Стивен Эриксон - Падение Света (ЛП)

Стоны пустого желудка не утешить рассуждениями о знатности рода и чести. Покорившись примитивным нуждам, стоит забыть о гордости. Она горько вспоминала болтовню родственников, ностальгию по более простым дням, когда чистота означала глубокую пахоту или погоню за богатой дичью. Они твердили, будто кровь помнит прошлые жизни, и каждая была образцом добродетелей. Но время не обманешь. Благородное лицо с обагренными губами, стертые руки, грязь и заусеницы под ногтями, рваные меха и потрепанная куртка, отупелый стеклянный взгляд (как часто такое выражение принимают за спесь!) — все это не память прошлого, но день нынешний. Она сравнялась с жителями лесов, с изгоями в холмах и пещерах.

Нести им смерть — вот что было неизмеримым преступлением.

«Милый Кагемендра, я поняла, что такое безутешность. Белизна кожи не скроет того, что мы творили здесь.

И посмотри, что они устроили, наши несчастные сородичи — лесовики. Если знать облачилась в скорбные одежды — знайте, времени для траура уже нет».

Она проходила мимо трупов. Узнавала некоторые лица, хотя смерть исказила привычные черты. Почти все стрелы вырезали из ран, наконечники забрали, лишь древки валялись рядом. За неровной линией убитых солдат начались другие, застигнутые в бегстве. Пути отчаянного спасения было легко предсказать.

Рота Халлида Беханна, приведенная сюда самой Шаренас.

«Вот урок, любимый, но я не решаюсь его обсуждать. Лучше отвести глаза. Я стала еще одной вороной на пире стервятников. Блеск железного клюва, еще немного плоти, чтобы усмирить голод. А бусинки черных глаз оценивают с веток новую соперницу».

Она услышала шум и повернулась.

Они подкрались незаметно и были в двух десятках шагов. Шаренас подбросила нож в руке, глядя на чужаков. Потом прищурилась. «Ба, он вовсе не чужак». — Грип Галас, — начала она, и голос оказался хриплым. — Супружеская измена, вот как? Женщина с тобой вполне ничего, но против Хиш Туллы? Возраст притупил твое зрение, да и разум.

— Шаренас Анкаду?

— Сомневаешься, кто стоит пред тобой? Не я ли наносила визит в ваше зимнее гнездышко? Не я ли ежилась под мехами в непрогретой келье, которую вы звали гостиной?

Женщина резко скривилась. — Если зажечь камин, комната быстро прогрелась бы.

Шаренас прищурилась. — Ах да. Это ты. — Указала острием ножа на тела вокруг. — Ищете старых друзей?

— Если и так, — отозвался Грип, — то ради совсем иной цели, чем вы.

— Лес недружелюбен.

— Полагаю, уже довольно давно, Шаренас Анкаду.

— Я дезертир. Убийца товарищей, офицеров и многих солдат. Они гнались за мной.

— Тут была битва, не засада, — подала голос женщина.

— Вдовцы, коим нечего было терять. Но привкус крови на языках вызвал нарастающую жажду.

— У них или у вас?

Шаренас покосилась на женщину. — Пелк. Прежде из свиты Урусандера. Тебе всегда было нечего сказать.

— Посылать солдат на бой и смерть — тут много слов не нужно, капитан. Сами знаете.

— Ты была наставницей. Мастером оружия.

— Я делала то, что нужно для армии. — Пелк подошла ближе, глаза озирали примерзшие к земле, скорченные трупы. — Делала всех вас сиротами и показывала титьки последней оставшейся матери. По имени Война.

Слова заставили Шаренас задрожать — впервые за много недель она поняла, как продрогла. — Я еще не решила вашу участь, так что не подходи. И осторожнее, я ныне волшебница.

— Обоссаться можно, — сказала Пелк. — Выглядите голодной. И грязной, и вонючей.

— Они охотились за вами? Что за рота? — спросил Грип Галас.

— Халлида Беханна. Если он не умер, жаль. — Шаренас помолчала. — Я готова была перерезать всех прямо в проклятых палатках, но пошла за Эстелой и ее бесполезным мужем. И за Серап Иссгин. Потом время вышло.

— И кто дал вам такое задание, капитан?

Шаренас всмотрелась в спокойное лицо Пелк, озадаченная вопросом. — Урусандер.

— Отдал приказ?

— Показал свою никчемность.

— А эти?

— Отрицатели, Пелк. Неужели не очевидно? — Она ухмыльнулась Грипу Галасу. — Драгоценные легионеры, столь хорошо выученные и отточенные мастером оружия Пелк. Их загоняли, как диких зверей.

Грип отозвался: — У нас есть еда, капитан.

— У меня тоже.

— Тогда выбирать вам. Пируйте здесь или вернитесь к цивилизации.

Смех превратился в кашель, она раскинула руки, обнимая поле битвы. — Да! Вот цивилизация! Раздень меня, вымой, одень и смажь все пряжки на доспехах, и отполируй меч, и о! я смогу маршировать вместе с вами. Уже не сирота, верно, Пелк?

— Лучше чем то, что сейчас. Или вы действительно пристрастились к плоти Тисте?

— Как мы все? О, знаю, мое преступление — в отсутствии тонкости. Нет, валите прочь с набитыми животами. Мне плевать, какая миссия завела вас в лес, да и отрицатели вас не спросят. Ждите приветственных стрел, но умоляю, оставьте изумленные взоры им. Не мне.

Она согнулась, вырезая большой шмат мороженого мяса с женского бедра.

На деревьях вороны завопили в негодовании.

Махнув рукой, Грип повел Пелк налево, к западу. Там близко дорога. Наверное, они думают, там безопаснее.

«Ну, любимый, я соглашусь: если не безопаснее, то цивилизованнее. Можно скакать туда и сюда по делам великой важности. Достаточно ли сознания собственной значительности, чтобы отклонить летящую стрелу? Ну, скоро увидим. Милый мой, я достигла столь благородного состояния, что честь походит вкусом на сырое мясо».

Удовлетворившись куском в левой руке, она двинулась в противоположном направлении.

* * *

Грип вздохнул, тяжко и хрипло. — Мы видели будущее, Пелк?

— Тоже урок, — отозвалась она, пробираясь между обгорелых поваленных стволов.

— А именно?

— Лик будущего, сир, не отличим от лика прошлого. Дикость кусает свой хвост, и бегство невозможно. Мы окружены, нет пути наружу.

— Конечно же, — возразил Грип, — цивилизация может дать нам нечто большее.

Она покачала головой: — Мир — задержанный вдох, война — ревущий выдох, освобождение.

— Я тут подумал, — сказал Грип через некоторое время, хрустя сапогами по хрупкому снегу. — Может так случиться, что даже Андарист не отсидится в убежище.

Казалось, она обдумывает его слова. — Мы ищем его брата, сир, будем понуждать его к возвращению с нами в имение. Полагаете, Андариста уже там не будет?

— Именно так. Просто чувство…

Пелк молчала дюжину шагов, потом сказала: — Куда же нам направить лорда Аномандера?

— Наверное, в поток.

— И куда течение нас вынесет?

Грип Галас вздохнул. — В Харкенас. На поле брани.

* * *

Они добрались до тракта в полных сумерках и увидели свет костров. Подняв руку, Грип изучал лагерь.

Пелк тихо хмыкнула: — Телеги и фургоны. Много солдат.