Ольга Коротаева - Ловушка для серого мага (СИ)

Но сейчас всё изменилось. В теле Сергея живы нет. Но, вероятно, есть некий «отголосок», как сказала Шайри - дальняя родственная связь. В нашем случае связь сильнее, чем родственная: он в моём теле, я - в его. Может, жива обрела форму дерева, мёртвого духа овады? Или книги? Или и того и другого? Раз я покинул своё тело, значит и жива могла это сделать. Как с «консервами». Но это всё догадки.

Вздыхаю, сбрасывая путы мрачных мыслей. Шайри молча рассматривает книгу, избегая прикасаться к ней. Может, снова попытаться спросить? Немного боязно, сам не понимаю почему. Ничего же не теряю. Я уже всё потерял. Решившись, направляюсь к книге. Оттолкнув замешкавшуюся Шайри, говорю:

- На вопросы ты не отвечаешь. Возможно, я задаю не те вопросы. Придётся смириться с этим, я всё равно изменить это не в силах. Просто покажи мне то, что нужно мне сейчас.

Листы зашуршали. Я жадно склоняюсь над книгой, боковым зрением замечаю, как отшатывается от очага девушка. Её страх приятен. Шуршание стихает, читаю. Но содержание ускользает от сознания. Наклоняюсь ниже, читаю снова. Буквы, слова, всё знакомо. Но вместе всё никак не складывается. Злюсь. Пальцы впиваются в книгу. Склоняюсь практически к самому листу. Читаю. Снова не понимаю, буквы становятся огромными.

ТрассаР98 21янв.08г.

Трясёт немилосердно. Да, дороги у нас, конечно, не хуже старинной стиральной доски. Глаза не открываю. Интересно, кто я сейчас? Сергей, подросток, сбежавший из приюта? Или Алекс, свихнувшийся богатенький мальчик? Или еще кто... Раздвоение личности налицо. Интересно, конечно, но эти материализовавшиеся сны стали уж слишком реальны.

Собравшись с духом, распахиваю глаза. Всё та же машина скорой помощи. Завороженная медсестра, казалось, не сдвинулась ни на миллиметр. Дремлющий Карл сидит напротив, сложив руки на груди. Голова его покачивается. Водитель, склонившись над рулём, внимательно смотрит на дорогу, чтобы не угодить в выбоину.

Мимо проплывают заснеженные ели и припудренные пылью сугробы. На мне всё то же ненавистное выпендрёжное пальто и жмущие кеды. Вздыхаю. Я всё еще Алекс. Что-то затянулся сон.

Выпрямляюсь, потягиваюсь. Онемела рука. Отлежал. Наверное, я долго спал. Интересно, что означает сон во сне. И почему во сне, когда спишь, не снятся сны. Хотя, если бы моему Алексу снилось, что он какая-нибудь девица, например, у меня бы окончательно съехала крыша.

Ну и мысли спросонок! Любопытно, где мы сейчас? Вытягиваю шею, пытаясь рассмотреть надписи на пролетающих мимо указателях.

- Скоро приедем, - не открывая глаз, пробормотал Карл. - Спи ещё.

- Не помогает, - огрызнулся я.

Мужчина распахнул глаза и пристально посмотрел на меня.

- Алекс, ты сам на себя не похож. Говоришь странно, двигаешься иначе. И у меня чувство, что ты мне чего-то не рассказываешь. Нет, - поспешил он сказать, увидев, что я собираюсь возразить. - Я верю, что ты ничего не помнишь. Верю. Но есть нечто, важное, что ты знаешь. Раньше ты мне всегда доверял. Ты же знаешь, что для меня ты как родной сын... хоть и племянник.

Он наклонился ко мне и проникновенно добавил:

- Я всегда помогу тебе. Всегда.

Я кивнул. Конечно, он поможет этому Алексу. Но поможет ли он мне, очень сомневаюсь. Впереди показались знакомые литые ворота. Целые, хотя в последнюю нашу встречу я их изрядно подпортил, и гостеприимно распахнутые. Машина уже продвигалась с трудом сквозь снежные заносы.

- Опять здесь! - вырвалось у меня.

- Да, ты извини, - виновато пробурчал Карл. - Должно быть, неприятно сюда возвращаться. Но тебя везде ищут, а здесь шарить будут в последнюю очередь. После летних событий. Ты совсем ничего не помнишь?

Я пристально посмотрел на мужчину. Что ответить? Когда ко мне приходили сны об Алексе, я часто видел преследовавшую его картину про Шайри. Она умирала в его подсознании снова и снова, так что его боль стала частью меня. Шайри жива, я это знаю, Карл это знает, а вот Алекс, скорее всего, в неведении. Запутавшись сам, я решил отмолчаться. Это всегда беспроигрышный ход.

Карл не сводил с меня своих черных глаз. Не дождавшись ответа, он чуть сгорбился и пробурчал:

- Ты перестал мне доверять. Не понимаю почему. Я же вижу по твоему лицу: что-то ты помнишь. Тебе больно. Может... поверь, тебе нечего стыдиться. Я тебя не виню. Сам идиот, надо было давно рассказать тебе о том, что тебя так интересовало. Бессмысленные традиции! И тогда бы ты не влип так по-дурацки.

Я хмыкнул. Да ты даже не представляешь себе, мужик, как я влип! Да что там, я сам не очень понимаю. Уже который раз я Алекс. И, хотя мозг отчаянно сопротивляется, похоже, это не сон, а страшная быль. Чем-то жутким напоила меня чеканутая Шайри. И ведь пил! Добровольно.

Тем временем скорая помощь мягко притормозила у большого жёлтого особняка. Водитель выскочил и бросился наутёк. Карл с трудом распахнул примёрзшую дверь и равнодушно посмотрел ему вслед. Человек в городских ботинках проваливался в снег по щиколотку, но рвения это не убавляло. Карл оглянулся на медсестру, выудил из кармана плоский металлический кругляш.

- Иди ко мне, - приказал он девушке.

Та покорно вылезла из машины и встала перед мужчиной. Карл легонько коснулся железкой её лба. Девушка растерянно моргнула и с ужасом огляделась. Карл бесцеремонно развернул медсестру в сторону убегающего коллеги и сказал:

- Беги за ним, если хочешь жить.

Девушка, не отрывая взгляда от Карла, медленно отступила. Я высунулся из скорой и нерешительно спросил:

- Может, пусть останется? Зима же, замёрзнет...

- Быстро! - рявкнул мужчина.

Медсестра испуганно подпрыгнула. Я устало плюхнулся на жёсткое сидение. Не хочу на это смотреть. Вообще ни на что не хочу смотреть. Как же жмут эти треклятые кеды! Холодно, по коже волнами бегает озноб. Но не хочу идти в дом. Ничего не хочу.

Заглянул Карл:

- Алекс, не примёрз ещё к этой рухляди? Не хотите ли переместиться к тёплому камину, молодой человек?

Я мрачно вылез из скорой и обречённо потопал за крёстным Алекса, ненавидя самого себя. Специально не снял мокрые кеды, демонстративно прошлёпав прямиком к тайной комнате. К моему удивлению, Карл ничего не сказал. Он не проявил ни капли недовольства, которым щедро обливал меня, Сергея. Видимо, дорогой племянник мог позволить себе многое.

Остановившись перед стеной с невидимой дверью, я сурово покосился на дядю. Мол, не престало великому мне открывать тайные двери. Карл понимающе усмехнулся, дверь проявилась. Моей завороженной «тёти», к счастью, не было. Но всё равно тайная комната вызвала у меня дрожь в коленях. Перед глазами возник образ висящей Шайри. «Сокрыта в глубине овады златая нить богини Рады», - звучал голос того Карла. И беспомощное «Я желаю всем счастья!» девочки.