Софья Потоцкая - Титаномахия

— Какая прелесть! — воскликнула Анджела. — Нам это нравится.

— Да, — кивнул Ван, — светлейшему Укео, думаю, будет приятно получить подарок символического синего цвета.

Хозяин ресторана расплылся в лучезарной улыбке. Главное для него было, чтобы клиенты остались довольны. И они действительно остались довольны. Друзья, не моргнув глазом, заплатили за водку двести золотых. Если бы им сказали, что ее цена — пятьсот, они заплатили бы и пятьсот. Слишком не важными казались сейчас деньги, когда на кону стояло спасение Укео. Они сегодня были богатыми и знатными, и поэтому даже не задумывались о том, что платят сейчас за бутылку водки целое состояние.

Ко всему прочему Анджела сморщила носик и сказала, что устала ходить по магазинам и не желает идти целых три квартала пешком. Ван галантно подал графине ручку и спросил у хозяина, нельзя ли нанять здесь карету, чтобы дама с удобствами могла добраться до назначенного места. Хозяин предложил на выбор несколько вариантов, и друзья, не сговариваясь, выбрали шикарнейшую золотую карету, запряженную шестеркой черных рысаков. Ван заплатил за карету здесь же и, открыв перед вампиршей дверцу, помог ей забраться внутрь. Едва сам он закрыл за собой дверцу, как карета сорвалась с места.

Люди разбегались с дороги, а потом еще долго стояли, глядя в след золотому экипажу, раскрыв рот и обдумывая, не привиделось ли это им. Карета летела, словно ветер, но Вана с Анджелой внутри ни разу не тряхнуло. У друзей было такое чувство, что они едут не по каменной мостовой, а по гладкому стеклу.

И вот буквально через несколько минут роскошная карета золотым метеором домчалась до особняка баронессы Ливарской и, разметав клумбу с цветами, остановилась у дверей. Недалеко стояла небольшая скромная каретка, в которой ездила сама баронесса. И по сравнению с тем экипажем, который только что прибыл, собственность Беатрис Ливарской казалась убогой серой коробчонкой с двумя запряженными в нее ледащими клячами, которых давно пора было даром отдать коновалу.

В общем, подъехали друзья более чем шикарно.

Два лакея, стоявшие на запятках кареты, тут же соскочили на землю и раскрыли дверцы кареты. Анджела выбралась наружу, презрительно осмотрелась по сторонам и, гордо вскинув голову, позволила Вану взять себя под руку. Храмовник и вампирша безупречно изображали сейчас утомленных жизнью богачей. Многие из знакомых Вана всё отдали бы за то, чтобы взглянуть в этот миг на полную спеси и самодовольства физиономию храмовника. Мастер Ван был прекрасным актером, когда очень сильно этого хотел.

Все это феерическое представление подействовало безотказно. Едва только Четвертый и вампирша вступили на первые ступени лестницы, ведущей в дом, из дверей навстречу гостям уже летел старший дворецкий, сияющий улыбкой, пуговицами и лысиной.

«Счастлив приветствовать…», «Хорошо ли добрались…», «Мадам счастлива будет принять вас…», «Как изволите доложить?» и прочее и прочее. Анджела молчала, словно не замечая дворецкого. Ван лениво отвечал. В конце концов, он сказал:

— Доложите баронессе, что прибыли Ее Светлость, графиня Анджела Малькольм Кондор и мастер Ван, воин Храма Тысячи Бликов.

— Сию секунду, мастер, — дворецкий поклонился и чуть ли не козликом поскакал по лестнице на второй этаж.

— Надо же, — хмыкнул Ван, когда они с Анджелой остались одни, — я и не предполагал, что все будет так легко.

— Я же говорила: ни одна баронесса не откажет графине в приеме, — ответила вампирша, поправляя складки платья, — Но ты не расслабляйся. Баронесса баронессой, но она нам, признайся, нужна как рыбе зонтик. А вот как поведет себя Укео, вот вопрос.

— Да. Но в любом случае, отступать уже поздно. Мы же не можем сейчас взять и сбежать?

— Ну почему же? Очень даже можем…

— Анджела, перестань!

В этот момент наверху раздался шорох платья, и, подняв головы, друзья увидели поспешно спускающуюся с лестницы молодую женщину. Она была довольно милой, но ее портила чрезмерная худоба и бледный, какой-то желтоватый цвет кожи. Баронесса выглядела так, будто с рождения страдала малокровием и мигренью. «Вымирающее дворянство», — немного презрительно подумала Анджела, вспоминая собственную живость и очень здоровый (несмотря на природную бледность) внешний вид.

— Счастлива приветствовать вас в моем доме, — пропела баронесса, подплывая к гостям и улыбаясь столь фальшиво, что за этой улыбкой большими печатными буквами читалось: «Ну и чего вы сюда приперлись?»

— Я тоже счастлива познакомиться с вами, милая баронесса, — вежливо ответила Анджела (во избежании скандала улыбался за вампиршу Ван).

— Как добрались? Надеюсь, дорога не слишком утомила вас? — Беатрис, почти забыв об улыбке, во все глаза рассматривала платье графини. Анджела поняла, что сделала верный ход, потратив столько времени на одевание. Такого платья баронесса себе позволить не смогла бы никогда в жизни.

— Нет-нет, ну что вы, ничуть, — ответила вампирша, — и, если быть откровенной, мы с мастером Ваном приехали к нашему другу.

— ???

— К светлейшему Укео.

— Э… — Беатрис замялась, — я не знаю, захочет ли он…

— Баронесса! — Анджела очень мягко, но очень настойчиво сделала шаг вперед. — Я думаю, если вы немедленно прикажете доложить светлейшему о нашем приезде, он будет просто счастлив.

— Я скажу сама, — Беатрис злобно сверкнула глазами и, развернувшись на каблуках, взлетела по лестнице на второй этаж.

— Вот и настал момент истины… — тихо сказал Ван, — если сейчас Укео скажет «кто такой мастер Ван?», то придется убираться отсюда.

Но ответить храмовнику Анджела не успела. Наверху раздался топот ног и на верхней ступеньке лестницы появился светлейший Укео, собственной персоной. Раскрасневшееся от волнения лицо его выражало радостное нетерпение:

— Ван! Дружище!!! — заорал седьмой и в одну секунду сбежал с лестницы.

Через несколько минут, когда храмовники наобнимались и отхлопали друг другу все плечи и спины, когда Укео радостно приветствовал Анджелу, рядом с Седьмым появилась достопочтенная Фиона. Ван схватился было за меч, чтобы приветствовать старшую по рангу, но Укео запретил, сказав, что Фиона для Вана такой же друг, как и он сам, и потому в неофициальной обстановке «никаких ритуалов».

— Укео, я видел ваше с Фионой выступление на Турнире, — воскликнул Ван. — Оно было великолепным!

— Да я тоже видел твое. Молодец, — похвалил в ответ Седьмой. — Я даже не предполагал, что встречу тебя здесь.

— А мы-то как удивились, когда комментатор назвал твое имя! — вставила Анджела. — Я едва из ложи не вывалилась. Поэтому мы решили отыскать тебя.

— Да, — кивнул Ван, — и еще мы тебе кое-что принесли. — Четвертый чуть приподнял в руке корзинку.