Ирина Северная - Безупречный элемент (СИ)

Вампир не ответил, в груди его снова захрипело, горло свело спазмом, который тут же прорвался кровавым чахоточным кашлем.

Фреда отшатнулась в ужасе, затем решительно придвинулась ближе и задрала рукав свитера. Пальцами надавила на подбородок вампира, шире раскрывая его рот, и прорычала:

— Давай же, кусай! Я не собираюсь больше полосовать себе вены грязным ножом. В отличие от тебя, у меня пока нет желания кончать самоубийством, — и она приложила свою руку к его рту. — И инструментом для этого я тоже не стану…

Слова ее были услышаны. Вампир дернулся всем телом и широко раскрыл глаза, пронзив Фреду взглядом.

— Не смотри на меня свирепо, больше не сработает! Кусай, гад упрямый! — сердито повторила она.

Вагнер сомкнул челюсти, но клыки лишь надавили на кожу, не протыкая ее. Фреда в нетерпении резко дернула рукой, нанизывая свое запястье на клыки вампира. Она вздрогнула от мгновенной боли, но, когда Рейнхард начал пить, немного расслабилась. Она не смотрела на него: отвернувшись и закрыв глаза, почувствовала, как что-то покидает ее вместе с кровью, которой она снова делилась с Вагнером. Дурные, невнятные, бесполезные, исковерканные эмоции уходили, как яд, а вместо них появлялось уверенность и понимание.

Она за короткий промежуток времени развалилась на части и заново восстановилась в правильном порядке.

— Я могла тебя убить… — прошептала она, только сейчас начав сознавать в полной мере, чем могло все закончиться. — Ты ведь на это специально напросился? Прервать цепь…

Язык вампира медленно и нежно прошелся по ранкам на запястье, закрывая их. Он взял совсем немного крови, наверняка этого было недостаточно, чтобы быстро восстановиться, но он уже выпустил ее руку.

— Ты ругаешься, как матрос, — проговорил тихо. — И ты ошибаешься, я не собираюсь кончать с собой. Самоубийство — удел слабых. Я не настолько слаб. Особенно после того, что ты сказала.

— А я подумала, что ты как раз взбесился от моего признания. Или у вас, вампиров, это в порядке вещей?

— У нас любовь вообще не в порядке вещей. То, что ты сказала… я не ждал ничего подобного. Не верил, что такое возможно…

Он приподнялся, опираясь на напряженные руки.

— Не забывай, милая, я — вампир, а вампиры не живут. Мы существуем. Мы не чувствуем, а подчиняемся инстинктам. Не едим, а утоляем жажду. Не любим, а совокупляемся, — сказал он бесстрастным голосом.

— Как романтично… — беззлобно проворчала Фреда. — И очень отрезвляет.

— Я увидел тебя в поместье Крауса и вспомнил то, что моей природе помнить не положено. Ощутил невозможное, — продолжил говорить Рейн, не слыша ее замечания. — Ты вошла в меня, как в реку и растворилась навсегда и без остатка. Я чувствовал тебя каждый миг, даже когда не видел. Я мгновенно запомнил всю тебя, твой аромат, то, как ты двигалась, твой голос. Я думал только о том, как прикоснуться к тебе. Обнять, не отпускать и никогда никому не отдавать.

Фреда подняла глаза и смотрела на него, не особо веря тому, что слышит. Она видела, как двигаются его испачканные кровью губы, как сияют глаза, приобретая снова привычный чистый оттенок.

Слова звучали будто бы отдельно от всего, незамутненные, естественные и необходимые ей, как воздух, а ему — как кровь.

Фреда потянулась к нему, но он отстранился.

— Не трогай меня, пожалуйста. Не сейчас. Кто-то был очень прав, стараясь оградить тебя от соприкосновения с темной стороной этого мира, — заметил он. — Ты сказала, что запуталась, — Рейн покачал головой, прикрыл глаза, пряча плеснувшую в них боль. — А я всегда знал, что творю, и чем это обернется для нас обоих. Не мог не знать, потому что мыслю рационально, без человеческой эмоциональной шелухи. Природа моего вида избавляет нас от сантиментов. Я осознанно втянул тебя туда, откуда нельзя выбраться. А мои попытки все исправить тебе известны.

— Да, морочить голову ты умеешь, — устало проговорила Фреда. — Никогда не допускал мысли, что за своим упертым рационализмом ты многое не видишь?

Он посмотрел на нее, губы дрогнули в сдержанной улыбке.

— Допускать подобные мысли было ни к чему, пока не появилась ты. Теперь я вынужден многое пересмотреть, наперекор природе, — мягко сказал он. — А это, знаешь ли, непросто. Я был уверен в том, что делаю, но не видел всех возможностей. Но сейчас, благодаря тебе, начинаю понимать, что, наверное, кое-что можно сделать.

— Сделать с чем?

— Со всем. С нами. С Аспикиенсами.

— Я больше не хочу прятаться по зачарованным домишкам, — заявила Фреда решительно. — А в перерывах между прятками ты будешь изобретать и предпринимать все новые попытки что-то доказать или отпугнуть меня.

— Это не то, что я имел в виду. Зачем повторяться и ходить по кругу.

— Почему ты бросился на меня? — вскинув голову, сердито спросила она.

Вагнер уселся на полу в непринужденную позу, словно они были на пикнике у костра — колени согнуты, руки расслабленно и небрежно лежат на них. Он заговорил, открыто глядя Фреде в лицо, стараясь удержать ее взгляд, будто ему требовалось донести смысл сказанного, во что бы то ни стало.

— Ты должна была, наконец, почувствовать свою силу и убедиться, что умеешь и должна применять ее, когда возникнет такая необходимость. Никто не сможет причинить тебе физического вреда, если ты этого не позволишь сама. Это как энергетическая защита, необычайно редкое явление в мире паранормального. Не обладая активной, генерируемой магией, ты очень сильный контрмаг. Агрессия, направленная на тебя, любое посягательство на твою жизнь вызывает в тебе ответную реакцию. Я уже говорил, что ты используешь силу противника против него самого, в той же самой мере. Закон Ньютона, только звучит чуть иначе — сила противодействия равна силе действия.

— Что я сейчас сделала с тобой? — севшим голосом спросила Фреда.

— Ничего особенного, всего лишь ослабила, заставив истекать кровью, — невозмутимо отозвался вампир еще и улыбнулся при этом, что вызвало у девушки содрогание от острого желания пнуть таки его ногой.

— Но я тебе чуть не убила…

— Ну не убила же, — почти нежно сказал он. — Признаюсь, я хотел испугать тебя, но у меня не было намерений причинять вред. Ты ответила мне отпором, довольно мощным, но в наших обоюдных действиях не было угрозы смерти, — он помолчал и добавил задумчиво. — А если бы ты и не рассчитала немного свои ответные действия, тоже неплохо — уже освободилась бы от посягательств Аспикиенсов.

— Ты — больной на всю голову придурок, — заявила Фреда. Она встала с пола, решительно прошла в спальню и автоматически схватила с полки в шкафу полотенце.

Не глядя, прошагала на кухню. Там, все больше закипая от злости, снова налила в миску воды, бросила в нее полотенце и громко проговорила: