Ирина Михина - Северная пустынь

Ирина Михина Северная пустынь

Глава 1. Кабы я была царица

В Светлом царстве шли приготовления к событию особой важности: племянница и названная дочь царя – Лизавета должна была выйти замуж за его родного сына и единственного наследника – Николая.

На зоре, в тишине спящего дворцового крыла царевны слышался возбужденный шепот. Грим – молодой человек, состоявший на службе придворным фокусником – с чувством пытался убедить Лизавету бежать с ним.

– Грим, я не могу самостоятельно распоряжаться своей судьбой.

Царевна сидела на высоком стуле, отвернувшись к окну, и не имела храбрости взглянуть в полные благородной злобы глаза своего собеседника. Он, спустившись перед ней на одно колено, быстрым, прерывистым шепотом, с жаром повторял: – «Лиза, милая, бежим. Он погубит тебя. Он ненавидит тебя!»

– Ненавидит? Ненавидеть Николае меня не за что. Я исполняю волю его отца. Мы исполняем.

– Ты знаешь, что Николай – царевич и я – безродный дворовой с детства были неразлучными друзьями. Родство наших душ в сто крат сильнее крови, а все же в последнее время мы друг к другу враждебны. Каким же ужасным должен быть случай, чтобы стать поводом для такой вражды?

– Я прежде думала, – настороженно отвечала Лизавета, – что это следствием нашей с Николаем помолвки. Он чувствует себя виноватым перед тобой за решение батюшки о скорой свадьбе. Николай ведь знает, что я и ты… что мы любим друг друга. Я понимаю, ты злишься на него…

– Верно, – перебил ее Грим, – я злюсь. Николай знает о наших чувствах, однако инициатива этого брака принадлежит не твоему названному батюшке, а Николаю.

Лизавета замерла в ожидании последующих слов.

– Я понимаю, что в сказанное сложно поверить, Лиза, но оно, несомненно, истинно. Государь всегда желал восстановить отношения Светлого царства с династией далекого Рейнберда, с которым уже более полувека мы делим морские границы. Дочери короля Рейнберда через два месяца исполняется семнадцать лет. Единственное, что может остановить Златодана в решении женить Николая на принцессе Рейнберда, – желание самого царевича. Нет, Николай сам попросил отца о браке с тобой и, из бесконечной любви к сыну, тот посчитал это возможным. Ты, конечно, из благодарности и соображенных перспектив, не можешь отказать.

– Но почему Коля так поступил? Он же знает, что я люблю тебя.

– Знает. – Тусклая улыбка вздрогнула на губах фокусника насмешливо и грустно. – Семь дней назад Николай рассуждал о своем грядущем царствовании, в котором предложил мне стать его главным советником и приказал доказать преданность будущему царю, уступив ему тебя в жены. Я отказал, и он, придя в ярость, в ответ кричал, что нет никого и ничего, чтобы не могло принадлежать ему. Грядущий престол свел его с ума, Лиза. Он поклялся, что за свою дерзость я буду страдать, что своим отказом я погубил тебя. А вчера двор неожиданно узнал о вашей свадьбе.

– Но что Николай может сделать?

– Пока жив его отец – ничего, но стоит Николаю усесться на костяном троне Златодана, и я боюсь предполагать, Лиза. Бежим. – Грим крепко сжал ее ладонь. – Прошу тебя.

Лизавета молчала. Она поняла и приняла бы любую причину этого брака, даже если бы ее отправили в чужие края женой для выгодного политического союза – она бы с честью и благоразумием приняла такую судьбу, но стать орудием отмщения собственному возлюбленному… И как Николай, прежде всегда близкий друг, любящий брат, мог так внезапно перемениться? Она бы не поверила сказанному, если бы слова эти не прозвучала из уст Грима.

– Я не можем бежать. Куда? Нас непременно поймают и казнят.

– Я состою в тайной переписке с королевским советником Рейнберда, – Грим говорил это возбужденно, с жаром человека долго томившего слова в пылавшем сердце. В комнате становилось все светлее и время для разговора осталось считать минутами. – Дружба с Николаем дала мне многое. Я знаю о царском дворе столько, что могу состоять советником не только при царе, но и при его врагах. Сегодня же нас будут ждать в Казыре, а оттуда мы направимся в Северную пустынь. Эта обитель оказалась вовсе не призрачной, как говорят, а я сам нашел ее, был там, рассказал о нашей беде, и главный служитель обещал тебе убежище. Тебе, потому что я буду должен оставить тебя на время одну в святой обители и отправиться в Булар, откуда по морю в Рейнберд. Там, получив обещанные титул и земли, вернусь за тобой в последний день ближайшей весны. Дорогая Лиза, мы будем счастливы и честь твоя останется с тобой.

– Почему ты так уверен, что тебя не обманут?

– Я измучен унижениями, Лиза. Измучен тем, что не могу вознаградить тебя за блаженства твоей любви. Давно я веду переписки и давно все готово, случай лишь заставил поторопить развязку. Твой Грим давно предатель, чтобы остаться верным твоей любви.

– Сегодня мы едем с тетей Марией за лентами для венка. – Затаенное выражение лица Грима прояснилось от предвкушения возможного согласия. Лизавета говорила сдержанно, вслушиваясь в свои слова и сама не веря тому, что слышала. – Там, возле центральной площади, я попрошу слуг отправиться к Каменной аллее. Я часто и подолгу там бываю, поэтому не вызову подозрений своим длительным отсутствием. Там ты должен будешь увезти меня. Если не придешь, судьба моя будет решена.

Грим вспыхнул, готовясь заключить Лизавету в свои объятия, но она остановила его.

– Не нужно. Я все еще помолвлена, а через несколько минут нас могут застать вдвоем.

Он почтенно поклонился, еще раз окинув восхищенным взглядом ее бледное лицо, прекрасное в белых лучах раннего утра и, распахнув окно, исчез. В комнате запахло свежестью. Лизавета еще некоторое время стояла неподвижно, затем закрыла окно и легла в постель.

Глава 2. Северная пустынь

Покойный отец Лизаветы Иван Златодан был родным старшим братом царствовавшего в Светлых землях Василия Златодана , а Мария Романдская их двоюродной младшей сестрой. Она родилась и прожила сорок лет за морем – в Рейнберде. После начала войны Светлого царства с Рейнбердом, в последнем начались гонения на выходцев из дома Романдских, Марии пришлось бежать на родину, где ее приютил двоюродный брат. Мария никогда не была замужем и считалась старой девой. Найдя приют в дубовых палатах Светлого царства, она полностью посвятила себя воспитанию прелестного ребенка, несчастной сиротки, названной дочери царя – Лизавете.

Мария Романдская была красивой женщиной. Статус старой девы не мешал ей принимать в своих покоях кавалеров разных возрастов и чинов. Не смотря на образ набожной страдалицы, соблюдавшей траур и часто упоминавшей трагические события войны (в особенности подвиги покойного брата – отца Лизаветы, участвовавшего в сражениях с Рейнбердом и погибшего в одном из них десять лет назад), Мария была веселой и азартной натурой, легко заводила знакомства, любила мужчин, хорошее вино, устраивала гостиные, сама часто наносила визиты. Она имела прекрасное образование, ее остроумие, такт, манеры в сочетании с хитростью и жизненным опытом производили на Лизавету впечатление женщины, знающей все. Царевна рассказывала Марии все, от нее одной она могла ждать совета.