Ирина Северная - Безупречный элемент (СИ)

Рейнхард медленно отступал от двери Фреды, пока не уперся спиной в стену напротив. Откинул голову, устремив глаза в потолок и стиснул зубы, не давая хриплому крику вырваться из груди.

Он ни за что не хотел избавляться от того, что сейчас наполняло его: тепло гибкого тела, которым она поделилась, проникшее в саму его сущность, чуть хрипловатый голос, еще звучавший в его ушах, аромат ее волос и кожи, вспоминая которые, он тут же твердел и готов был выть, как дикий зверь, от поглощавшего его желания и жажды близости с ней. Такой близости, которая может быть только с ней и больше ни с кем и никогда.

И это вовсе не бред, не самообман и не сказки, он знал, что так и есть.

Веками вырабатывая предельный самоконтроль, помогавший скрывать то, что не предназначено для посторонних, Вагнер научился прекрасно распознавать природу своих ощущений, с легкостью определял их ценность для своего существования. От лишних и ненужных избавлялся сразу, прочие собирал и хранил глубоко в себе. Происходящее с ним сейчас было из разряда «наивысшей ценности», а значит, это никоим образом нельзя было подвергать даже минимальному риску.

Но как тогда действительно не умереть только от осознания, что к ней нельзя прикасаться так, как ему хочется? Как унять жажду, что сильнее жажды крови, да еще, если он точно знал, что она готова и хочет ответить ему взаимностью?

Вагнер медленно сполз по стене на пол и с минуту сидел, не шевелясь, раздумывая, прислушиваясь к себе.

Приняв решение, он легко поднялся на ноги, ловкий и гибкий, как пантера, и двинулся по коридору к лестнице. Экран, что он сотворил, закрывая их с Фредой от возможных любопытных «глаз и ушей», задрожал и испарился, когда он прошел сквозь него.

… Фреда стояла под обжигающим душем и рыдала в голос, даже не старалась унять истерику. Она то плакала, то начинала смеяться, как одержимая. Потом успокаивалась и снова начинала смеяться и плакать. Вспомнив, что завтра, а точнее уже сегодня, 31 декабря, осознала, что лишена возможности хотя бы приблизительно «нормально» отметить Новый год и снова горько рассмеялась.

Но тут же вспомнила губы Рейна на своих губах, его твердое тело, прижавшееся к ней. Что-то горячее и терпкое, как расплавленный шоколад, заполнило ее изнутри, растекаясь по всем венам. Фреда скользнула руками по своему телу, касаясь гладкой кожи. Затем открыла дверцы душевой кабинки и посмотрела в висящее напротив зеркало. Когда пары горячей воды рассеялись, в зеркале возникло ее отражение.

Она рассматривала себя, поворачиваясь и изгибаясь, провела ладонями по прямым плечам, по гибкой талии и стройным бедрам, приподняла тяжелые мокрые волосы, открывая шею, разглядывая высокие груди, округлые и налитые, с нежно розовыми ареолами сосков.

Висящий на шее Custos, который она не снимала даже, когда принимала душ, оттенял ее смуглую кожу. Светлый, чуть светящийся круг лежал как раз в центре солнечного сплетения. Фреда приложила ладонь к амулету и мгновенно представила, как губы Рейна целуют ее, руки ласкают, его крепкое тело требовательно и властно вжимается в нее… И поняла, что сойдет с ума, если не перестанет об этом думать. Или если этого не случится на самом деле.

Вагнер сказал, что она справилась и выиграла им время. Фреда так пока и не поняла, с чем она справилась, но точно знала, на что она хотела бы потратить выигранное время, а дальше — будь, что будет.

Фреда проспала весь день, ни разу не пошевелившись, не изменив позы, не запомнив снов, но точно знала, что сны снились, и в видениях она снова переживала все испытанное у Аспикиенсов.

Проснувшись, посмотрела на экран смартфона и не сразу поняла, что уже почти вечер. Она совершенно утратила правильное ощущение времени, ложась спать под утро и просыпаясь к закату, словно вампир.

— Первый шаг к возможному обращению сделан, — невесело прокомментировала она, поднимаясь с постели. Тело ломило так, будто она участвовала в марафонском забеге, кружилась голова, но в остальном самочувствие было вполне приличным, особенно, если учесть, чего ей пришлось натерпеться накануне.

После четырнадцати часов сна вряд ли скоро снова захочется спать. А жаль, ведь тогда ей придется провести новогоднюю ночь, тупо пялясь в телевизор в этих четырех стенах. Больше заняться будет нечем, и выйти никуда нельзя. И уж точно Вагнер не повезет ее на прогулку по новогодней Праге (размечталась!), ведь он, выезжая с ней в город, всегда стремился избегать многолюдных улиц, а сегодня все улицы города станут такими. Скорее следует ожидать, что кто-то или что-то уже уготовили ей новые «экзамены на выживание» и еще одну бодрую ночку.

Заранее скучая, Фреда умылась, оделась, долго билась с волосами, которые никак не хотели укладываться в приличную прическу. Она не до конца их высушила, перед тем, как лечь спать и вот теперь копна волос, действительно напоминала копну, торчащую непокорными вихрами во все стороны.

Ужасно захотелось есть. Заглянула в холодильник, отметив, что он снова пополнен свежими продуктами. За все время своего пребывания здесь, в Цитадели, она ни разу не встретила никакой обслуги, представления не имела, кто убирал в помещениях и регулярно заполнял холодильник. Она знала, что некто сидит за рулем лимузина, но ни разу не видела таинственного водителя. Вагнер как-то упоминал, что здесь есть еще постоянные обитатели, но ничто ни разу не указало на чье-то присутствие.

Однако учитывая, что Цитадель отнюдь не являлась простым местом, удивляться чему-то было не разумно. Кажется, тут можно бродить годами и каждый раз попадать в разные помещения, как в параллельные миры. Вспомнить хотя бы, как она нашла ту каменную залу, в которой увидела Вагнера. Фреда чуть не поперхнулась тостом, когда память услужливо предложила ей снова полюбоваться незабываемой картиной.

Сигнал смартфона, возвестивший о полученном текстовом сообщении, отвлек от размышлений.

Три слова «Сейчас в холле» заставили взбудоражено забегать по комнатам, делая сразу сто дел — яростно водить щеткой по волосам, снова пытаясь их урезонить, обуваться, приплясывая, и надевать куртку.

Переводя дыхание, девушка проверила, взяла ли смартфон, подхватила свою сумочку, разыскала в кармане мятные пастилки и, затолкав одну в рот, спустилась в холл.

Вагнер уже ждал ее, за ним она проследовала на парковку Цитадели. Там он молча, указал ей на темно-синий кроссовер BMW, который она до этого не видела, придержал для нее дверь, и сам сел за руль. Он все еще молчал и даже не смотрел на нее, а Фреда ждала, пока они покинут пределы Цитадели и ничего не спрашивала.