Тори Халимендис - Самая темная ночь

Эрвин взял мою руку и крепко сжал ее.

— Не стоит переживать, Лесса. Что бы ни наговорил вам Ланс, это его битва, а не ваша. И у него есть все средства для того, чтобы победить. Конечно, поддержка сильного мага никогда не будет лишней. Но я верю в своего кузена, он способен справиться и без вас.

Я едва не рассмеялась нервным смехом. Да, возможно, Ланс сможет вернуть себе Бранвию и без моей поддержки. Но вот против Шера он точно бессилен. Хотя… Шер ведь ни слова не сказал о том, что ему нужно что-либо от молодого герцога. Нет, он всячески давал мне понять, что появился в поместье только из-за меня. Определенно, у него были какие-то свои цели и планы, но вот какие?

Эрвин тем временем принялся поглаживать мою ладонь большим пальцем. Осознав его действия, я вспыхнула и вырвала руку.

— Благодарю вас, граф, — сказала я, опасаясь показаться невежливой или обидеть его своим поступком. — Ваши слова немного успокоили меня.

И уже оставшись в одиночестве, задумалась: могло ли быть так, чтобы я нравилась графу Солейскому? Или я просто надумала себе эту симпатию, как совсем недавно с Лансом?

Я была решительно настроена не спать и заметить, каким образом Шер проникнет в мою комнату. Переодеваться в ночную рубашку я не стала, оставшись в платье, но волосы заплела в простую косу. Уселась в кресло, укутав ноги пледом, и уставилась в окно в уверенности, что вскоре вчерашний гость появится вновь. Но Шера все не было и не было, и я наконец задремала.

Разбудил меня тихий смешок.

— Ты ждала меня, Лесса?

Шер устроился на подлокотнике моего кресла и уже держал меня за руку. За окном все еще было темно — до рассвета далеко.

— Зачем я вам нужна? — требовательно спросила я. — Вы приходите ко мне, не задаете вопросов о других обитателях дома, запрещаете рассказывать о наших встречах. Чего вы добиваетесь?

— Разве это не очевидно? — в голосе Шера звучало удивление. — Я хочу понравиться тебе.

И он поднес мою руку к губам, принялся целовать пальцы. Жар побежал от руки по всему телу, разлился в груди, голова затуманилась, мысли разбежались. Мне все труднее было сосредоточиться на разговоре, но отнимать руку я отчего-то не спешила. Днем с Эрвином я действовала куда решительнее. Воспоминание о графе немного отрезвило меня.

— Вы меня совсем не знаете, — сказала я. Хотела твердо, но вышло почти жалобно.

Горячие губы прильнули к запястью и задержались на несколько томительных мгновений, и лишь потом Шер ответил:

— Я знаю о тебе достаточно, Лесса, поверь мне. Достаточно, чтобы с уверенностью утверждать — ты нужна мне.

— Расскажи мне о себе, — попросила я.

— А что ты хочешь узнать?

Он оставил мои пальцы в покое и теперь прикасался почти невесомыми поцелуями к волосам, а я не находила в себе сил оттолкнуть его.

— Все, что ты захочешь мне сказать. Откуда ты? Где твой дом? Как ты меня нашел?

— Любопытная девочка, — Шер тихо засмеялся.

— Это плохо?

— Нет, что ты. Ты имеешь право на вопросы.

Разговор отвлек его от поцелуев, зато теперь он гладил кончиками пальцев мою ладонь, отчего охвативший меня жар только разгорался сильнее.

— Я родился в прекрасном величественном городе из белого мрамора посреди пустыни, Лесса. В городе столь древнем, что даже в легендах не сохранилось его название…

Он говорил, а перед моими глазами словно наяву возникали роскошные дворцы, звенящие фонтаны, шумные торговые площади, над которыми висит острый запах специй, сквозь него едва уловимо пробивается аромат растущих повсюду цветов — непривычно ярких либо кипенно-белых. Я словно вживую видела смуглокожих людей, закутанных с ног до головы в одежды, дабы спастись от нещадного солнца, крытые носилки на плечах полуобнаженных сильных рабов, пестрые гомонящие толпы на улицах. Перед моим внутренним взором возникали пышные сады, изящные статуи и поражающие своим величием храмы, в которых приносились жертвы Луне.

— Но я никогда не слышала о Галирфане. Что с ним случилось?

— Об этом я расскажу тебе в следующий раз, Лесса. Скоро рассвет, мне пора. Спи, моя девочка. И больше не нарушай мой наказ — обо мне никто не должен знать.

Снова легкое прикосновение пальцев к вискам — и вот глаза мои сами собой закрываются. А просыпаюсь я уже поздним утром от неприятных ощущений в затекшем из-за неудобной для сна позы теле.

Так быстро, как только позволили мне ноющие мышцы, я скинула платье, натянула ночную рубашку и разворошила постель — ни к чему Тимьяне знать, что я провела ночь в кресле. Распорядилась принести завтрак прямо в спальню, отметив про себя, сколь быстро ко мне пристали господские замашки, и задумалась. Итак, рассказать о визитах Шера я никому не могу. В голову пришла было мысль написать дядюшке письмо, раз уж говорить мне нельзя, но, обрадовавшись поначалу, я быстро поняла всю тщетность своих попыток. Шер предусмотрел и это. Вместо слов моя рука, абсолютно мне не повинуясь, выводила какие-то маловразумительные каракули. Показавшаяся мне столь блестящей идея успехом не увенчалась. Стало быть, мне оставалось только ждать и стараться вытянуть из Шера побольше сведений. Похоже, он действительно не собирается причинять мне вред. А еще надо попробовать поискать в библиотеке хоть какие-нибудь сведения о неведомом Галирфане. Разумеется, дядюшка прочел все, что смог обнаружить о демонах пустыни — а я не сомневалась, что именно к ним мой новый знакомый и относится — но название затерянного города из его уст не прозвучало. Возможно, мне удастся найти что-нибудь, ускользнувшее от внимания Говарда.

С этой мыслью я и направилась в библиотеку, где и застала Ланса. Наследник Бранвии, похоже, не выспался: он был бледен, под глазами у него залегли темные круги, а на подбородке явственно была заметна щетина.

— Вас не было за завтраком, Лесса, — заметил он. — Вы плохо себя чувствуете?

Да что они все пристали ко мне, будто сговорились! С трудом подавив злобный порыв и старательно удерживая на лице милую улыбку, я ответила:

— Нет, со мной все в порядке. Просто я проспала и не захотела торопиться, собираясь к завтраку. А когда приедет граф Лотарский с дочерью?

При упоминании о приезде будущей невесты Ланс скривился, будто от сильной зубной боли.

— Завтра к ужину пожалуют. Лесса, не желаете прогуляться? Стоят последние теплые дни, не следует их упускать.

Я собиралась, конечно, поискать книги, в которых мог бы упоминаться Галирфан, но внезапно мне стало жаль Ланса. Похоже, он действительно был далеко не в восторге от условий графа Фердинанда. С некоторым злорадством я отметила, что разговаривать о Бьянке молодой герцог не захотел. И я ответила:

— Хорошо, давайте пройдемся.

Во время прогулки Ланс делился со мной воспоминаниями, описывая замок своего детства, причем пару раз ненавязчиво подчеркнул, что я тоже жила бы там, воспитывалась вместе с ним, если бы не его убийца-мачеха. Он описывал высокие стены, просторные покои, панели из темного дерева, картины, ковры и галереи, а я мимо воли вспоминала слова Эрвина о том, что это не моя битва. Странное дело, рассказы Ланса пробуждали воспоминания о детских мечтах, в которых отец находил меня и забирал в свой дом, но сердце сжималось от тоски не по незнакомому мне Литору, а по такой любимой матушке Сузи. По женщине, ставшей мне родной. По маленькому уютному домику с белеными стенами, пусть и не богатому, зато знакомому от трещинок на подоконнике до скрипучей ступеньки крыльца. По Дену и Тине — как они там? По такой простой, беззаботной жизни, в которой не было места герцогиням-убийцам, всесильным магам и демонам пустыни.