Екатерина Бердичева - Рубиновое сердце

— Струнный квартет под руководством Милоша Рецкого. Грустно, сентиментально, слезоточиво. К сегодняшнему вечеру — самое оно. О! — Граф выпрямился. — Нам споет несколько любовных песенок, обращенных к самому себе, несравненный небесный мальчик с длинными обесцвеченными локонами. Едва мои глаза натыкаются на эти тоненькие ножки в обтягивающих брючках со стразиками, так мне сразу хочется нарисовать губастую саранчу.

— Почему именно саранчу? — спросил из-под салфетки охранник.

— Потому как тупой и такой же прожорливый. И воспроизвел нечто себе подобное. Ага! Смотри, Йожеф, вон там, у эстрады, его продюсер.

— Где? — заскользил взглядом охранник.

— Вон, светлая макушка с лысинкой. Держит бокал. Боже! Какой дизайн ногтей! Интересно, там стразы или бриллианты?

Иржи внимательно осмотрел зал.

— Мы пришли вовремя и довольно удачно. Мест больше нет. Сегодня здесь тусуются папики нашего города и хвалятся друг перед другом своими любимыми игрушками. Хочешь посмотреть? Это весьма забавно! Господин Нодь! Где же Ваша очаровательная супруга? Вам рога еще не натерли? Такую милую девушку нельзя оставлять одну. Испортится, как спелая груша. Червячки, они ведь такие… свою дырочку обязательно найдут! А где же мой милейший старший братец? Как он пропустил столь важное мероприятие, да и к тому же, не спрятал меня?!

Йожеф откашлялся:

— Вчера он весь вечер и, похоже, ночь провел с той балериной. Поэтому я и не выспался.

— Знаешь, милый Фаркаш, каковы бы ни были объедки и, как бы одуряюще они не пахли, суть их от этого не изменится. Ты пей вино, оно легкое. Кушай плотней. Гонки за любовью они такие… изматывающие. Могут забыть покормить.

И художник, приглашающе взмахнув рукой, вонзил вилку в кусочек аппетитной и сочной гусятины.

На сцене гремела попсовая музычка, иногда сменяемая минором струнного квартета. Деловые люди пили и обсуждали своих протеже. Смотреть было не на кого и слушать было нечего, поэтому любопытный Иржи, смакуя кремовое пирожное, повернулся к охраннику.

— Скажи, Йожеф, а у тебя есть девушка? Или нет? Наверное, плотный график работы мешает личной жизни?

Разомлевший от вина и спокойного соседства Фаркаш не заметил никакого подвоха и спокойно ответил:

— Ну да, конечно есть. Только не девушка, а жена. Уже три месяца! — он полез рукой в карман пиджака и достал портмоне. — Вот!

С маленькой фотографии на Иржи смотрело простенькое чернобровое личико с немного длинноватым носом.

— Красивая и кого-то напоминает… Нет, сейчас не вспомню! — Одобрил выбор парня Иржи и, опустив на глаза пушистые ресницы, спросил: — Не боишься оставлять ее одну на сутки?

— Нет! — улыбнулся охранник. — Что там может случиться? У нас живет большой пес. На рынок с ней ходит. Дом караулит. Я деньги зарабатываю и жду, когда подарит первенца.

— О, она уже в положении? И когда ждать сего замечательного события?

— Нет, пока нет. Но я надеюсь… Знаете, господин Измирский, она так любит новые платья и украшения! А какие сапожки на зиму я ей купил! Со стразиками! — Глаза Йожефа подернулись дымкой сладких воспоминаний.

— Желаю вам обоим вечной любви. — Вздохнул художник, переживающий такую «любовь» по нескольку раз в год. — Смотри, Фаркаш, кто к нам идет… Видит Бог, я хотел остаться незамеченным! — пропел Иржи, поднимаясь навстречу даме.

— Господин Измирский! Я не поверила своим ушам, когда мне сказали, что Вы здесь! — Дама достала сигарету, сунула ее в мундштук и протянула Йожефу. Тот привычно достал зажигалку.

— Госпожа Варади, господин Фаркаш. — Представил их друг другу граф.

— Не могу поверить, что Вы, граф, здесь один, без поклонников, без спутницы… — дама легла бюстом на стол. Иржи отодвинул столовые приборы.

Дама выпустила дымную струю в сторону соседнего стола.

— Ну почему же… — граф томно вздохнул и положил изящные пальцы на крепкую ладонь охранника. Когда тот покраснел и попытался вывернуться из захвата, то был неприятно удивлен той силой, с которой художник припечатал его руку к столу.

Глаза околосветской дамы округлились, и в них зажегся извечный огонек досужей сплетницы.

— Мадам, — Иржи поднялся, — но мне хотелось бы побыть с другом наедине.

Госпожа Варади вскочила.

— Конечно… — ласковый оскал охочей до сенсаций акулы явственно обнажился на ярко разукрашенном лице. — Приятного отдыха!

— Об этом теперь напечатают газеты? — Охранник поднял на графа тоскующий взгляд.

— Всенепременно. — Показал зубы Иржи. — Тебя поставили охранять кого? Скандально известного своими связями художника и человека из высшего света. Наверняка, ты подписал дополнительное соглашение, получив предоплату за ответственную работу.

Иржи откинулся на спинку стула и в упор изучал мыслительные ураганы молодого человека.

— Твоя прекрасная жена газеты читает? Нет?! Значит, добрые соседи ей перескажут. Она доверяет тебе? Как? Проверяет карманы и нюхает рубаху? Парень, ты на ком женился? На собаке или женщине? А сказать ей «фу», конечно, не можешь…

Граф Измирский выставил нижнюю губу вперед.

— Тогда, братец, в высшем свете тебе делать нечего. Выше магазинного вышибалы не поднимешься. И стразики у твоей женушки будут сверкать только в воображении.

Художник с удовольствием наблюдал за терзаниями простого парня, который, благодаря хорошим физическим данным и прежней военной службе, неожиданно попал в охрану одного из состоятельнейших лиц государства. Похоже, он думал, что его задача — защищать работодателя от каких-либо киллеров с помощью оружия, а на крайний случай, закрыть своим телом. Но никоим образом не лезть в хитросплетения и заморочки этих небожителей. А Иржи продолжил:

— Охранник — это не только защита физическая, но и прикрытие. Со всех сторон. Завтра сменишься, подумай, может, рапорт напишешь о переводе? Только причину придумай поубедительнее. Иначе уволят.

И еще раз взглянув в несчастные глаза молодого человека, повернулся к сцене. Там, наконец-то, отзвездились все подопечные и подопытные. Квартет пересел за столик недалеко от кухни, а на помост водрузили шест.

— О, ресторан ответил на все пожелания трудящихся и стал ближе к народу! — прокомментировал Иржи. Ему стало скучно. Он скомкал разрисованную салфетку и уже собрался вставать, как на его плечо опустилась женская рука. Оценив пальчики и колечки, граф неторопливо поднял глаза и приподнялся.

— Сегодня день поистине чудесных встреч!

Перед молодыми людьми стояли две женщины. Гладкие юные лица ничего не могли рассказать об их возрасте, когда пристально глядящие на собеседника глаза упорно утверждали, что дамам уже несколько за тридцать.

— Юдифь, милая, ты бесконечно хороша и юна, как всегда… — Иржи нагнулся и поцеловал ей руку. — Мой друг Фаркаш.