Екатерина Бердичева - Рубиновое сердце

Перед ними в бокалах пенилось шампанское. Услужливый молодой человек тут же наполнил праздничным напитком бокал Иржи.

— Рассказывайте! — он поднял его за узенькую ножку и сквозь тончайший хрусталь посмотрел на свечи, свет от которых тут же разлетелся тысячью разноцветными искорками.

Бернат с любовью смотрел на своего брата: «И все-таки, сколько счастья мне принес этот сорванец, маскирующийся под вдохновлено-утонченного модного художника — аристократа! Но я-то точно знаю, что под этим прекрасным романтическо-изысканным обликом таится настоящее живое пламя и любящее сердце!» И думая так, он даже не предполагал, насколько близок был к истине. Но вслух сказал коротко:

— За тебя, мой самый лучший Иржик!

— За тебя! — присоединилась Эстер, с нежностью глядевшая на него.

— Спасибо! — пожал плечами Измирский-младший и отпил шампанское. — Но мы здесь все же встретились по несколько иному поводу… надеюсь!

— Конечно! — Глаза Берната блестели от счастья, выпитого шампанского и свечей, трепетными огоньками отражающихся в зрачках. — Иржик! Мы с тобой — одна семья. Раньше нас было только двое… двое одиноких, брошенных на произвол судьбы мужчин. Но теперь… все должно измениться! Я хочу, надеюсь, ты тоже, чтобы в наш холостяцкий дом вошла очаровательная госпожа Эстер.

Буквально на секунду он сделал паузу и, не давая никому открыть рот для возражений, продолжил:

— Дорогая Эстер! Я просто молю Вас об одном: будьте моей женой и войдите в наш дом доброй хозяйкой!

Женщина покраснела и из-под ресниц посмотрела на Иржи, словно спрашивая его одобрения.

Тот поставил на стол локоть, подпер рукой щеку и, глядя на обоих, расплылся в улыбке:

— Благословляю, дети мои!

Бернат дал свою руку Эстер. Та скромно вложила в нее свою ладошку. А потом оба протянули свободные руки Иржи. Теперь они сидели, втроем крепко держась друг за друга. Художник приподнял свой огонь и на выдохе послал его по жилам певицы и брата. Они сразу выпрямились, а глаза словно вспыхнули. Живое пламя бежало по их жилам, очищая кровь и души от грусти, страхов и придуманных глупостей, поселяя в сердцах уверенность в прекрасном и светлом будущем.

И женщина, гордо подняв голову, с любовью глядя на обоих Измирских, твердо сказала:

— Я согласна войти в ваш дом. Любить и беречь вас, пока мы живы в этом мире!

Иржи хмыкнул и разорвал связь. А Бернат принял эти слова, как должное, ибо как можно любить его, не любя младшего брата? Да и вообще, разве можно его Иржика отпускать в самостоятельное плавание? Он такой хрупкий, ранимый… маленький! Зато теперь они — настоящая семья!

Бернат расстегнул пуговицу пиджака и залез во внутренний карман. В его ладони оказалась небольшая коробочка. И он протянул ее брату.

— Открой!

Тот открыл бархатную пирамидку. А там, на мягкой красной подушечке, лежало два обручальных кольца. Одно, побольше, золотое с небольшим сапфиром, второе, поменьше, платина, переплетенная с золотом, и вставленными между витками орнамента двумя бриллиантами.

— Интересная смысловая нагрузка… — пробормотал Иржи. — И как давно он их заказал? — А потом продолжил громким голосом: — Дорогие мои, родные! Я надеюсь, вы оба хорошо подумали, прежде чем пойти на этот шаг.

Он посмотрел направо, на Эстер. Та кивнула. Потом прямо, на Берната.

— Естественно!

— В таком случае, в знак искренности своих чувств, обменяйтесь кольцами. — И он протянул коробочку между ними.

Бернат, трясущимися от волнения пальцами, наконец, подцепил кольцо, и, держа его двумя руками, опустил на подставленный Эстер безымянный пальчик.

«Хоть не сломал!» — подумал Иржи.

Эстер, с улыбкой, не сходящей с ее губ, легко взяла колечко и надела на палец Бернату. Иржи убрал пустую коробочку в карман.

— Совет вам, да любовь!

И они снова выпили шампанское.

— Когда планируете свадьбу? — спросил Иржи у Эстер.

Та, взглянув на Берната, немного подумала и сказала:

— Все будет зависеть от того, сколько народу вы пригласите. Мне приглашать некого.

Бернат наморщил лоб.

— Да, в нашем кругу просто так не женишься. Надо заказать помещение, разослать приглашения… Иржи, может, займешься этим сам?

— Нет, мой хороший. У тебя огромный штат секретарей-помощников. Вот пусть и отрабатывают зарплату. Не забудьте сначала заказать платье. И от этой даты уже выбирайте день венчания.

— Нам еще надо организовать мальчишник!

— Братик, на жизненном пути у тебя были и мальчишники, и девичники, да и просто обычные пьянки. Так что не занимайся ерундой, а прямо с завтрашнего дня, переезжайте в наш особняк и тихо, достойно живите вместе до свадьбы. Еще лучше, если вы отметите ее максимально скромно, без журналистов и прочей шумихи.

— Да, дорогой, это тоже мое заветное желание. А то, может, просто обвенчаемся, да уедем куда-нибудь в горы втроем? Мы покатаемся на лыжах, а Иржи порисует.

— Это хорошая идея! Как считаешь, Иржик?

— Я считаю, что сегодня вам обоим уже пора в номер. Ты хоть догадался его снять?

— Конечно! Сейчас!

Бернат подозвал официанта, делая заказ в номер. А Иржи поцеловал пальчики Эстер.

— Вы ведь получили, что хотели, дорогая?

— Не совсем… — прошептала женщина, наклоняясь к его голове, и снова выпрямляясь. — Но я счастлива!

— Не обижайте Берната. Он — замечательный. И обязательно, слышите, обязательно, родите ему детей. Девочек и мальчиков. Самого шебутного назовите Иржиком. Договорились?

Измирский-младший встал.

— Беспокойной вам ночи, молодожены!

Едва он дошел от стола к двери, как ему пересекла дорогу пьяная Юдифь.

— Мой маленький прекрасный друг! — она со вздохом водрузила ему на плечо локоть. — Ты знаешь о том, что в мире нет совершенства?

— Кто же загрузил твою хорошенькую головку столь сложным философским вопросом?

— Какая, к черту, разница? Вот ты мне скажи… — она пошатнулась на своих каблуках.

— Нет, дорогая, говорить я не стану ни о чем, пока не выйдем на террасу. — Он обхватил ее талию, закинув руку себе на шею, и вывел на свежий воздух.

Персонал отеля с началом теплого сезона вынес сюда стулья и надувные диванчики с креслами. Иржи подвел даму к одному из них и аккуратно сгрузил на сидение разбалансированное тело, стараясь, чтобы никакая его часть не упала на пол.

— Иржи! Я хочу еще выпить!

— Да что ж с тобой случилось, депрессивная ты моя?

— Он меня назвал старой шлюхой!

— Перестань! — Иржи укоризненно покачал головой. — Кто так мог сказать о самой прекрасной модели на свете?

— Я приехала заключить с ним контракт, а он сказал, что я слишком стара! У него девушек старше восемнадцати вообще нет! — И Юдифь разревелась.

— Ничего не понимаю. Кто тебе так сказал?