Екатерина Бердичева - Художник. История первая. Рубиновое сердце (СИ)

Тогда он взял ее теплую ладошку и провел ей по своему телу под рубахой. Оно отозвалось безумным желанием и горячим огнем, снова хлестнувшим его острым концом скрученной в тугую пружину страсти. Ему опять хотелось причинить женщине боль и упиваться этим состоянием до оргазма.

Тяжело дыша, он погладил ее нежную шею. А она улыбнулась и взглянула ему в глаза.

- Боже! Нет! - она отпрянула от Иржи, вжавшись в стену. - Не надо!

Мутным и тяжелым взглядом, превозмогая себя, он обвел глазами стены пустынного коридора. На них плясало призрачное черно-красное пламя. А где-то далеко, на задворках почти отключенного сознания, раздавался дьявольский женский хохот.

Чудом контролируя себя, граф упал перед испуганной женщиной на колени.

- Прости, милая Эстер. Сегодня не наш день. А это место, оно действительно, проклято.

Он поднялся и, не оглядываясь, быстрым шагом направился к себе.

Холодный душ в номере постепенно прояснил его рассудок.

- Если я отсюда не сбегу, то быстро сойду с ума. Или убью кого-нибудь. - Сказал он сам себе, всматриваясь в красные отблески ушедшего пожара в своих черных глазах. Он надел халат и вышел в спальню. Включив свет, расставил у стены написанные за два дня этюды. А потом взял лист бумаги, акварель и, закрепив бумагу на доске, начал по памяти рисовать девушку с белыми светящимися волосами. Как стоит она на скале, машет тонкой рукой, а ветер развевает ее косы и платье.

Эстер сидела в забронированной за ней комнате персонала отеля и плакала. Ей казалось, что своими руками она не дала свершиться главному чуду в ее общем-то обычной жизни. Сама оттолкнула человека, который всегда безумно нравился. Ведь там, в городской квартире, в маленькой комнатке, куда посторонние не допускались, висела его картина, купленная на деньги с многих концертов. На ней была изображена суровая гористая местность. Низкие серые тучи. Камень и небо. А на переднем плане, вполоборота к зрителю, сидел молодой воин. Сильный ветер трепал на непокрытой голове черные длинные волосы. Тонкий нос с раздутыми крыльями, складка между бровей выдавали в нем решительную и чувственную натуру. Черные глаза смотрели вдаль. А рука рыцаря опиралась на рукоять меча.

Когда-то художник рисовал натурщика. Но сейчас, спустя годы, он сам стал похож на упорного и смелого воина, зорко стоящего на страже порядка и справедливости. А она - испугалась. Что ей привиделось в его глазах, столь страстно смотрящих на нее?

Она зарыдала сильней. Все. Приблизившаяся к ней вплотную сказка неожиданно окончилась, так и не начавшись.

Глава шестая. Иржи в поисках истины.

Когда охранник Ковач в поисках ушедшего из ресторана хозяина подошел к номеру, то был неприятно поражен открытой входной дверью. Кто мог подумать, что, оставив художника, буквально, на пять минут, тот убежит вместе с этой певичкой! Ковач возмущался, обещая самому себе все-таки написать докладную на неугомонного молодого человека. Причем, отдавая в этом себе отчет, Игнац возмущался не возможным его досугом вместе с девушкой после ужина, а тем, что Игнаца, не предупредив, оставили одного в ресторане, забыв взять с собой. "Я - его охранник. Ну как он мог уйти без меня!" - шептал по дороге Ковач, словно обиженный старшим братом мальчишка, бросившим ребенка в песочнице у дома, и убежавший по своим более взрослым делам.

В гостиной было темно, но в спальне господина Измирского было тихо и, судя по щели между полом и дверью, горел верхний свет. Ковач осторожно постучал в дверь.

- Входи, Игнац! - раздался негромкий голос графа.

И когда Ковач, переминаясь с ноги на ногу, остановился у двери, тот спокойно спросил:

- Ты почему так рано ушел? Пользуйся моментом, развлекайся. Боюсь, скоро такой возможности у тебя уже не будет.

- Почему? - тупо спросил охранник.

- Хорошее имеет свойство заканчиваться, подчас в самый неподходящий момент. Возвращайся. Ночь длинная. Отоспаться еще успеешь.

Иржи внимательно и дружелюбно смотрел на Игнаца. В руках он держал карандаш и дощечку с закрепленной бумагой, на которую был нанесен рисунок. Ковачу вдруг стало стыдно за свои недавние мысли. "Какой он все-таки добрый и заботливый" - пронеслось у него в голове.

- Спасибо, господин Измирский. Но мне не хочется. Я лучше посижу в гостиной, посмотрю телевизор.

- Лучше ложись спать. Ты завтра работаешь с братом?

- Да, господин.

- Тем более, надо отдохнуть. Кто знает, куда тебе с ним придется ехать.

- Господин...

- Да, Игнац?

- А могу я работать только с Вами?

Иржи рассмеялся.

- Дело в том, дорогой мой господин Ковач, что меня охранять не от кого. Я никому не интересен и конкурентов в бизнесе у меня нет. Поэтому ты весьма скоро потеряешь квалификацию, станешь толстым и одышливым. И этим очень расстроишь свою дорогую женушку.

- Я могу сопровождать Вас на светские мероприятия, различные важные встречи... - Ковач умоляюще посмотрел на художника.

- Сопьешься. Наши тусовки и выставки очень часто заканчиваются банкетом в кругу необремененных моралью моделей и актрис.

- Но Вы - не спились!

- Я, мой хороший, все-таки граф Измирский. Честь дворянина обязывает.

И, уже выходя за дверь, охранник попросил:

- Не отказывайте сразу. Я готов и к более низкой оплате.

- А жена? - уточнил граф со смешком. - Готова?

Когда охранник вышел, Иржи расставил на кровати свои рисунки. Первый - девушка - привидение. Второй - красноглазая ведьма. Весьма привлекательная, судя по балладе, и страстная. Чем же еще она могла заморочить голову молодому мужу до такой степени, что он забыл про нежно любимую жену? Он еще раз вгляделся в рисунок. Ведьма в его исполнении напоминала Эву. Далее - мужчина, прикрученный корнями к стене замка. Он одновременно жив и мертв. В его груди бьется сердце, заключенное в камень.

Правда, певица в первой балладе рассказала, что вроде, камень похищен. Но раз ведьма жива, то камень цел до сих пор. Но самый главный вопрос остался открытым: каким образом эта старинная история связана с ним, Иржи Измирским? И почему, когда он возбуждается, его тело начинает пожирать призрачный огонь, требующий не страсти к женщине, а ее крови? "Господи, как страшно!" - подумалось Иржи в этот момент. Видимо, от дам придется отказаться, пока он не разберется во всей этой чертовщине.

Он открыл занавешенное на ночь окно и посмотрел на луну. Какую ночь подряд в этом странном месте длится полнолуние? Где-то в лесах за озером негромко пели соловьи и трещали ночные птицы. Темной большой тряпкой на мгновение закрыл луну филин.

- Дурак! - обозвал его испугавшийся Иржи и, высунувшись из окна, посмотрел на башни. И там, наверху одной из них, стояла тонкая фигура.

Иржи закрыл окно, решительно оделся потеплее, взял лезвие и подошел к зеркалу ванной комнаты. И с м укой на лице прорезал на пальце ранку. Бросив лезвие в раковину, он слегка нажал на палец. На нем выступила большая красная капля. Усмехнувшись, Иржи провел ей по стеклу. И увидел, как зеркальная поверхность растворяется в воздухе, открывая черную дыру прохода.