Екатерина Бердичева - Художник. История первая. Рубиновое сердце (СИ)

Теперь мы вдвоем с моей женой стояли рука об руку у алтаря, глядя на ведьму. Она трясущимися пальцами подхватила страшное дело своих рук и подняла его над головой:

- У меня получилось! Я теперь проживу долго...

Она поискала нас глазами, но кроме моего трупа в ветвях не увидела ничего. Но сказала:

- Я знаю, что вы оба здесь. Юори Саминьш. Я тебя проклинаю за мою неудавшуюся жизнь, за невозможность достичь тех высот, которых бы достигла, не повстречайся ты на моем пути. Теперь ты со своей женой будешь привязан к этому миру телом духа, периодически воплощаясь, чтобы снова подкормить меня энергией жизни. Но в каждом проклятии есть условие отмены. К сожалению. Так вот условием я объявляю... - она немного подумала и расхохоталась, - рождение в твоем роду дракона, соединившего в себе белую и темную магии! Только он сможет вернуть тебе твой облик, сможет противостоять черному пламени и сможет... убить меня! Но, дорогой Саминьш, я твоих потомков с даром буду убивать первой! Учти. А твои воплощения снова станут моими донорами!

Вот так и получилось. - Закончил свой печальный рассказ Юори. - Когда мы с Лайриной воплощаемся, то она повторяет все то, что проделала с нами тогда. Рождаясь, мы просто все забываем. Снова встречаемся, влюбляемся. Она - убивает, создавая очередной камень. А потомков с даром - убивает, как только они начинают что-то чувствовать.

- Сколько камней? - простучал зубами Иржи.

- Три. Алмаз, сапфир и рубин. Юори, Иштван, Кареш.

- Моих родителей...

- Тоже она. У твоего отца был магический дар видеть сквозь землю руды, камни... она испугалась, что он может развиться.

- А почему ваша магия так называется: темная, светлая, а не как-то по-другому?

- Таковы ее внешние проявления. Смотри. - Юори поднес к нему свою призрачную ладонь. На ней вспыхнул темный огонек.

- Смотри! - это Лайрина поднесла к руке Юори свою ладошку. На ней загорелось ярко-белое пламя.

- Это просто внешнее выражение действующих сил. Ничего больше.

- Я так понимаю, вы снова хотите сразиться с ведьмой и вернуться домой. Правильно?

- Не совсем, драгоценный наш потомок. Сражаться будешь ты. Мы в проявленном мире можем только быть рядом и что-то тебе подсказывать.

- Но вернуться было бы здорово! - мечтательно улыбнулась Лайрина. - Мир двух красивейших солнц, разноцветные тени, мама и отец, свобода!

- А вы уверены, что там все живы и простили вас?

- Да. Мы живем долго! Мы выбирали мир, чтобы у нас прошло несколько лет. Но такой мир, как этот, мы нашли только один. К счастью, время здесь идет намного быстрее, чем у нас. Но...

Они оба посмотрели на Иржи.

- Шансов у нас практически нет. Ты - последний Саминьш.

- Что мне надо сделать? Собрать камни? А дальше?

- Ты сначала собери, а мы тебе потом подскажем. Иди, Иржи. Ты замерз.

- Выгоняете?

- Нет. Но в проявленном мире я чувствую какую-то проблему. А решать ее придется тебе.

- До свидания, Юори, Лайрина!

- До свидания, Иржи!

Спускаясь в темноту башни, он оглянулся. На фоне полной луны стояли, обнявшись, два прозрачных силуэта: женский, с длинными белыми волосами, и мужской, с черными. Ее рука обнимала его талию, а он крепко держал хрупкое девичье плечо. А над ними раскинулась от края до края горизонта вечная ночь.

Глава тринадцатая. Кража .

Возвратившись к себе, Иржи обнаружил, что прошло только двадцать минут времени. Поразившись и порадовавшись этому обстоятельству, поскольку бессонные ночи ему уже надоели, он разделся, погрелся в ванной и, надев пижамные штаны, завалился на кровать поразмыслить над увиденным и услышанным. Закрыв глаза всего на минуту, как ему показалось, он почувствовал сквозь сон, как разрывается звонкой трелью его коммуникатор, и кто-то настойчиво ломится в дверь.

В окно щедро светило весеннее солнце, пробивая яркими лучами даже занавески. Одной рукой граф нащупывал беснующийся аппарат, другой пытался попасть в рукав халата, чтобы в приличном виде открыть дверь.

- Слушаю! - Рявкнул он хриплым со сна голосом.

- Иржик! - Услышал он голос брата в коммуникаторе. - Ты что, еще спишь?

- Сплю! - Угрюмо отозвался тот, всовывая ноги в шлепки, чтобы не вставать теплыми ногами на холодный пол. В дверь продолжали долбить так, что она, похоже, собиралась развалиться. - Я перезвоню!

Он нажал на сброс и открыл замок. За дверью стояли Ковач и Фаркаш.

- Что случилось? У нас в отеле пожар, наводнение, землетрясение и цунами одновременно?

- Кража! - громко сказали они хором.

- И что? Какое это имеет отношение ко мне лично?

Снова затрезвонил коммуникатор.

- Бернат, я оденусь и приду к вам. Все. - Коротко сказал Иржи. - А пока я одеваюсь, умываюсь и чищу зубы, Ковач - готовь кофе, Фаркаш - докладывай.

Йожеф, как собачонка, пошел за Измирским в ванную комнату и, пока тот плескался, вкратце обрисовал ситуацию.

Где-то за полчаса до того, как господина Измирского начали с таким шумом поднимать, пришедший открыть выставку сменный наряд вневедомственной охраны обнаружил, что сигнализация отключена и одна из витрин взломана. Сразу поднялась паника, вызвали полицию, сообщили министру культуры, мэру города и стали разыскивать куратора выставки Эву Балог. Но коммуникатор женщины был вне зоны, а в номере она не ночевала. Полиция отправилась на ее городскую квартиру, но там тоже никого не было. И вот теперь ее ищут. Выставку опечатали и выставили охрану по периметру отеля.

- Что украли? - поинтересовался Иржи, застегивая рубашку и, в принципе, догадываясь об ответе.

- Вы даже не представляете! - Воскликнул Ковач, входя в спальню с двумя чашками кофе. - Украли рубин, который описывался, как один из ценнейших экспонатов!

- Что говорит полиция?

- Пока неизвестно, но гостей просили не разъезжаться и полностью содействовать органам правопорядка.

Мужчины быстро втроем выпили кофе.

- Идите оба в коридор и ждите у двери. Я скоро.

Иржи выпроводил охранников, встал посредине гостиной и призвал свое внутреннее пламя. Оно тут же отозвалось, довольно протягивая свои язычки в пальцы рук и ног, голову, делая четче и объемнее зрение. Художник вытянул руку и внимательно просканировал гостиную. Следов черного огня здесь не было. Таким же образом он прошел по спальне, ванным, лоджии и подсобным помещениям. Потом сделал пламя невидимым для проявленного мира и спокойно вышел из номера, заперев его не только карточкой, но и поставив огненную преграду, приказав охранять периметр. Удивительно, но огонь беспрекословно ему подчинился.

Когда он зашел в апартаменты к Бернату и Эстер, то сначала молча все обошел, поставил защиту, прописав доступ только сидящим здесь людям, а только потом улыбнулся и обнял брата:

- Я так испугался! Думал, с вами что-то произошло!