Диана Берроу - Камила и Эльфийское пламя Оберона

Она встала между старичком и парнем, схватила его руку, больно сжала её, чтобы он понял, насколько она сильная.

— Прошу, остановитесь! Ему же больно, — очаровано произнесла она, ребята её послушались, а вот Николас посмотрел в её печальные глаза, наполненные ещё страхом. Он так и знал. И ему стало на душе больно, но он не знал отчего, раньше ведь такого не было.

— Ты — ангел. Я так и знал, — он попытался вернуть себе руку, которую она схватила за запястье, но у него ничего не вышло. Потом девушка сама отпустила её.

— Почему ты не спросил меня? Почему? — она, понятное дело, забыла об этом, но ему-то что помешало.

Он тоже не понимал, почему не спросил, но видимо, что-то ему всё же в душе подсказало ответ на вопрос.

— Я хотел познакомиться с тобой, — честно, без всякого вранья (бывает же такое, обычно демоны врут) ответил он девушке, но её охватила некая тревога.

Она хотела убежать прочь от него, чтобы больше никогда не видеть. Она испытывала что-то странное внутри, где до этого никогда ничего не болело. Мюри бежала, как могла по рыхлому снегу. Николас хотел побежать за ней, неизвестно куда она снова попадёт, но друзья остановили его. Он долго смотрел ей вслед, тоже испытывал такую же боль, но он был гораздо крепче её. Ему было понятно, что это за боль, а вот она понять так и не смогла.

— Нам догнать её? — спросили парнишки, словно исполняли его приказы. Он был их главарём, поэтому он действительно пытался командовать ими.

— Не надо. Пусть бежит, — он не хотел, чтобы боль становилась глубже, поэтому отпустил девушку, которая запала ему в душу.

Он нежно потёр свою руку, которой недавно коснулась Мюриэль, и после этого больше не бил беспомощных. Ему казалось, что она вернётся и снова будет ругать его за это, тем самым делая друг другу больнее.

***

Мюри пыталась оторваться от них, но заметила, что за ней никто и не бежал вовсе. С облегчением она упала на пушистый снег, прижимая руки к груди. Сердце бешено колотилось, а ещё было очень больно. Она испытывала ненависть к нему, но что-то ещё более глубокое вытесняло это плохое чувство. Ангелы не должны ненавидеть, нужно простить. Ей так и не удалось убедить себя. Понимая, что её мама сейчас с друзьями и занята, всё же решила позвонить. Мюри сейчас как раз нужна родительская поддержка. Мама должна ей помочь разобраться в чувствах.

Она нашла номер мамы в своём мобильном, который ей недавно вручили, и нажала на звонок. Трубку очень долго никто не брал. В торговом центре играла громкая музыка, а с друзьями было очень весело, но всё же трубку мама взяла.

— Мне очень плохо, мам. Можно, я к тебе приду? Я понимаю, что ты занята, но мне нужна твоя помощь, — Аника не смогла отказать дочери. Даже если бы она и хотела побыть с друзьями наедине, то что-нибудь да случилось. Нужно было оставить Мюри дома, тогда может этого, и не было бы.

— Я в торговом центре. Это около Сената, помнишь дорогу? — она понимала, что дочь ещё не достаточно хорошо запомнила дорогу, но была готова рассказать, как идти.

Мюри задумалась, вспоминая недавний поход к тёте, сразу вспомнила, как дойти до Сената, а там уже и торговый центр рядом. Они проходили в прошлый раз мимо него.

— Я помню, если заблужусь, позвоню, — она бросила трубку и снова побежала.

Её целью было узнать, что это за странное щемящее чувство внутри. Она проклинала это утро, этого парня, но пыталась отвести мысли прочь. Ангел должен прощать и никогда не испытывать плохие чувства. К сожалению, чистым ангелом нельзя стать. Они, как люди, могут чувствовать всё, что происходит вокруг. Она прибежала растерянная, среди толпы пыталась найти маму, а когда нашла, упала перед ней на колени, дёргая рукой за подол шубы.

Анике стало стыдно перед друзьями. Они не знали, что у неё родилась дочь. Больше всего этой сценой удивились Джеси и Нихэль. Все остальные были не так хорошо знакомы с ней. Она подняла дочь с колен и велела ей вести себя прилично.

— Вставай! — крикнула она дочери, девочка послушалась, но ещё сильнее прижалась к маме. Что-то очень сильно напугало её. — Это моя дочь Мюриэль, извините за её поведение!

Нихэль не удивился. Такое поведение было и к его сыну, и к нему. Аника любит всем указывать и говорить, что делать и как вести себя. Он боялся за девочку, даже если она не была его дочерью, но всё же лучше не жить с такой матерью. Он не стал указывать своей бывшей жене, как обращаться с ребёнком, потому что боялся попасть под горячую руку.

— Зачем ты назвала её в честь Мюриэль? Ты представляешь, как твоей дочери будет тяжело жить? — случайно выкрикнула Джеси, не подумав, конечно.

Аника знала, что им было очень больно потерять подругу, но и ей тоже. Они не видели того, что видела она. Им не понять её чувств, они не знают, что такое настоящая дружба, потому что их там не было. Все они сбежали и спрятались от этой ужасной войны. Оставили Анику сражаться, одна только Мюри согласилась быть с ней до конца.

— Пусть моя дочь знает, что Мюриэль была храброй в отличие от вас и не бросила меня, — всё стало только хуже. Пошли, называется, за подарками, а сейчас ссорятся. И это разве друзья? Сколько им хотелось ещё гадости сказать в ответ, но никто больше не посмел перечить ей. Они знают, что с ней лучше никогда не ссорится, а наоборот нужно дружить с такой важной особой. Мало ли, когда-нибудь пригодится её помощь.

— Ладно, извини нас, Аника. Мы были не правы, — Джеси признала своё поражение, можно было отправляться на второй этаж, но на этом всё не закончилось. Её дочь пришла сюда не просто так.

Девочка дала знать о себе и снова попросила маму о помощи, чтобы та обратила на неё внимание. Ей было очень грустно, а боль с той встречи так и не утихла. Пока она не узнает, что это, так и будет продолжать болеть.

— Что тебе? — с негодованием спросила мама. Она не видела, что происходило в душе дочери. Закрыла своё сердце на замок и продолжала идти с друзьями.

— Мне очень больно, я не знаю, что это. Прошу, мама, скажи мне! — призналась она. Женщина только сейчас опомнилась и кинулась к дочери с расспросами. Друзья наконец-то успокоились, что всё же у их подруги есть сердце. Потому что они постоянно замечали, как Аника относится к друзьям и к детям.

Девочка указала место, в котором, возможно, было сердце. Оно причиняло ей сильнейшую боль. Мать сразу поняла, в чём дело, но боялась сказать. Но она была очень сильной, поэтому ей было просто пережить это, но вот Мюриэль никогда не испытывала до этого никакой боли. Она обняла дочь, прижала к себе очень сильно.

— Всё будет хорошо, я рядом. Успокойся, и боль уйдёт, — она не поверила маме. Боль от простого объятия не может уйти, но легче ей стало.

— Что это? — а, когда она снова вспомнила того мальчика, боль ударила с новой силой. — Я не хочу больше это терпеть.