Ольга Лев - Книга Истины (СИ)

- Как же не видел? Видел! Её полгорода тогда видело. Посейчас обсуждают.

- Да быть не может. Где вы могли её видеть? - юноша поднялся на кровати.

- Так тридцать… второго, кажется, дня корабль из Лагодола Восточного прибыл, рабов для королевского дворца привёз. Среди них эта девушка и была.

- Рабов? - Дорский покачал головой. - Нет, этого не может быть.

Работорговля была на Дархуре почти законным явлением, но чтобы среди этих бедных людей могла оказаться харранская принцесса…

- Ну… вы же знаете, наши купцы иногда в Лагодоле у стражи всяких бездомных-бесприютных скупают, тех, что поздоровее, а здесь продают…

- Я знаю, но этой девушки здесь быть не могло.

- Но она была! Такую не перепутаешь. Она харранка, на харраните чисто говорит. Купец тот в «Золотом коньке» останавливался, это здесь, недалеко. Его охранники перепились и всё выложили про красавицу. Её стража лагосская взяла на дороге в Порт-Эр… эр…

- Порт-Эртар, - подсказал Лонцо, начиная волноваться.

- Да, так. В Порт-Эртар. Вещей не было, держалась как королева, только лицо закрывала и имя называть отказывалась. Купец как раз тогда на сторожевой пост и заехал, и как увидел её, купил, не торгуясь. Полный кошель золота отвалил. Её, говорит, сам король Дархура дороже купит. Вот и привёз.

- Она так ничего и не сказала? - быстро спросил Лонцо, натягивая сапоги.

- Страже и купцу ничего. А вот рабам другим говорила, что она принцесса харранская. Только её на смех подняли. Какая ты, мол, принцесса без свиты и платьев с каменьями. А она говорит, что от жениха сбежала. В общем, блаженная она. Но красивая, как солнце…

- И как вы лицо её увидели? Она же харранка, да и купец её уж наверняка прячет, как драгоценность, - Дорский уже застегивал камзол.

- Прятал, уж как не прятать, и она, как положено, в платке, да только скандал у них вышел прямо в общей зале. Платок с неё упал, вот мы и успели полюбоваться.

- Скандал из-за чего?

- Она видно как-то охранку свою золотую утаила при обыске. А тут жара в камин добавили аккурат, когда купец рабов заводил. Вот охранка и блеснула. Так он с неё эту вещицу сорвал и в угол бросил. Куда, мол, к владыке Дархура с такой вещью…

- А что за вещь такая опасная? - не понял герцог.

- Ну, охранка, говорю же. У нас в Харране в день рождения ребёнку на шею талисманчик с именем вешают. Вот такой, - мальчишка вынул из-под воротника простенький серебряный кулон в виде солнца, перечеркнутого изогнутым мечом. - Это символ бога Солнца.

- Я всё ещё не понимаю.

- Вы совсем здешних обычаев не знаете? Я свою охранку ото всех в тайне ношу. Здесь же Безликого почитают, а истинные боги не в чести. Вещица-то её вот она, я её подобрал, да только что с ней делать… Чужое имя носить - богов гневить, а продать я её на Дархуре даже ювелиру не смогу, - мальчишка выудил из кармана золотой талисманчик и с сожалением вздохнул.

- Мне продай! - герцог жадно схватил медальон.

На оборотной стороне солнца виднелась гравировка на харраните.

- Прочитать можешь?

- Конечно. Мирхаби её зовут. Если это её. Хотя харранка чужой охранки не наденет.

- Сколько ты за него хочешь? - Лонцо старался дышать ровно.

- Мне бы монету золотую… Здесь всё равно не продам.

- Держи пять, и чтобы сейчас же две лошади были готовы, - герцог ссыпал монеты в маленькую ладонь, и слуга, кивнув, метнулся к двери.

- Стой! Где теперь того купца искать?

- Да он уж в замке давно. Двадцать девять дней, как уехал, - выпалил мальчишка и вылетел в коридор.

Вирин успел не только заснуть, но и увидеть весьма приятный сон, когда дверь с грохотом распахнулась, заставив его подпрыгнуть на кровати.

- Мы немедленно уезжаем. Одевайся, - голос Дорского звенел незнакомой сталью.

- Что случилось-то? - недовольно спросил музыкант, выбираясь из-под одеяла.

- В дороге расскажу. Живее давай.

- Ты - безумец! - кипел Вирин.

Лонцо только что пересказал ему свой разговор с мальчишкой-харранцем. Аблах к этому моменту уже был далеко позади, и музыкант вместо предвкушаемой мягкой постели трясся в седле.

- Даже если это действительно она, как ты собираешься отобрать наложницу у короля? Ты ведь сейчас никто!

- Зато она «кто»! - огрызнулся Дорский. - Мы всё расскажем, и он обязан будет её отпустить. Будь он хоть трижды король, но Харрана, Дархур и Лагодол пока в мирных отношениях. Она, в конце концов, не только младшая дочь харранского халифа, она - невеста короля Лагодола, Седьмая его забери!

- Демоны с тобой, - устало махнул рукой Вирин. - Или сам успокоишься, или окажешься в замке и поймёшь, насколько безумна твоя затея. Вот только про привалы не забывай. Ты-то может и железный, а я и лошади - нет. Загонишь и пойдешь к своей принцессе один и пешком.

- В этом ты прав, - вздохнул Лонцо. - Эх, мне бы сейчас драконьи крылья…

Как бы ни хотелось Дорскому, а время быстрее не шло. Короткие ночёвки и долгие часы в седле не приблизили столицу во мгновение ока. Позади остались девять дней пути, два трактира и семь костров. Десятую ночь друзья встретили на берегу лесного озера, к которому свернули освежиться и напоить коней. Над Дархуром установилась совсем летняя жара.

Друзья привычно и споро расседлали лошадей и стали устраиваться на ночлег. На поляне, окаймлённой вековыми вязами, звенели цикады, а над головами сияли уже ставшие знакомыми созвездия. Вдалеке по тракту простучали копыта трёх лошадей, и снова воцарилась тишина.

Несмотря на накопленную за минувшие дни усталость, а может, и из-за неё, Лонцо никак не мог заснуть. Он сидел на одеяле, слушал звон цикад в траве и пофыркивание лошадей. Вирин, тоже не спавший, сосредоточенно рылся в сумке, а закончив, подсел к другу.

- Ты говоришь, дракон сказал тебе, что остался один шаг? - тихо спросил он.

- Да. Но я не буду делать его, пока не освобожу мою принцессу.

- Она пока ещё не твоя, - каким-то странным голосом заметил бывший послушник.

Лонцо оторвался, наконец, от созерцания звёзд и посмотрел в глаза друга. В них таился нехороший блеск. Лишь краем глаза герцог успел заметить молниеносное движение руки музыканта. А потом он почувствовал, как хорошо заточенное лезвие кинжала легко вошло между его рёбер, отчетливо скрипнув по лежавшей в кармане золотой охранке принцессы. Вспышка боли догнала сознание чуть позже, чем сокрушительное понимание предательства. Тело перестало слушаться, и Лонцо медленно завалился назад.

- Прости, Лонцо, но я не могу тратить время на девчонок, пусть и красивых, - почти с улыбкой проговорил Вирин и уверенно выдернул клинок.

Дорский смотрел в звёздное небо широко раскрытыми глазами. Он чувствовал, как из раны утекает жизнь. Он слышал, как Вирин бросил лошади на спину седло и со скрипом затянул подпругу. Потом почувствовал, как музыкант отвязал от его пояса кошель, в котором лежала последняя загадка Дараана. Ловкие пальцы профессионально и быстро обыскали герцога, не сочтя, однако, интересной золотую охранку.