Татьяна Морозова - Дети двух миров

— И я с удовольствием, — улыбнулась та.

Конэ-Эль закрыл глаза, вспоминая отчий дом, родной лес, любимые с детства их с Лореком лесные полянки, озеро… Мелодия сама зазвучала у него в голове и песня полилась. Слушали все: маг, Ева, огонь в камине, ветер, звезды за окном.

Девушка с грустью покидала гостеприимного мага. В душе нарастало тоскливое ощущение незавершенного дела, словно в замке остается нераскрытая загадка, которую ей теперь вовек не разгадать.

Завтрак прошел в полном молчании. Да и есть почему-то особенно не хотелось. Ева прятала от мастера Агвальта глаза, чтоб тот ненароком не увидел стоявшие в них слезы.

Бывает же так — встретишь человека, прочтешь его душу и примешь всем сердцем. И станет этот человек частью тебя на всю оставшуюся жизнь, навсегда.

Солнце приветливо раздавало свои лучи, птицы пели ему оды, только вот на душе у Евы накрапывал серый дождик.

— Постарайтесь не позабыть все, чему научились в моем доме, — наставлял их маг, провожая по аллее в сторону яблоневого сада.

— Не в наших интересах забывать, — эльф посмотрел на Еву. — Так ведь?

— Да, так, — вздохнула девушка. — И потом, мастер Агвальт, вы Учитель с большой буквы, ваши уроки не позабудутся.

Они остановились у края дорожки из белого камня.

— Вот и все… — развел руками маг. — Будем прощаться.

Ева отвернулась в сторону и слизнула слезинку с губы, а вторую вытерла ладонью. Ей совсем не хотелось, чтоб маг видел слезы.

— Время пришло, — согласился с ним эльф.

— Время… — маг достал часы.

Всхлипывая, выглянула из домика кукушка.

— Что ты, милая? — спросил мастер Агвальт. — Зачем сырость разводишь?

— Положено так перед дорогой, — резонно ответила та. — Прощаемся ведь.

— Может, что сказать хочешь напоследок нашим гостям? — предложил ей мастер Агвальт.

— Хм… — кукушка почесала лапкой клюв. — Можно и сказать.

Птица оценивающе посмотрела на Еву и Конэ-Эля. Ненадолго задержала взгляд на эльфе, а потом пристально посмотрела Еве в глаза, словно пыталась прочесть ее судьбу:

— Мне есть что сказать, но только одному из них. Пусть сами выбирают кому, — деловито произнесла птичка.

— А тебе не кажется, что это не совсем тактично? — оспорил ее предложение маг.

— Так я ведь могу вообще ничего не говорить, — закапризничала кукушка.

— Ты вредная, ты можешь, — согласился с ней мастер Агвальт.

В ответ на его слова птица фыркнула.

— Милая кукушка, — обратился к ней эльф, — думаю, будет правильно, если ты скажешь для Евы.

— Да будет так, — согласилась птичка.

Она замерла на какое-то время, а потом монотонным голосом изрекла, глядя на девушку:

— Ничего себе, — присвистнул эльф.

Ева молчала, пытаясь запомнить и осмыслить услышанное. Затем она глубоко вздохнула:

— Мда… Понятной в то же время не совсем. Что значит «растаять в облаках»?

— Сама поймешь, — кукушка явно не хотела давать прямой ответ.

— А может все же… — Ева сделала попытку разговорить птичку.

— Не-а, — отказалась кукушка. — Это предсказание, а не инструкция, и прямых указаний в нем быть не может. Поймешь — хорошо, а нет… Не обессудь, это твои проблемы.

— Я же говорил, что она вредина, — хмыкнул маг. — Ничего с ней поделать не могу.

— Желаю вам удачи, — раскланялась кукушка и скрылась в домике.

Убрав часы, мастер Агвальт посмотрел сперва на эльфа, затем на Еву:

— У вас все получится, ребятки, я в этом уверен. Удачи вам.

Он тепло попрощался с Конэ-Элем, обнял и поцеловал Еву.

— Прощайте, учитель. Бог даст — свидимся, — улыбнулась сквозь слезы девушка.

— Непременно увидимся, — поддержал ее эльф.

— Идите, да хранит вас Творец, — благословил их маг. — Не будем дальше затягивать прощание.

С этими словами он исчез.

Яблоневый сад принял путников под свои своды. Конэ-Эль поправил меч, закрепленный у него на спине, и протянул Еве руку:

— Пойдем?

Поступок эльфа обескуражил девушку, и она слегка растерялась.

— Пойдем, — положила свою ладонь на его чуть покрасневшая Ева.

Идти рядом с эльфом, вот так, просто взявшись за руки, было сплошным удовольствием. Девушка чувствовала тепло его ладони, его энергию.

«Сам себе поражаюсь, — размышлял эльф, — и ведь в этом нет ничего сверхъестественного. Это так просто — взять девушку за руку».

Сад вскоре закончился, выведя путников к довольно-таки широкой просеке, на противоположной стороне которой шумел смешанный лес. Ева сотворила компас, и, сверив направление с азимутом, махнула рукой на юг:

— Нам туда, мастер Агвальт пояснил мне, в какую сторону надо идти.

— Значит, опять через лес? — Конэ-Элю явно не хотелось этого, но иной выбор отсутствовал.

— Чем-то недоволен? — приподняла бровь Ева.

— Да нет, все в порядке. — Ну не будет же он ей говорить, что не хочет, чтоб она, обернувшись волчицей, носилась среди деревьев.

Конечно, свою серую подружку эльф всегда рад видеть, и даже очень, но девушка нравилась куда больше. Только вот сама Ева, к сожалению, не знала этого. Потому, сменив личину, сразу же рванула во все четыре лапы.

Она так соскучилась по ощущениям свободы, простора, щекочущему душу чувству радости. Волчица уносилась в глубь леса так, чтоб эльф ее не мог видеть, выжидала какое-то время, а потом летела со всех лап обратно. Ее забавляли слегка напуганные глаза Конэ-Эля.

— Прекрати так поступать! Кто его знает, что или кто может оказаться за очередным деревом. Забыла, как угодила в капкан? — стал отчитывать эльф разрезвившуюся волчицу после очередного забега.

Виновато опустив морду, она завиляла хвостом, признавая свою ошибку.

— И вообще… — эльф недоговорил, гомон всполошившихся лесных птиц заставил его насторожиться.

Звериное чутье волчицы забило тревогу. Сменив личину, Ева быстро вышла в ментал. Так и есть — семь фигур резво приближались к ним.

— Ты их увидел? — спросила она у Конэ-Эля, после того, как он тоже закончил сканировать ментальное поле.

— Видел. Только контуры у них непонятные, рваные какие-то, и цвет не очень приятный.

— Я цвет не вижу, очертания лишь одни и все, — пояснила Ева. — И какой у них цвет?

— Грязный, я бы сказал, смесь серой паутины, слизи вперемешку с медвежьим…

Ева поморщилась:

— Фу, гадость какая, — догадалась девушка с чем еще хотел сравнить увиденный цвет эльф.

— Между прочим, они идут в нашу сторону, — подметила Ева. — Боюсь, что встречи с ними нам не миновать. Надо бы схорониться на время где-то, пока не пройдут.