Карина Пьянкова - Тихоня и Король

— Я и тебя прибью, и Дэниэла! — с очевидным трудом выдавил Фелтон.

И… Вот я ему поверила! Честное слово, его голос звучал в точности как у человека, который в состоянии кого-то убить, причем голыми руками. Ну, или вообще загрызть. Стало даже как-то жутковато…

— Ты мог бы мне просто сам все рассказать! — поспешно пискнула я, надеясь таким образом избежать расправы.

Полоз подошел вплотную ко мне и каким-то необъяснимым образом стал казаться куда больше. И куда страшней… Этакий ангел возмездия, которому полагается держать в длани карающий меч. Слава богу, пока мечом мой парень не обзавелся.

— Есть вещи, которые тебе просто не следует знать! — отчеканил Фелтон с неописуемой мрачностью.

Каждое его слово ощущалось как тяжеленный булыжник.

— Но это моя жизнь! — не выдержала я и все-таки подняла взгляд на своего парня. Взгляд у него был совершенно диким. — Я понимаю, что ты пытаешься меня защищать от всего, в том числе от правды! Но, черт, я не настолько слабая и пугливая!

На место мрачности пришел откровенный скептицизм. Ну, ладно, Фелтон умней меня, храбрей меня, и это вряд ли изменится. Но, черт, это не означает, будто я круглая идиотка! Я просто… обычная, нормальная.

— Я мужчина. И должен оберегать тебя, — тихо напомнил Полоз, как будто сникая.

С этим не поспоришь. И мне даже нравилось это стремление Фелтона каждый раз подтверждать свою мужскую состоятельность, способность стать опорой и защитой для тех, кто на него полагается. Пожалуй, теперь я бы уже не согласилась на другое отношение… Но как же порой меня выводило эта привычка решать за меня, которая шла в комплекте…

— Ты не умрешь, рыжая. Я не позволю. Тебя у меня никто не заберет, — с абсолютной уверенностью заявил Полоз, тряхнув головой так, словно пытался вытряхнуть дурные мысли.

Ему было легко поверить.

Леди Гринхилл наблюдала за своим кузеном и мной с каким-то сентиментальным умилением, которое появляется у всех замужних женщин при виде молодой влюбленной пары. Кажется, скоро-таки леди Гринхилл станет просто миссис Бхатия.

Она, похоже, переживала за мою жизнь не так сильно как Полоз. Хотелось надеяться, что у нее есть для этого веские причины.

— Что бы ни сказал тебе Дэниэл, я все исправлю, если нужно — мир переверну, но с тобой будет все в порядке, — с горячностью заявил мне некромант и вдруг обнял так крепко, будто боялся, что кто-то может вырвать меня из его рук, отнять.

Странно… Я знала, что Кассиус Фелтон, Король университета, любил меня, у меня не имелось даже малейших сомнений в его чувствах, но обычно он не позволял себе настолько явного проявления чувств. Как будто… как будто меня считали ребенком.

— Писание или не Писание… Я не позволю ничему дурному с тобой случиться, — прошептал парень… и вырвал у меня из рук книгу профессора Бхатии. Я почувствовала себя обманутой.

Редкостный паршивец.

— Итак, что же читал Дэниэл, надеюсь, ты хотя бы за этим проследила? — уже совершенно по-деловому поинтересовался Фелтон.

Я фыркнула.

— Обижаешь, твое змейство. «Артефакты черны и темные, взаимодействие с живой материей». Только этот раздел. Я следила.

Полоз с гордостью потрепал меня по голове. Инспектор Гринхил тихо рассмеялась и заявила, что общение с Фелтонами хорошо на меня влияет.

— Ты точно небезнадежна. Моя девочка. Вот сейчас мы и поймем, что же такого знает Дэнни… Даф, сходи к Бхатии, расскажи все. Вдруг, поможет.

Я не думала, что леди Гринхилл вот так просто послушается кузена. А она взяла — и послушалась. Хотя, наверное, только потому что ее собственное желание совпало со словами Фелтона.

Спустя десять минут, которые мне пришлось выслушивать честное и не слишком лицеприятное мнение Кассиуса Фелтона о моей персоне, леди Гринхилл вернулась вместе с моим деканом. Полоз просто пылал от желания объяснить мне, насколько неосмотрительно я себя веду и как мое головотяпство успело достать его, несчастного.

Пережив первый шок от моей выходки и уверив меня в том, что ничего плохого все равно не случится, Полоз перешел ко втором витку возмущений.

Робкие попытки оправдаться, резко и безапелляционно прерывались. Некромант кипел от негодования и наверняка мог бы взорваться от возмущения. Ему было жизненно важно выговориться.

— Итак, мисс Грант, вы брали мою книгу не для себя, а для мистера Лестера… — крайне неодобрительно констатировал профессор Бхатия, глядя на меня так, словно я завалила всю сессию.

Да, как-то не очень хорошо вышло.

— Но с ней ничего не случилось, сэр, — тихо сказала я, стараясь на преподавателя глаз не поднимать.

Перед Фелтон, конечно, тоже было совестно… Но у меня не было ни малейших сомнений, что он-то как раз меня простит. Потому что любит. Отношения с деканом — дело другое. Кажется, скоро никто не сможет заявить, что я все еще любимица профессора Бхатии.

— Но это не означает, будто я рад тому, что часть знаний из это научного труда досталась семейству Лестер, — сурово ответил профессор. — Я разочарован вашим поступком.

И на государственных экзаменах это мне наверняка аукнется… Мысль о собственной возможной смерти уже перестала казаться такой уж кошмарной. Наверняка сдача истории магии для меня окажется куда мучительней.

— Простите, профессор, — тихо покаялась я, надеясь хоть на какое-то снисхождение.

Ответом меня не удостоили.

Фелтон осторожно оттеснил меня назад, заняв позицию между мной и деканом. Можно подумать, профессор Бхатия мог бы убить студента… Хотя нет, мог бы на самом деле, все-таки сентиментальностью декан не грешил. Но для такого поступка ему бы потребовалась куда более веская причина.

— Кажется, Лестеры знают о случившемся с Эшли, причем лучше, чем все мы. Дэниэл… Я встречался с ним, и он намекал на что-то подобное.

Аллилуйя. Полоз вслух признал, что встречался со своим не самым любимым родственником. Мог бы сразу мне сказать напрямик, а не устраивать тут тайны королевского двора.

— А меня вот осуждаешь за то же самое… — с обидой пробурчала я, прекрасно понимая, что если Фелтон схватится с Лестером, то ставить стоит на Фелтона, то мои шансы справиться с Дэнни ну очень малы.

Дафна Гринхилл тяжело вздохнула и между делом поставила для своего жениха стул, заставив его сесть одним резким толчком. Сам бы профессор Бхатия наверняка упорно продолжал бы стоять.

— Даф, а не мог ли дядя Лестер нашептать на ухо Эштону о том, что он не совсем светлый? — предположил Полоз, задумчиво потирая переносицу. — От всего происходящего несет большой многоходовой интригой. Разве что рыжая тут явно неуместное пятно, не вписывающееся в общую картину.

Я не знала, как реагировать на последнее замечание… Поэтому просто проигнорировала.