Татьяна Патрикова - Zombi in Russia

— Ты там обратно еще не собираешься, а то твои ребята меня тут измором взять решили

— Уже нет. Я… — Начал Павел и осекся, не зная, как признаться. Он был взрослым, состоявшимся мужчиной, но слишком привык скрывать от всех свою самую страшную тайну. Особенно, от отца.

— Закадрил его

— Отец — Прозвучало почти беспомощно. Павел вскинул руку и закрыл глаза ладонью. — Черт! Психологические тесты на профпригодность, по ним, да И почему я раньше не понял

— Да, — подтвердил главком, откуда ему стало известно о настоящей ориентации сына. — Так ты теперь будешь считаться охотником

— Не знаю. Он умряк. Это прецедент, я думаю, даже для умрюнцев.

Помолчали, после чего Родимов-старший вдруг предложил

— Знаешь, после того, как охотники с клоунами шли к точке прорыва, через Навь, у нас тут собственный могильник. Может, договоришься там со своим пацаном, будет тебя время от времени провожать к нам.

— Вряд ли умрюнцы будут в восторге, что по их владениям шастает бесконтрольный умряк.

— А ты предложи ему попроситься в старейшины. Мне тут рассказали, что пацана уже всем миров обрабатывали, но всякий раз и те, и другие предлагали ему быть кузнецом. А если его не устраивает именно это

Павел сам не заметил, как начал кивать в ответ на реплику отца.

— А это мысли. Я поговорю с ним.

— Да и к тому же, должен же ты нас с ним познакомить как подобает, а то прошлый раз как-то мимо прошел.

— Спасибо, — неожиданно расчувствовавшись, выдохнул в трубку Павел.

— Бывай, сынок, — на последнем слове голос главкома дрогнул, и он поспешил отключиться.

Павел опустил руку и несколько секунд пялился на трубку в своей ладони.

— Я приготовил ванну, — раздалось от двери. Глеб подпирал плечом косяк, скрестив руки на груди, и пытливо смотрел на Пашку.

— Слышал

— Они никогда не предлагали… — замялся умряк.

— Просто не додумались, — фыркнул пограничник, встал и с наслаждением потянулся всем телом. — Пытаешься быть вежливым со своей ванной — Подколол он.

Умряк подкола не понял.

— Читал, что после первого раза, лучше отмокнуть и расслабиться.

— Ты это говоришь парню, который с семи лет занимается единоборствами. Я до сих пор на шпагат могу сесть без проблем. Так что легкое жжение в заднице — не проблема.

Глеб оттаял и даже улыбнулся. Понял, что все у них хорошо, просто замечательно. Перестал закрываться, опустил руки. Схватившись одной за притолоку, выгнулся как-то по особенному и издал типично кошачий звук.

— Повторим — Промурлыкал и облизнулся, как игривый котенок.

У Павла помутнело в глазах. Кто там сомневался, что они не подойдут друг другу по темпераменту

— В ванной

Глеб как-то подозрительно замер, но Павел не предал этому значение. Очень зря.

— Хорошо, — согласился тот после заминки, и решил пока не признаваться, потому что вдруг испугался, что это общее помешательство пройдет, и завтра Павел передумает быть с ним и укатит обратно на свою границу, к отцу и незнакомым Глебу ребятам из своей любимой разведроты.

Утро началось со скандала, потому что Глеб, сладко раскинувшийся на скомканной постели, под взглядом любующегося им Павла, который всегда был жаворонком, перекатился на спину и сладко потянулся. На животе, вместо ямки пупка оказался полупрозрачный пузырек. Павел даже в первый момент не поверил глазам. Протянул руку и очень осторожно коснулся мозоля кончиком пальца. Глеб вздрогнул всем телом и широко распахнул глаза.

— Засранец! — Прошипел нависший над ним Павел, злой, как черт, — Когда ты собирался мне сказать!

Обитель зла (англ.)