Екатерина Оленева - Черная королева (СИ)

Во взгляде юноше сквозило осуждение:

– Благие Боги не велят осуждать ближнего своего.

– Мне эти люди не близки, а насчёт вас – вам решать. Да я и не осуждаю. Я понять пытаюсь.

Стадо ворвалось внутрь жилого дома, в котором, Хвала Благим богам, судя по погашенным огням, жильцов не было. Находись они внутри, мародёры задержалась бы, чтобы устроить расправу. А так слишком быстро стали выволакивать из сорванный с петель ворот мебель.

Покалеченные столы, стулья, бюро и комоды сваливали в кучу.

С другой стороны улицы огромные мужики в цветных колпаках, кажется, обозначающих их принадлежность к какой-то гильдии, катили бочки с дёгтем и смолой.

– Скажи мне, что они не собираются это поджигать, – процедила я, наблюдая, как чёрная вязкая жидкость полилась на останки мебели, бывшей изысканной ещё четверть часа назад.

– Боюсь, что именно в этом их цель.

– И как твой разум привязывает их действия к проклятому королевскому семейству?

– Королева-демон послала личных бесов подзуживать обезумевших людей.

– Роскошно! – не могла ни восхититься я его воображению вкупе с изобретательностью. – Раз такой умный, может, за одно придумаешь, на кой черт сдалось ей это пламя посреди винных рядов?

Мальчик моргнул.

Он понимал, что я над ним потешаюсь, и старался не ударить в грязь лицом, но ничего остроумного в голову, видно, не приходило.

Я не смогла сдержать ехидной улыбки.

– Королева не любит пьяниц. Может быть поэтому приказала бесам уничтожить винные запасы? Радеет за нравственность, заметь.

Зрелище было дикое и откровенно жутковатое.

Люди скакали, размахивая палками, будто сами превратились в упомянутых нами бесов.

Сухое полированное дерево загоралось мгновенно, подбрасывая кверху пламя.

Один из цветных колпаков окунут факел в смолу и швырнул его в костёр, после чего огненный язык, затанцевавший на деревянном обломке, взвился выше.

Толпе представление пришлось по душе. Воя, как звери (наверное, от восторга) люди принялись швырять в пылающее горнило все, что попадалось под руку.

От разгоревшегося пламени сделалось светло, почти как днём.

– Пригнись! – дёрнул меня за ногу успевший предусмотрительно присесть молодой человек. – Нас могут заметить.

– Им же хуже будет, – заявила я.

– Нужно уходить отсюда.

Воздух дрожал, становился красным. Скоро камни раскалятся и не только кошкам подпалят лапы – нам на крыше тоже придётся нелегко.

Птицы, нашедшие себе приют на мансардах и флигелях близлежащих домов, стремительно разлетались.

Краска на многих домах вздувалась пузырями и с треском лопалась.

По воздуху начал распространяться едкий дым.

– Уходим, – согласилась я.

Мы вновь оказались посреди толпы.

Мародёры, успевшие разграбить соседние погреба, от хмеля еле держались на ногах.

Жар стоял чудовищный.

Повсюду вспыхивали драки.

Пришлось пробиваться между одуревшими от ударившей в голову дури, людей.

Перед нами пронеслась кошка с несколькими котят и нырнули в лаз.

Жаль, нам там было не пролезть.

Прямо перед нами трое обнявшихся простолюдинов отплясывали, громко топая ногами в чудовищных, грубо сколоченных, сапогах. В руках у них были традиционные бутылки. Они то и дело прикладывались к ним.

– Смерть проклятым! Смерть проклятым! – неслось отовсюду.

И у меня не было ни малейшего сомнения что, попади один из нас в лапы к этим полузверям, они бы разорвали нас на части, не задумавшись. Им попросту нечем было думать. Инстинкты и потребности заменяли этим людям разум.

В конечном итоге они, наверное, даже в этом не виноваты, как не виноват заяц, родившийся зайцем и гиена, родившаяся гиеной. Но симпатичней их данный факт не делает.

– Эй, красотка! Посмотри-ка на меня? Ищешь на ночь дружка погорячее? Я согласен им стать.

– На сегодня дружков с меня достаточно. Я тебя не трогаю. Иди своей дорогой, – холодно бросила я в ответ.

Откровенно признаюсь, что не терплю мужчин рабочего класса. Возможно, мне просто мало приходилось общаться с ними, и среди них встречаются люди достойные. Но в моём представлении пьяный, наглый, жирный и тупой – вот что такое нормальный мужик. Ни в одном месте существо непривлекательное.

Но Благие боги воистину добры. До осознания факта своей крайней непривлекательности ещё ни одно животное данного вида не дозрело. Они сами от себя без ума и считают, что любая приглянувшаяся им баба (других не существует) должна разделить эту точку зрения.

В противном случае бабу следует проучить и поставить на место. Кулаком и пинком.

Чем, на нашу общую беду, и планировал заняться пьяный свин, надвигающийся меня с видом льва.

В лицо летели горячие искры.

– Разве так нужно говорить с мужчиной? Кто учил тебя почтительности? – рычал он.

Я в ответ рассмеялась:

– Тебе лучше не знать.

В эту самую минуту, на моё счастье, сверху обрушилось прогоревшее бревно, упав точнёхонько между нами.

Воспользовавшись случаем, мы выскочили из складского тупика.

Ну и хвала Двуликим.

Издали донёсся бой часов. Тяжёлый механизм проскрипел два раза.

Глухая ночь. В такой час следует спать, а не бегать по городу. Но запах гари и звучащий вдалеке набат обеспечивали бессонницу любому.

– Где же королевская стража? – с возмущением сетовал мой спутник. – Почему никто не останавливает беспорядки на улице? Неужели даже это они сделать не в состоянии?

Я была того же мнения.

Какого черта?! Город грабят! Беспорядки, как огонь, разгораются с каждым часом всё жарче! Куда смотрят мои министры? Сожру всех на следующей охоте!

Подавлять бунты работа очень грязная. Наверное, поэтому никого из власти имущих пока и не наблюдалось, а пора бы.

Словно в ответ на мои мысли донёсся мерный топот.

– Городская стража! – схватил меня за руку мальчик. – Нужно бежать!

– Вот ещё, – стряхнула я его руку. – Регулярные войска вряд ли могут быть опаснее разгулявшегося сброда.

С этими словами я устремилась туда, откуда раздавалась дробь слаженных шагов.

Завернув за угол, натолкнулась на три роты из Четвёртого полка под командованием нашего славного маршала.

Файер стоял, замерев над распростёртым трупом какого-то бедняги, лежавшего в маслянистой луже, ещё не успевшей до конца свернуться крови.

При моём появлении маршал вскинул руку.

– Опустите пистолет! – рявкнула я, отбрасывая с лица капюшон.

– Ваше величество? – вытянулись передо мной военные в струнку.

На лицо моего спутника жалко (или смешно) было смотреть.

– Вы?! Опять вы? Да что же вы тут делаете, ваше величество

Я махнула рукой, не зная, что сказать и не желая тратить время на придумывание сказок.

Досада маршала была понятна.