Татьяна Патрикова - Zombi in Russia (СИ)

— Прости, — выдохнул мужчина, колени подломились, и он рухнул рядом с кроватью. Их с Мироном взгляды оказались на одном уровне. — Прости, прости, прости… — упершись лбом в собственный кулак, хрипел генерал, стиснув пальцы так сильно не от злости и даже не от боли, а чтобы не коснуться, не зарыться в рыжие кудри сына, не попытаться погладить по влажной от пота спине. Но мальчик сам ткнулся лобиком ему в кулак. И пальцы раскрылись поверх вихрастой головки сами собой. И генерал зажмурился, боясь спугнуть момент, а урёнок прошептал

— Это ничего… я привык… без крови… по запаху. Знаю, что свой…

Генерал сел на кровать, упершись в спинку, и перетащил умрёнка к себе на колени. Тот обвил шею мужчины руками. Уткнулся носом под подбородком и тихо вздохнул.

— Мне жаль, что из-за моего неверного представления о вас, ты сбежал отращивать хвост вне дома, — пробормотал Арсений, потрепав Мирона, по волосам и продолжил каяться. — Меня настолько задевало извечное пренебрежение твоего отца, что я отказывался принимать очевидное. Убедил себя когда-то, что вы лишь немногим разумнее тех же дельфинов и так же непонятны для понимания, вот и… — на этой фразе острые зубки сомкнулись на коже шеи. Генерал даже не поморщился. И не такое терпел, а тут, понимаешь, первое полноценное знакомство с сынишкой, который поранив, еще и зализал ранку и той почти сразу не стало.

— Так лучше… совсем хорошо… — пробормотал Мирон и ласково потерся кончиком носа о щетинистый генеральский подбородок. Львов улыбнулся, сам того не замечая, и обратился к жене, которая наблюдала всю эту сцену

— Клав, ему бы рубашку, чтобы хотя бы немного бедра прикрыть. Штаны подходящие вряд ли найдем, но хоть что-то.

— Так я могу и так, — попытался вставить умрёнок, но Арсений только головой покачал.

— Догадываюсь, что нагота вас в целом не особо смущает, но там у Велесова, как говорится, полна горница людей, так что с нашим представлением о приличиях все же следует считаться.

— Ну, вот что ты за человек такой — возмущенно выдохнула Клавдия, — не успел с ребенком помириться, уже отчитываешь, — и ушла на поиски одежки для умрёнка.

— Она не права, — вдруг выдал Мирон, пока генерал соображал, имеет ли смысл снова начать извиняться. — Это я не подумал, — и прижался к отцу еще теснее, словно ища поддержки, после чего признался — А я соврал.

Повисла напряженная пауза, но Львов не спешил задавать вопросы, решил выждать. И такая тактика быстро возымела действие, умрёнок продолжил откровенничать с папой

— Сказал Люське, что убежал, потому что не хотел обременять тебя, но это не вся правда. Ты меня в тот вечер с Кириллом познакомил, сказал, что мы с ним теперь будем учиться вместе и сможем подружиться, если захотим. И он такой… — умрёнок запнулся, а потом отстранился, заглянул отцу в лицо и выпалил с жаром — Он мне понравился! Я хочу дружить! Хочу быть другом! — и резко сник, отвел взгляд и чуть не плача выдал — Хотел…

— Так что же изменилось — Львов попытался придать голосу побольше ласковости, но сам понял, что не преуспел. Тяжело вздохнул и честно признался — Вряд ли, даже после того, что я о вас с Игорем теперь знаю, из меня получится хороший отец. Не умею я… да и не думал никогда о детях. Не думал, что будут. Поэтому решить все проблемы одним махом не получится. Что скажешь

— Просто обнимай меня хоть иногда, ладно И выслушивай, хорошо

— Это я могу. Это нетрудно и даже… — генерал с улыбкой в очередной раз погладил сына по голове, — приятно. А еще учить буду. Всему, что знаю сам.

— Да! — и Мирон снова кинулся обниматься.

— Ладно-ладно, что там с твоей ложью и кто такой Люська — вроде женское имя, а ты в мужском роде о нем говоришь

— Мой сын, — вдруг раздалось от двери, и в комнату проскользнул Руслан. Встретился взглядом с генералом, потом посмотрел на поднявшего голову Мирона и с независимым видом подошел к шкафу. Прокомментировал, зарывшись на полках — у меня есть идея, насчет одежды под хвост.

— Это хорошо. Но что-то я не понял, когда у вас с Севкой успел малыш появиться…

— Единение, — односложно откликнулся Руслан, извлекая из недр шкафа какой-то ярко-оранжевый сверток.

Генерал с Мироном заинтересованно следили глазами за перемещением умрюнца, который подошел к кровати, на которой они оба расположились, и развернул ни разу не одеванную рыжую футболку и в комплекте с ней шли семейные трусы, застегивающиеся спереди на пуговицы. Руслан разложил все это на кровати и, наконец, снизошел до комментария

— Если задом наперед, просунется хвост, — поднял глаза и нахмурился, встретившись взглядом с генералом.

— Скажи, если бы у вас было такое же индивидуализированное отношение к детям, как у нас, — словами Игоря начал Львов, — вы с Мироном считались бы братьями

Повисло напряженное молчание. Генерал ждал ответа, Руслан смотрел ему в глаза и упрямился, это было видно по взгляду, но тут не выдержал Мирон и выдал в адрес старшего сородича певучую трель. О своем возможном родстве с Русланом он слышал впервые и горел желанием узнать все наверняка. Умрюнец посмотрел на умрёнка, вздохнул и признался

— Сводными, если по-вашему.

— Я так и подумал.

— Как догадался, что я — отрывисто спросил Руслан у генерала.

Тот хмыкнул и откровенно признался

— Уж больно тараканы схожи. Только у Севки с гордостью изначально было попроще, чем у меня, поэтому вам с ним легче.

— Просто изначально не так обидно было, когда он… — по инерции начал оправдываться Русик, но оборвал себя, тряхнул головой и собрался уходить, притормозив у двери, чтобы сказать — мы начнем есть без вас, если долго… — и вышел.

— Да уж, игорево воспитание налицо, — прокомментировал Львов и посмотрел на Мирона, тот, похоже, все еще был под впечатлением оттого, что у него, оказывается, старший брат есть. В отличие от Русика умрёнок воспитывался вне могильника, поэтому его представление о семейственности было ближе к человеческому, чем к умрячьему. Вот он и тянулся к не певчему отцу и старался понравится. Но зря он расслабился, Арсений был не из тех, кто, переключившись на новую тему разговора, забывает о ей предшествующей.

— Так почему ты обманул и Севку, и Руслана

— Ты сказал, что мы с Кириллом будем учиться вместе, то есть все зависит оттого насколько успешно я смогу притворится человеком в школе… А у меня хвост… и рога скоро будут… как я теперь — голос умрёнка резко сел. Мирон был близок к тому, чтобы расплакаться. Каким же он был еще маленьким, хоть и выглядел на все десять лет!

— Ну, — наигранно сурово протянул Львов, с каждом минутой, несмотря на все свои опасения, все больше вживаясь в роль отца — с хвостом, конечно, будет сложнее… и дразнить могут начать, и поколотить могут попытаться… к тому же, предлагая такое, я основывался на заблуждении, что физически ты мало отличаешься от обычного ребенка, но я так понимаю, что по наущению второго папочки ты осознанно в моем присутствии скрывал природную скорость и силу, так — Мирон кивнул, тогда Арсений продолжил — Но кроме этого ты не только его, но и мой сын. Поэтому я все же рискну предположить, что от меня тебе перешло умение соизмерять свои силы, и никого из таких забияк ты не покалечишь и не убьешь. Поэтому готов рискнуть и все же отправить тебя учиться с нового учебного года. Нет-нет, не надо мне зубки в улыбке показывать раньше времени. Есть условие… — он сделал драматическую паузу, после которой сам же спугнул момент, расплывшись в лихой, мальчишеской улыбке — ты сам расскажешь правду Кириллу. И вообще, в ваши отношения я больше вмешиваться не намерен. Сдружитесь — хорошо, нет — печально, но не смертельно.