Татьяна Патрикова - Zombi in Russia (СИ)

— И говорить мне об этом ты запретил, потому что считаешь, что я покручу пальцем у виска и не поверю, или и вовсе испугаюсь вас всех до чертиков и выставлю за дверь, я правильно тебя понял То есть доверие, на которое я так рассчитываю, мне и не светит, так да

— Помнишь наш разговор — вдруг поднял на него глаза Руслан. Большие, слегка раскосые, завораживающие своей глубиной и… изменчивостью.

Интуиция охотника не подвела и в этот раз. Он сразу понял о чем речь. Они точно так же сидели все дружно на кухне, когда их с Русланом вызвали на дежурство. И в тот вечер он, действительно, кое-что не успел сказать.

— Ты так и не сказал, — тихо продолжил Руслан, — что еще… во что еще я не поверю, когда услышу.

— Но ты ведь догадался, иначе бы не настаивал сейчас на прямом ответе, — мягко обронил Всеволод и шагнул к нему. Улыбнулся, потому что это был уже флирт, а не что-то серьезное, просто флирт и… прелюдия к признанию. Потянуть время было неплохой провокацией. И он тянул. — Кстати, может быть, это ты мне сначала объяснишь, как у нас заговорил Тихон — и охотник скосил глаза на мирно лакомящегося рыбкой кота, тот заинтересованно дернул ухом, выдав, что прислушивается к разговору, но продолжил с аппетитом вгрызаться в хвост сырого палтуса.

Вот только интимность момента и открытую провокацию испортил Глеб, вдруг вылезший с вопросом.

— Зачем ты тему меняешь, ведь Руслан спросил… — но умряка перебил сам умрюнец, оскаливший зубы и ядовито обронивший

— Дразнит!

Но Всеволод лишь все так же улыбнулся и ласково поправил

— Провоцирую, — и тут же без перехода спросил — Любишь меня

Руслан от возмущения рот открыл и… окрас менять начал. Всеволод не успел возмутиться и остановить его, потому что в этот момент затрезвонил мобильник, забытый на полке над мойкой. Охотник не глядя схватил трубку, обнаружил, что звонит генерал и принял звонок.

— Да!

— Рассусоливать нет времени, — раздался над ухом жесткий, командный голос Львова. — Я сейчас в управлении. Отдел Можайко за день перетряс всех. От Питера до Камчатки. Внутренним заговором здесь и не пахнет, слишком сежа память о Второй волне. Что там с твоей идеей Мы, помнится, так ее и не дослушали.

— Пусть парни из отдела сведут корреляцию между вчерашними вспышками и ареалами расселения выживших в рейсах смерти. Я думаю, что те зомби были большей частью из тех, кто прилетел к нам извне. Успешно акклиматизировался, выучил язык и… зажил обычной жизнью, пока кто-то не активировал в них тот самый вирус. Не знаю, капсулы в них, что ли, специальные зашиты… — Тут генерал попытался что-то сказать, но Всеволод перебил — нет, дослушай. Умрюнцы это как-то чувствуют. Со Стивенсоном ни один не захотел иметь дело. И Русик тут недавно мотивировал это тем, что у парня кровь грязная. Я еще удивился, в чем это, типа, выражается, ведь Джек явно не зомби, не умрун, но если в нем все же скрыт этот вирус… только парня пока бы не трогать. Понаблюдать надо…

— За что я тебя люблю и уважаю, Велесов, это за сообразительность. Все, отбой. Встретимся в Царицыно, там и обсудим. Вы, кстати, уже выдвигаетесь

— Завтракаем. Потом в магазин заскочим и на выход.

— Договорились.

И генерал отключился. Охотник вернул телефон на полку и посмотрел на притихших мальчишек. Все четверо неотрывно смотрели на него своими нечеловеческими глазам.

— Ну, что, доедываем и быстро рассказываем папочке, то есть мне, почему у нас кот заговорил. Совместными усилиями делаем дырку для хвоста. И спускаемся, хорошо, что в магазин далеко ходить не надо.

— Заговорил, потому что ученый, — первый встрепенулся Люська.

— Лучше ножницами, — добавил Глеб, имея в виду, конечно, многострадальные джинсы. — А то опять промахнется.

— Лады. Русик, передай мне джинсы, а вы пока доедайте.

— А ты Голодным из дома не выпущу, — тут же отреагировал умрюнец и… лукаво улыбнулся.

Велесов улыбку вернул и невинно поинтересовался

— Решил примерить образ мамочки-наседки

— А что нельзя — невинно уточнил Руслан и тут же, взяв пример с напарника, без перехода добавил — Кстати, я люблю, а ты

— А я еще думаю. Еще посмотреть надо, как себя вести будешь, — решил пококетничать Велесов.

Повисла напряженная пауза, глаза Руслана сузились. А непосредственный Дюшка, громко ойкнул на своем стуле и поспешил заткнуть себе рот обеими руками, как только на него посмотрели и охотник, и умрюнец. И все-таки, несмотря на то, что Русик быстро учился словесным шпилькам, некоторые шутки явно проходили мимо него. И виной тому была пресловутая гордость, которая была наследственной и лечению, увы, не поддавалась. Положение спас Глеб, который вдруг сделал неожиданный вывод из всей это ситуации

— Наверное, надо как Санька.

— Что — напрягся Всеволод, для которого это была больная тема, так как он до сих пор чувствовал себя виноватым перед умряком, — Тоже хочешь затеять оргию

— Я думал, смогу найти кого-то своего… — сбивчиво принялся объяснять Глеб, палочками рассеянно полоская ролл в миске с соевым соусом. — Но, глядя на вас… Санька он, как я. Мысли путаются, теряются. Остается одна — хочу. Это так раздражает, особенно, когда понимаешь, что откровенно тупеешь… делать ничего не можешь, только выслеживаешь, высматриваешь объект… потому что… потому что по-другому не получается. И сдерживаться все трудней. Он правильно сделал. Один бы человек не выдержал, мог бы всю душу с ним растерять. А когда трое… доступный минимум. Потому и все живы остались. И ему хорошо…

— Потому что затрахали по самые гладны — не унимался все еще раздраженный Велесов.

— Потому что, — умряк поднял на него глаза и твердо закончил — еще долго не захочется снова.

— Мы с Русиком просто дурачимся, — медленно проговорил Всеволод, тщательно подбирая слова, — Не факт, что с твоим человеком у вас будет так же, это раз. И два, мне бы не хотелось, чтобы ты пошел по санькиным стопам. Потому что вряд ли он получил то удовольствие, которое, к примеру, уже познал на своей шкурке Дюшка. Я бы не желал своему сыну, пусть и приемному, такой судьбы.

— Просто, не делай, — вдруг поддержал Велесова Руслан, сидящий к Глебу ближе. И осторожно провел раскрытой ладонью по напряженной спине умряка. Тот вскинул на него потрясенный взгляд. А Русик склонился к его ухо и что-то пропел. Всеволод не разобрал. Но напрягся, так как в этот момент Глеб глянул на него и кинул, соглашаясь с чем-то, что сказал ему умрюнец. Вот, блин, заговорщики!

Силай встал с постели и вышел из супружеской спальни, как только понял, что Марька уснула. После всего случившегося ночью и утром, им с Яшкой не мешало бы поговорить наедине. Поползновения жены относительно счастливой семейной жизни втроем мужчину смущали. В том плане, что он трезво понимал — легко не будет, как бы Маринка не доказывала обратное. Да, она была уверена не только в муже, но и в Якове. Да, горячо поддерживала идею тройственного союза. Миллион раз да и одно нет, которое не давало покоя и могло все разрушить.