Вера Чиркова - Беглянка

Имение, где он разводил лошадей, находилось за городом, а вот конюшни — почти в центре столицы, неподалеку от рынка. И входы туда были с трех сторон.

Вот этим обстоятельством я и собиралась воспользоваться, как и полутемными каретными и узкими проходами между сенниками и амбарами с овсом.

К конюшням пришлось почти бежать, время сейчас дороже всего, Танрод может вернуться в любой момент, да и мадам Рина непременно будет тревожиться. Однако проверять, не отстал ли шпион, я не забывала, мимоходом поглядывая то в зеркальце, то в стекла витрин. И потому, свернув во двор заведения Жеграна, пошла не к конторке, где приказчики оформляли договора, а ринулась прямиком к конюшне, и в этом не было ничего необычного. Многие клиенты сначала бродили между денниками, выбирая скакуна, и только потом шли подписывать документы.

Шпион предсказуемо не отставал, видимо, заподозрил неладное, но это было мне на руку. Дойдя до узкого прохода, через который конюхи вывозили навоз, я подобрала юбки и храбро ринулась к небольшой дверке, за которой, насколько мне известно, находились хозяйственные ворота. Мало кто из знатных дам подозревал об их существовании, ну так некоторые из них и о навозе зачастую не слышали, не для нежных ушек такие прозаичные слова.

Сапоги преследователя торопливо застучали по дощатому настилу, едва я оказалась на улице и обнаружила, что навозные ямы недавно чистили. Теперь лишь на самом дне поблескивала отвратительная грязно-зеленая жижа. Четкий план созрел мгновенно, и я стремительно помчалась по заляпанному навозом мостику на противоположную сторону. Пробежала немного и резко обернулась, услышав за спиной чавкающие шаги. Тотчас оказавшись почти лицом к лицу с сердито сопящим мужчиной.

— Ну и долго вы будете меня преследовать, грязный маньяк? — рявкнула на него и, не дожидаясь ответа, махнула рукой, мысленно отдавая приказ, как учил магистр: «Прочь!»

Преследователя снесло как ураганом, хлюпнула вонючая жижа, но думать об этом уже не было необходимости. Пусть почувствует на своей шкуре всю безвыходность положения попавшей в ловушку жертвы.

Торопливо перебежала дворик, проскользнула в ворота и вскоре останавливала первого попавшегося извозчика.

— К ипподрому.

На самом деле я ни на какой ипподром идти не собиралась и уже через пять минут, расставшись с серебряной монетой, входила в купальни мадам Ледорро.

— Мне нужно умыться и переодеться, — самым расстроенным голосом сообщила я помощнице хозяйки, встречавшей гостей у порога, и та, с первого взгляда оценив мой наряд и бедственное положение, провела в небольшую умывальню и выдала баночку мыла и чистое полотенце.

А еще через десять минут проворная девица притащила простенькое, но новое ситцевое платьице, такую же шляпку, отделанную атласными лентами, недорогие туфельки и все прочее, в чем нуждается каждая порядочная девушка, намеревающаяся выйти на улицу.

— Что делать с вашими вещами?

— Выстирать и упаковать. Надпишите «Мари Тосино», я приду за ними сама или пришлю кого-нибудь.

В этом узелке были все мои вещи, до нитки, кроме старинных четок, обручального кольца, зеркальца магистра и потертого кошелька. Этот кошель я только сегодня забрала у сестер Шамолье, и никакого маячка на нем просто не могло быть.

И теперь мне предстояло выяснить, какие из моих вещей помечены и кто именно это сделал, превратив меня в вынужденную убегать дичь.

Вскоре, пару раз сменив извозчиков и потеряв еще несколько монет, я наконец оказалась возле входа во дворик жилища лорда архивариуса.

— Вам кого? — сухо осведомилась мадам Рина, подойдя к воротам на мой стук, и по ее хмурому взгляду и поджатым губам я начала догадываться, что опоздала и лорд дознаватель уже дома.

— Ты меня уже не узнаешь? — виновато спросила домоправительницу и сжалась, ожидая ее ответа.

А привычный к различным задачкам и неожиданным препятствиям разум уже обдумывал, куда идти, если лорд рассвирепел и велел не пускать меня в дом. Разумеется, я найду где переночевать, могу вернуться к добрым старушкам. Но здесь у меня остались Кыш и начатый портрет родителей, и это единственные из моих ценностей, которые я никогда никому не оставлю и буду драться за них из последних сил.

— Леди Вельена? — неуверенно произнесла экономка и приблизила лицо, изучая меня неверящим взглядом. — Это в самом деле вы?

— Чем мне это доказать? Рассказать, ради какого события мы купили торт? — обреченно выдохнула я и тяжело вздохнула, внезапно ощутив, насколько устала.

Даже колени дрожат и подгибаются.

— Ох, пресветлые силы, — что-то рассмотрела на моем лице мадам Рина и торопливо зазвенела ключами. А когда я, едва не пошатнувшись, протиснулась мимо нее, шепнула жалостливо: — Лорд Танрод дома. И Олаф тоже.

Мне с каждой секундой становилось все хуже, и уже не было дела ни до Танрода, ни до его друзей, я мечтала только добраться до своей комнаты. И потому, ухватившись за ветку сирени, тихо свистнула, точно зная: этот сигнал Кыш никогда не оставит без внимания.

Так и вышло. Питомец примчался черной молнией, лизнул мне руку и послушно подставил спину. Обняв мохнатую шею, я вздохнула свободнее, уверившись, что валяться на дорожке мне не придется, шепнула команду и закрыла глаза, закачавшись на мягких волнах несуществующего моря.

Откуда-то издали донесся холодный голос моего учителя и жениха, виноватый лепет экономки и еще чье-то желчное бурчание, но у меня не оставалось никаких сил, чтобы вникнуть в ускользающий смысл.

Сейчас у меня была только одна цель — добраться до своей комнаты и до кровати.

И первую часть плана я все же выполнила, потому что хорошо помню, как нажимала ручку и направляла Кыша к постели. А потом стало темно.

— Леди Вельена вернулась, — виновато доложила прятавшая хмурый взгляд женщина и смолкла, всем своим видом показывая, что больше ничего говорить не намерена.

— Мадам Рина, вы передали ей мое распоряжение? — Хозяин смотрел непривычно строго, но обиженно поджавшая губы экономка предпочитала упорно молчать. — Ну, в чем дело? Вы же понимаете, как легкомысленно поступила Вельена? Она не привыкла к жизни в большом городе, плохо знает городские порядки, и с ней могло произойти все что угодно.

— Ничего с ней не случилось, — ядовито прошипел Олаф, с ненавистью провожая взглядом легко взбирающегося по лестнице медведя, на спине которого, как на диване, устроилась девица в новеньком платьице. — Сама объявилась и даже принарядиться успела.

— Не думала я, — горько пробормотала мадам Рина, — что вы такой бесчувственный и злой человек, иначе никогда не стала бы свидетелем на вашей помолвке. Ищите себе другую прислугу, господин Ледхар… а я беру расчет. Помогу только сначала бедной девочке… боюсь, у нее не хватит сил доползти до кровати.