Наталья Игнатова - Путь в Дамаск

Выиграли в результате все. У Мартина появился личный лев. У цирка — регулярные гастроли в Столфорде с обязательным аншлагом, потому что Заноза заранее скупал все билеты и раздаривал горожанам. У льва — целый замок и свора шумных, пахнущих псиной, но надежных друганов. В замке он освоился легко и очень скоро стал вести себя как обыкновеннейший домашний кот, чем несказанно умилял миссис Томпсон. А с собаками пару недель конфликтовал, но потом как-то вдруг подружился и переселился из гостиных с удобными диванами на псарню. Где для него, правда, тоже поставили диван.

Трудно сказать, какое впечатление Доуз произвел на Хасана… Ну, там, Томпсоны, Лео, лошади и собаки, которые не боятся вампиров. Мартин, опять же. Его дома не было, когда Турок нанес визит, но демоны, они такие, если где-то живут, то это всем издалека понятно. Что-то в них есть или вокруг них, какое-то волшебство или свет, или хрен знает, как это назвать. А Мартин же еще и замок переделывал. Там, блин, пять этажей, из которых жизнь была только на первом и только в одном крыле, всё остальное за сто с лишним лет превратилось в сильно запущенный склад древностей и редкостей. Мартин в них влюбился. В древности, в редкости, в чердаки и подвалы, в каменную резьбу, цветной мрамор, плющ и тюльпаны в феврале распускавшиеся под южной стеной. Они с Лео даже подземный ход обнаружили, уводящий за город, к морю. Заноза об этом ходе знать не знал. И отец, кажется, тоже понятия о нем не имел, иначе рассказал бы.

Короче, Мартин замок оживил. Одушевил. И продолжал с ним работать. Что-то чинил, что-то к чертовой матери выкидывал, что-то вытаскивал из забытых богом кладовок и расставлял, где считал нужным. Восстанавливал паркет, реставрировал картины и гобелены, проложил электричество туда, где его с одиннадцатого века не было.

Заноза помогал, чем мог, но только на подхвате. Как инженер и грубая сила. Иногда Мартину требовалось сочетание того и другого, а иногда лучше было смыться и не беспокоить его до очередного преображения очередного хламовника в жилую комнату или музейный зал.

Хасан в замке задержался не дольше, чем нужно было для заключения договора с фейри. Недовольным он, однако, не казался. Заноза на его эмоции все радары настроил — отношение Хасана к Мартину и Мартина к Хасану было темой сложной, тонкой и неоднозначной — но даже тени недовольства не уловил. Правда, не увидел и приязни. Мартин сразу принял Доуз и полюбил, а Хасану, похоже, сама идея замков была чужда. Музеи — это понятно и правильно, но жилые дома возрастом в тысячу лет — явный перебор.

— Духов у тебя для такого древнего места очень мало живет, — сказал Турок, когда возвращались домой, — я сначала решил, что, их вытеснил доктор Фальконе, отдав Доузу часть своей сущности, но оказалось, что во владениях Спэйтов их всегда было немного.

Фейри, вообще-то, спокойно относились к присутствию демонов в тварном мире. Выбирать им не приходилось, оставалось мириться. Речь, понятно, не шла о плохих демонах, прорывавшихся на Землю из Преисподней с единственной целью — нагадить как можно больше, прежде чем найдется тот, кто отправит их обратно в ад. Таким демонам иные фейри еще и помочь могли. Ну а на обычных, на ангелов там, богов и всяких других, типа Мартина, не обращали внимания. Они же сосуществовали со дня Творения. Да, они верили в день Творения и всякую такую фигню, а поэтому не понимали, что их нет и не может быть, и Занозе приходилось мириться с этим, как демонам и фейри — друг с другом.

Не Мартин вытеснил фейри с принадлежащих Спэйтам земель. Фейри по какой-то причине с самого начала не рвались там поселиться. Если подумать — понятно по какой. Они поддержали Вильгельма Завоевателя, когда он получил власть над Англией, значит поддержали и все его решения (если только те не противоречили договору, который заключил с ними для Вильгельма тогдашний Посредник), значит поддержали и передачу во владение Спэйтов земли, где Спэйты возвели Доуз и постепенно построили Столфорд. А первый из Спэйтов был демоном, теперь-то это известно. Вот и получается, что фейри сами отдали эту землю демону и его потомкам. После этого, что им оставалось, кроме как собрать вещички и свалить туда, где демонов поменьше, а суеверий побольше? Хорошо, что хоть кто-то остался.

Кто-то достаточно влиятельный, чтобы защитить и обитателей замка, и жителей города от происков врагов Занозы.

Речь не шла о защите вообще от всего, об обеспечении полного благополучия или абсолютной безопасности. В замок по-прежнему могли влезть воры (с появлением Лео, правда, попытки обокрасть Доуз прекратились без всякого волшебного вмешательства); Томпсоны по-прежнему могли слететь на машине с обрыва идущей вдоль моря дороги; могли случиться пожар, наводнение, землетрясение; на замок, в конце концов, мог упасть метеорит. Да что там, на весь Столфорд мог упасть метеорит!..

На этом месте Заноза машинально начал высчитывать последствия падения метеорита, способного стереть с лица земли его город, и отвлекся от деталей договора о защите. Суть он понял, она сводилась к тому, что его враги больше не могли повредить его близким, а ничего лучше нельзя было и пожелать. Поэтому следующий час он рассказывал Хасану (с графиками и иллюстрациями), что будет, если метеорит упадет непосредственно на город, что будет если метеорит упадет в море рядом с городом, что будет, если метеорит упадет в море на изрядном расстоянии от города. Турок, внимательно выслушавший всё до конца, поинтересовался, что будет, если метеорит упадет на грот Спэйтов. Грот Спэйтов был… особенным местом, и задачу удалось решить далеко не сразу, да то лишь с привлечением дополнительных знаний, знаний о том, чего не бывает, поэтому поиск ответа занял Занозу до конца перелета.

У Хасана нашлось время спокойно почитать книжку. Ну, да, он и хотел спокойно почитать книжку. Но про метеорит в гроте Спэйтов ему тоже было интересно. Хасан не любил такие места. Он-то, в отличие от фейри, был вампиром. А вампиры категорически не одобряют демонов и все, что с ними связано.

Увы, метеорит гроту не повредил бы. Для того, чтобы излечить эту червоточину требовалось что-нибудь посерьезнее.

…Незадолго до начала молитвы и обрядов Майкл и Заноза показали Хасану свое детище, которым оба по праву гордились, Майкл — как отыскавший все необходимые данные, Заноза — как дизайнер и разработчик софта. В комнате без окон на стены и потолок проецировалось четырехмерное (время здесь имело значение и могло считаться полноценным измерением) фамильное древо. Отсчет велся с тридцатых годов двадцатого века, с принятия закона о фамилиях, поэтому самого Хасана в списках не было, зато были его сыновья, внуки, правнуки и пра-правнуки. Ну, и… «кавказско-британской» ветви Намик-Карасаров тоже нашлось место в многослойной схеме.