Вера Забелина - Южноморск (СИ)

- Сынок, - позвала Таня, - тётя ушла, можно выходить.

- А Медведь тоже ушёл, - послышался испуганный голосок из-за шторы.

- Ой, - Таня встревоженно посмотрела на Медведя.

- Глебушка, - негромко позвал тот, - выходи, не бойся. Я добрый Медведь, я с детьми играю, я тебе подарок принёс.

- Подарок? - заинтересованно прозвенел голосок малыша, - какой подарок?

- Киндер-сюрприз, - таинственным шёпотом сообщил Медведь и повернулся к Татьяне: - Глебке нравятся киндер-сюрпризы?

- Он про них не знает, - отрицательно покачала та головой. - У нас на них денег нет.

Медведь только скрипнул зубами от злости. Он вынул из кармана конверт и протянул его Тане.

- Я привёз Вам письмо от племянников, - пояснил он, - читайте пока, а я буду знакомить Глебушку с киндер-сюрпризом. Теперь у вас будут на них деньги, обещаю.

- Ему надо помочь перейти к креслу, - сказала Татьяна, - сам он ещё неуверенно двигается.

- Можете мне не верить, но послезавтра Глебушка будет совершенно здоров, - пообещал Медведь, - и будет бегать, как все здоровые дети.

- Вашими бы устами... - печально протянула Таня, открывая конверт и доставая листок бумаги, исписанный детским почерком.

Пока она читала письмо, Медведь выманил Глебку из-за шторы, помог ему дойти до кресла, усадил малыша и сам присел перед ним на корточки.

- А ты вовсе не медведь, - немного разочарованно объявил Глебка, - а просто большой дядя.

- Вот меня потому и зовут Медведь, что я такой большой, - как взрослому, серьёзно объяснил Медведь. - И фамилия у меня подходящая, Медведевский. Понятно?

- Понятно, - так же серьёзно кивнул мальчик. - А где же подарок?

- А вот, - Медведь достал из пакета яйцо киндер-сюрприза, снял оболочку и подал яйцо Глебке. - Видишь, это шоколад сверху, а если его разломить на две половинки, то эти половинки можно кушать, а внутри в пенальчике и находится подарок.

По мере объяснения Медведь разломил шоколадное яйцо и подал обе половинки Глебке.

Глебка откусил кусочек шоколада и блаженно зажмурился.

- Как сладко, - сказал он, - вот попробуй, - протянул он кусочек Медведю, положил в рот оставшуюся часть одной половинки и со вздохом отложил вторую половинку. - Это маме, - пояснил он.

Медведь только одобрительно кивнул. Шоколад теперь Глебка будет есть вволю, а вот привычку делиться надо поощрять.

- Смотри, - сказал он, разламывая пенал с игрушкой, - а здесь подарок. Доставай теперь сам.

- Это мне? - с восторгом прошептал Глебка, вынимая из пенала маленький самолётик. - Какой замечательный подарок, спасибо большое, Медведь. Ты мне подарил самолётик, потому что знаешь, что мне хочется иметь самолётик?

- Нет, Глебушка, я не знал, что там самолётик, - серьёзно начал объяснять Медведь. - Киндер-сюрприз потому так называется, что никто не знает, что может быть внутри, там всякий раз другая игрушка.

Таня тем временем читала письмо племянников.

"Здравствуйте, дорогие наши тётя Таня и Глебушка. Дядя Саня Медведевский обещал передать вам наше письмо и приглашение от директора нашего детдома. Директор приглашает тебя, тётя Таня, на работу в нашем детском доме. У нас здесь сейчас работают волшебники, они сразу вылечат Глебушку. А мы приглашаем вас поскорее приехать к нам. Вещей берите поменьше, здесь всё для вас уже приготовлено. Дядя Саня сделал много фотографий и видеозаписей нашего нового дома, в котором вы будете жить. Он обещал, что в это воскресенье вы уже приедете к нам. Мы радуемся и готовимся вас встретить. Приезжайте поскорее. Ждём.

До свидания. Настя и Николка Горяйновы."

Воронеж

КогдаСерёжка стоял перед дверью в комнату отца, куда вошла Вера Ивановна, попросив мальчика подождать, пока она поговорит с Фёдором, мальчик не мог сдержать нервную дрожь, которая била его так, что зубы стучали от волнения. Ему хотелось одновременно и плакать и смеяться. Плакать от страха, что отец не захочет его признать, и смеяться от радости, что он сейчас увидит своего отца, человека, которому можно сказать "папа". Ждать пришлось недолго, дверь открылась и оттуда вышла сияющая Вера Ивановна.

- Иди скорее, папа очень хочет тебя поскорее обнять, - сказала она дрожащему мальчику и подтолкнула его в дверь, закрыв её за Серёжкой.

В комнате было полутемно из-за прикрытых штор. У окна Серёжка увидел силуэт мужчины, который стоял спиной к окну. Лица его Серёжка не различал, но вся фигура мужчины выдавала ожидание. Мужчина негромко спросил:

- Сергунька, ты здесь?

- Здесь, - сиплым голосом ответил Серёжка, испытывая небывалое блаженство и от такого имени, которым его ещё никто не называл, и от родного голоса.

- Подойди, сынок, - дрожащим голосом позвал отец, - дай мне прикоснуться к тебе, а то я до сих пор не верю, что ты есть, что меня не обманывает мой слух.

Пока отец с сыном знакомились друг с другом, забыв о времени и упиваясь этой небывалой близостью, которая только возможна у отца с сыном, Вера Ивановна подготовила им сюрприз. Часа через три она постучала в комнату Фёдора и сообщила отцу с сыном, что им пора уезжать. Серёжка, ещё не отвыкший слушаться старших с одного слова, эту привычку Шумов и воспитатели буквально "вбивали" в каждого воспитанника, только с вздохом поднялся с кровати, где он сидел рядом с отцом. Фёдор попытался возражать:

- А нельзя, чтобы Сергунька немного ещё побыл со мной?

- Почему же нельзя? - весело ответила Вера Ивановна, с ласковой улыбкой глядя на воспрянувших духом отца с сыном. - Вы и будете вместе. Когда я сказала, что нам пора уезжать, я имела в виду нас троих. Фёдор, - обратилась она к напряжённо вслушивающемуся Серёжкиному отцу, - я уже оформила все документы на Ваш перевод в дом инвалидов нашего города, так что мы можем ехать, если Вы не возражаете.

13 апреля 2008 года, воскресенье

Южноморск.

После завтрака Рубен поднялся в спальню за гитарой, потом вышел во двор. День был хотя и ветреный, но тёплый, сидеть в помещении не хотелось. На велодроме слышались радостные возгласы малышей, а Рубен перешёл на другую, пока "чужую" сторону двора. Не то, чтобы ему мешали крики ребятишек, наоборот, они пробуждали в нём чувство умиротворения. Всё хорошо, на работу не гонят, занимайся, чем хочешь. Всё ещё непривычно, что у них сейчас действительно есть свободное время. А на этой стороне двора ветер вообще не чувствовался, дом от него прикрывал. Можно позаниматься.

Рубен поёрзал, устраиваясь поудобнее на скамейке, и начал проигрывать те мелодии, что он уже подбирал на слух. Безошибочно играть у него ещё не получалось, временами в мелодию врывался диссонанс, приходилось начинать сначала. Рубен пытался снова и снова, упрямо повторяя себе, что всё равно научится.