Александр Булан - Жажда Крови

Брадор почувствовал, как его лоб покрылся испариной. Заведя руку за спину, он судорожно сжал рукоять своего верного Кровопускателя. Жуткое и гротескное оружие желало отведать крови.

Холод рукояти немного успокоил убийцу.

— Из расщепления, из распада, из Безвременья, из храмов и гробниц, откуда ходу нет, — вопил Миколаш. — Из далёких царств, забытых как Айилл! Из бездн, где нет ни дня, ни ночи! Где места жизни нет! Из мёртвых городов, я вызываю Вас!

Жертвы тихо заскулили. Громила отвесил слепой девушке пинок.

— Горем и несчастьем на головы смертных, восстань! Безвременьем, страхом, восстань! Пеплом погасших звёзд молю, восстань! Вот жертвы, принесённые мною! — после этих слов сновидца громилы уверенными движениями перерезали несчастным шеи и с помощью трубок направили текущую из смертельных ран кровь в рот лежащему на алтаре главе Церкви. — Кошмар! Прими своего сына! Идон, незримый хозяин крови, возвысь своего слугу! Безымянный разоритель, открой врата кошмара! Пусть кошмар бурлит, пылает и кружится без остановки! Пусть сила, рождённая в тёмных пропастях за звёздами, наполнит создание бренного рода человеческого! Луна, напейся крови! Кровавая Луна! Возвысь нас!

Все присутствующие почувствовали нестерпимое зловоние, источаемое словно самими стенами собора. Раздался низкий, угнетающий гул. Свечи вспыхнули, словно мощные газовые горелки. На коже Лоуренса проступили знаки, светящиеся призрачным лиловым сиянием. Судорожно изогнувшись, он перевернулся на алтаре. Главу Церкви обильно вырвало жертвенной кровью.

Раздался нечеловеческий, рвущий рассудок на части вопль. Не верилось, что такой звук мог исходить из глотки человека. Несколько участников ритуала рухнули на пол, сжимая головы руками в тщетной попытке защититься от ужасного крика. Забившись в конвульсиях, Лоуренс опрокинул свечи и скатился с алтаря. Пламя охватило церковника, превратив в живой факел. Вопль продолжался, сводя с ума и лишая воли. Бросив книгу и кинжал, Миколаш побежал к выходу.

Брадор почувствовал, как в глубине его естества просыпается Зверь. Ритуал окончательно пробил завесу, отделяющую мир людей от таящегося за его пределами невыразимого ужаса. Теперь они все чудовища.

Заорав, Брадор выхватил Кровопускатель и вонзил его себе в грудь.

Тело Лоуренса искажалось и менялось на глазах. Кричащий кусок человеческой плоти рос, прорастал дымящейся шерстью и уродливыми наростами. Казалось, будто нечто огромное и ужасное натягивает на себя плоть человека, словно одежду. Противоестественное превращение застало врасплох участников ритуала. Вспыхнувшее на крови пламя поглотило жертв и церковников. Громилы из Яаар'гула успели отступить от алтаря и теперь катались по полу, сбивая пламя с балахонов.

Выдернув Кровопускатель из тела, Брадор удивился двум вещам. Несмотря на рану, он уверенно стоял на ногах. Нет, он принимал лучшую церковную кровь, и пробитая грудная клетка не заставила бы его умереть. Но даже боль не пришла к нему. Кошмар, только что проглотивший город, питал покалеченное тело Брадора.

Кровопускатель, попробовав вкус крови владельца, изменился. Навершие оружия превратилось в шар из крови и плоти, утыканный длинными смертоносными шипами.

Лоуренс обратился. Не в Великого, как желал в своей безграничной самонадеянности, а в объятое живым огнём чудовище, равных которому мир ещё не видывал. Похожее на исполинский пылающий скелет, тварь источала невыносимый жар. Голову чудовища венчали ветвистые рога. Оглушительно взвыв, тварь бросилась на великанов из квартала сновидцев.

Понимая свои шансы, Брадор бросился бежать. Он мчался как никогда в жизни. Лишь бы добраться до ворот и запереть их снаружи, в ужасе думал Брадор.

Лестница. Ряд уродливых статуй страшных Великих. Ворота.

Вместе с двумя уцелевшими верзилами Брадор запер ворота собора.

Металл задержит тварь. А он найдёт охотников, вернётся в собор и выполнит свой долг.

Увидев небо, Брадор захрипел от невыносимого ужаса. Верзилы пали на колени.

В мёртвых лиловых небесах висела огромная красная луна. Казалось, что её кровавое брюхо касается окутанных багровым туманом шпилей башен Соборного округа Ярнама.

Чудовища лезли отовсюду. Обратившиеся убивали своих родных и соседей, щадя лишь тех, кто сам начинал обращаться. Река тварей вышла из берегов и погрузила Старый Ярнам в кровавый кошмар. Рёв чудовищ, крики горожан, грохот ружей и пулемётов — всё слилось в ужасающую какофонию. Перед тем как оказаться в окружении, Людвиг приказал всем бойцам убивать всех жителей Старого города, пытающихся покинуть заполненные чудовищами кварталы.

Его вместе с десятью другими охотниками чудовища прижали к стенам недоремонтированного храма Церкви Исцеления. В Старом Ярнаме появились создания, ранее виденные лишь в опаснейших областях птумерианских лабиринтов. Кровоглоты стали главной бедой охотников. Ядовитые неукротимые кровоглоты погубили уже многих отважных бойцов.

В загромождённом строительными лесами храме прятались с три десятка уцелевших горожан. Охотники стояли насмерть. Вокруг Людвига лежала груда изрубленных тел, но враги всё прибывали. Сияющий неземным светом меч полыхал подобно новорождённой звезде, но чудовища не боялись смерти.

Рядом бился Герман. Боевая коса со свистом рассекала воздух, настигая тварей одну за другой.

Огромный кровоглот, спрыгнув с крыши, разорвал на куски пулемётчика и как пушинку отбросил в сторону замолчавшее оружие. Едва не оторвав голову увернувшемуся в последний момент Герману, тварь ворвалась в храм.

В храме на кровоглота обрушился град пуль и клинков. Вторая линия обороны не подвела. Потеряв двух охотников и шестерых солдат, защищающиеся отбили нападение.

Постепенно сердцами людей овладело отчаяние. Сотни, если не тысячи тварей бесчинствовали на улицах Старого Ярнама. Все жители старейшей части города за редкими исключениями обратились в чудовищ или погибли страшной смертью в зубах и когтях своих близких, друзей и соседей. Старый Ярнам умер. Церковь думала, что управляет положением, но безымянная сущность, принесённая луной, доходчиво показала людям истинное положение дел.

— Бледнокровные небеса! Узрите конец! — шатаясь, из храма вывалился окровавленный солдат и указал на небо. У несчастного отсутствовала кожа на лице и левая рука. — Великие пришли за нами!

Небеса на глазах наливались лиловым. Висевшая над городом полная луна превратилась в жуткое алое пятно в четверть неба. Умирающий солдат упал на колени и склонил голову, будто в молитве. За ним выполз его сослуживец с обожжённым ядом кровоглота лицом и тихо застонал.