Татьяна Бродских - Ничейные земли или всё в хозяйстве пригодится

— Спасибо, — погладила я тщедушное тельце зверя. Его можно было бы назвать обезьяной, но мордочка больше напоминала лемура. Подумать только, такой мелкий, размером с десятилетнего ребенка, а сил хватило вытащить меня. Зверь пискнул, вскочил на лапы, уставился на меня испуганными и грустными глазами, а потом в два прыжка скрылся в ближайших кустах. — Ну вот, а как я отсюда выберусь?

Естественно, мне никто не ответил и я осторожно села. Посмотрела наверх, вниз и пришла к выводу, что до моря намного ближе. А еще я была не в том состоянии, чтобы ползти на гору. Да и шляпу надо достать, а если пройти чуть левее, то там есть вполне приличный спуск.

Встряска и адреналин сделали свое дело, я медленно спускалась, аккуратно ставя ноги и постоянно оглядываясь по сторонам. Спрашивается, неужели нельзя было изначально так отнестись к походу? А лучше вообще не выходить одной из крепости. Прав Мстислав, когда говорит, что я безответственно отношусь к своей безопасности. Как вообще хватило мозгов полезть сюда? Могла бы просто прогуляться вокруг крепости и вернуться назад, пока никто не заметил. Но что толку сейчас сокрушаться? Сделанного не воротишь. Да и как мне было поступить? Сидеть на склоне опасно и бессмысленно. Сомневаюсь, что в джунглях все звери такие дружелюбные и разумные, как мохнатик. Наверное, кто-то скажет, что на берегу моря шансов спастись от хищника минимален, но это не так. Все звери не любят море. Они, конечно, могут в него залезть, но не в погоне за пищей. Во-первых, в море у них нет преимущества, во-вторых, от соленой воды они чешутся. Правда, я не уверена в истинности этих знаний, потому что они были почерпнуты из интернета в свое время. Но лучше малый шанс, чем вообще никакого. Об акулах или других зубастых морских тварях, которые наверняка обитают в море, я старалась не думать. Но первым делом проверила, то есть ополоснула раненые ладони в воде. Ну, плавников не видать, монстры из волн не вылезают, значит, можно и самой поплескаться на мелководье.

Спустя полчаса я уже чувствовала себя значительно лучше: застиранные от земли и травы вещи сохли на нагретых камнях, а я нежилась в искусственной заводи, над которой так удачно нависала скала и создавала тенек. Пальцы пощипывало от соленой воды, но я стойко терпела — дезинфекция это вещь серьезная. Мало ли какая инфекция могла попасть в царапины? Заболеть чем-нибудь неизлечимым мне совершенно не хотелось, а значит, придется идти на поклон к Ларе и каяться во всех прегрешениях. Но это потом, позже. А пока одна мысль, что мне придется возвращаться, вызывала горестный стон и необъяснимый протест. Не знаю, что тому было причиной. Может, обычная лень. Или набившая оскомину опека. Но вероятнее, бессмысленное существование в последние дни. Я не привыкла слоняться без дела, чувствовать себя обузой. Мне не нравятся тайны и странности, которые заставляют крутиться вокруг меня ненужных людей. Я не люблю загадки, на которые у меня нет ответа. Конечно, был еще вариант, что такое состояние это последствия моей тоски по Мстиславу и воспитанникам. Эх, как же не хватает психолога, а грузить своими проблемами новообретенную подругу не хотелось.

«Где ты?!» — ворвался резкий разраженный голос в мое сознание.

От неожиданности я вздрогнула и распахнула глаза, толком не проснувшись. Оказалось, я задремала в импровизированной ванне и теперь пыталась понять, почему вокруг меня камни.

«Лежи, не двигайся», — нагло распорядился кто-то очень знакомый. А потом чуть тише и жалобнее спросил: «Ты же не умрешь? Продержишься до моего прихода?»

— А должна? — зевнула я, стараясь не думать, что разговаривать сама с собой это тревожный признак.

«Ты что, спишь?!» — чей-то мысленный вопль буквально оглушил. На меня шквалом обрушились чужие чувства: обида, разочарование и толика радости.

— Ну точно не умираю, — еще раз зевнула я. — Хотя, может быть, пока, вдруг у меня заражение крови…

«Держись, я лечу», — воспарил духом странный тип по имени Ветер, а никем другим этот голос в моем сознании быть не мог. Или у меня в голове кто-то новенький окопался? Очень надеюсь, что это не так.

Я сомневалась, что некто явится меня спасать, но все же вылезла из своей заводи, пригладила волосы и в живописной позе растянулась на камне. Нет, соблазнять неизвестного мужика я не собиралась, тем более эфемерного духа, а вот немного раскрыть вероятного шпиона сам бог велел. Так почему бы не притвориться, что я с нетерпением его жду? Но ни через пять минут, ни через десять никто не появился. Как я ни всматривалась, спасательной команды или одинокого героя не увидела. Ну и для кого я старалась? Догадывалась же, что этот «Ветер» обычный балабол. Я еще немного полежала на камешке, ни на что уже не надеясь. Взгляд невольно скользил по склону, отзываясь в душе тоскливой обреченностью. Мало того, что в крепость возвращаться не хотелось, так одна мысль ползти вверх на сопку по жаре вызывала отторжение. А может, заночевать на берегу? В конце концов, ну должен же кто-нибудь заметить мое отсутствие? Хотя какая мне от этого польза? Вряд ли кто-нибудь будет столь благороден, что затащит меня наверх на руках. А значит, в любом случае мне подниматься своим ходом. Только в первом случае есть возможность пробраться в крепость незамеченной, а во втором придется краснеть и объяснять, как я докатилась до такой жизни. То есть вывод очевиден — надо возвращаться, пока меня не начали искать.

Оделась, закинула на плечо мачете, которое я каким-то чудом умудрилась не потерять, и отправилась покорять гору. Думаю, смысла нет рассказывать как я, обливаясь потом, ползла наверх? Зрелище было душераздирающее: моя одежда стала еще грязнее, пальцы опять начали кровить, шляпа от солнца практически не спасала. Но я стоически пробиралась вперед, ругаясь сквозь зубы. Причем в первую очередь на собственный авантюризм и недальновидность. Спрашивается, чем думала, когда решила в разгар дня возвращаться? Нет бы до вечера подождать, когда жара пойдет на спад. И Ветер — гад, пообещал прийти с помощью, но что-то совсем не торопится, вот так и верь людям. Или он нелюдь? Кстати, а вдруг это и не дух, а родич моей знакомой русалки? Эдель тоже легко общалась со мной мысленно. Эта идея немного примирила меня с реальностью.

На сопку я влезла замученная, грязная и злая. Самое любопытное, я была уверена, что испортить мне настроение еще сильнее ничего уже не может. Но нет, вид «спасательной команды», члены которой с хмурыми лицами взирали на мои мучения и ни один не протянул даже руку помощи, вызвал у меня вспышку бешенства. Хотелось подойти к каждому и дать по морде. Ну ладно Август, Владлен, Стэван, но от Глеба и Марка я такого не ожидала. Козлы!