Таисс Эринкайт - Рыцарь, куртизанка и алхимик [СИ]

— Изольда, иди в дом, — Лин не узнала свой голос, таким хриплым и чужим он стал за этот сумасшедший день. Растерянная, заплаканная кухарка принялась что-то лепетать, но Мамаша бесцеремонно выгнала ее, захлопнув за ней дверь и для надежности подперев ее спиной.

Пес тем временем принюхался, довольно мотнул лохматой головой и изменился. Ее всегда завораживала стремительность обратной трансформации — только что перед тобой был зверь, и вдруг — мужчина, молодой и сильный, абсолютно нагой. Оборотень…

— Ты опоздал, Вир, — сухо отозвалась женщина, не испытывая при виде бывшего любовника ничего, кроме легкого раздражения. Прошедшие с момента их последней встречи двадцать лет ни капли не изменили двуипостасного, а вот ее саму… Впрочем, не будем о грустном.

— В каком смысле? — если оборотень и был удивлен такому приему, то вида не подал, вальяжно развалился на ступеньках, бесстыдный и прекрасный.

— В прямом, — сквозь зубы прошипела Мамаша. — Девочку забрали пока ты, рассадник блошиный, бегал незнамо где!

— Сбавь обороты, Лина, я могу и рассердиться, — когда он успел встать и пересечь разделяющее их пространство? Вроде только что сидел, подставив кожу ласкам теплого ветерка, а уже возвышается рядом.

Мамаша чихнула и заявила:

— Псиной пахнет. Мокрой.

Ничто так не обезоруживает, как честность. Особенно неожиданная и в лоб. Вир непонимающе уставился на собеседницу, вся угроза во взгляде исчезла. Мамаша украдкой перевела дух.

— Девочку забрали, — уже куда спокойней повторила женщина. — Один из прихвостней церковников. Сегодня утром он покинул город. Вроде как уехал в один из городов-фортов на границе Пустошей. Не знаю, в какой именно. Ты сможешь вытащить девочку оттуда?

— Нет, — покачал головой оборотень. — Я еле пробрался сюда, а уж в форт…

— Да там же не города, а притоны! Неужели у тебя не найдется знакомых, способных…

— Нет, Лина, — мягко ответил мужчина и она поняла, что это окончательный вердикт. — Мне очень жаль, но, видимо, не судьба.

Женщина закусила губу, но понимающе кивнула и, не сказав больше ни слова, ушла в дом. Оборотень равнодушно пожал плечами ей вслед и ушел, на ходу перекинувшись обратно в пса. Он напрасно проделал этот путь.

*******

"Максимилиан, прости, но я не смогла сохранить Иссу. Ее забрал у меня человек, навредить которому не в моей власти, но который запросто может уничтожить и меня, и всех моих девочек. Этого человека зовут Бертран Мейз, он алхимик. Живет в каком-то из фортов на западной границе. Максимилиан, прошу тебя, если это только в твоих силах, верни ее. Этот человек садист и убийца, я даже думать не хочу, что ждет девочку в его руках. Лин".

Судьба этого письма неизвестна по сей день. Возможно, оно до сих пор храниться где-то в архивах орденской канцелярии.

Месяц Листвы 1663 года от В.С.

Западная граница Аллирии, форт Давен

6

Утро стало кошмаром, довольно быстро вошедшим в привычку, но от этого не менее жутким. Каждый день начинался с того, что толком не проснувшуюся Иссу Мейз собственноручно оттаскивал в лабораторию и привязывал к лабораторному столу. О том, что следовало дальше, девочка предпочитала не вспоминать, но оно все равно возвращалось. За неполный месяц она столько узнала о боли и унижении, сколько многие не узнают за всю жизнь. А еще о ядах. О том, как какой называется, какова симптоматика отравления, какая дозировка считается смертельной… О да, она многое узнала о них, привязанная к столу и вынужденная слушать бесконечные монологи Бертрана, пока он испытывал на ней очередную отраву. Алхимик не любил тишины, постоянно наполняя ее единственным, что он готов был слышать вечно — собственным голосом.

Но этим кошмар не заканчивался. Он всегда походил сам на себя, в нем менялись лишь отдельные слова, но суть оставалась прежней. Это стало словно ежедневным ритуалом, оба участника которого были обречены выполнять одни и те же действия изо дня в день. И конца этому не было.

— Так-так, что тут у нас? Удивительно! Так, запишем, вытяжка красавки тоже не действует… — бормотал себе под нос Бертран, отвязывая Иссу, и в голосе его слышалось разочарование. — А ты чего тут разлеглась? Иди помойся, воняет от тебя…

Девочка сползала с лабораторного стола. Ее шатало, перед глазами все плыло. Она кое-как ковыляла до двери в уборную, чтобы там согнуться над тазиком и расстаться со всем, что осталось от ужина — завтракать ей Мейз никогда не давал. Завтра все повториться с точностью до деталей. Но сегодня все еще длиться.

Дальше следовали часы, которые она проводила словно в тумане, находясь под воздействием очередного яда. Долго отлеживаться алхимик не позволял, заставлял что-то съесть и привести себя в порядок. Также в ее "обязанности" входила уборка лаборатории и соседних помещений. Девочка привычно бралась за тряпку и скоблила полы. Монотонные движения позволяли хоть немного прийти в себя.

Когда в отработанном цикле неожиданно возникла пауза, Исса даже растерялась. В один из дней она привычно проснулась, и даже не сразу поняла, что не так. Мейз всегда приходил в одно и то же время, но сегодня от чего-то не спешил.

Пришел он только часа через два. Скрипнул, поворачиваясь в замке, ключ, свет небольшого фонарика осветил маленький чуланчик, в котором жила девочка. И снова ее поразило несоответствие — на алхимике, вместо привычной длиннополой рабочей мантии, был неброский дорожный костюм.

— Выходи, — распорядился Бертран, и девочка послушно вышла из комнатушки. Она даже на автомате свернула в сторону лаборатории, но ее остановил окрик: — Не туда! Иди наверх!

Ничего не понимая, Исса пошла, куда велели.

Все оказалось очень просто, но до затуманенного болью и алхимической отравой сознания доходило с трудом. Мейз уезжал. Ненадолго, всего на два дня. Позволив ей набрать себе еды на время своего отсутствия, он снова запер ее в подвале. Ну, или как он сам его называл, на лабораторном этаже. Хорошо хоть не запроторил снова в чулан.

Уезжая, мужчина выдал ей четкие распоряжения, что ей надлежит сделать и где убрать, но нарушение привычного монотонного цикла настолько выбило девочку из колеи, что стоило за ее спиной захлопнуться двери подвала, она обессиленно сползла по стене и вскоре уже забылась тяжелым сном. Когда она проснулась, голова была ясной и абсолютно пустой, дурман прошел, как не бывало. Она смогла встать, даже немного прибраться, выполняя распоряжение. И только в процессе привычных, однообразных действий ее внезапно отпустила та страшная апатия, которая навалилась на нее с тех пор, как она попала к Бертрану Мейзу.

Исса присела на краешек стула, судорожно стискивая в тоненьких пальчиках метелочку для пыли. Истерический смешок, вырвавшийся из сведенного судорогой горла, очень быстро перешел во всхлипы. Но вместе со слезами, смывающими всю боль, что накопилась за этот месяц, пришла злость и твердокаменная решимость сделать хоть что-то. Как тогда, когда умирала мама… Тогда она оказалась бессильна, но сейчас она сможет! Другого шанса просто не будет. Девочка утерла горько-соленую влагу с покрасневших глаз, решительно встала. Выход есть, нужно только поискать! Это не рыцарь, который, хоть и был чужим, но хотя бы защищал, это не пестрая стайка девушек из заведения тетушки Лин, это значительно хуже. Убийца с горящими глазами…