Стивен Тьмы - Кузница Тьмы

Он удивил ее, резко засмеявшись. - А если я скажу вам, верховная жрица, что истинная справедливость в совершенно противоположном… - Он покачал головой. - Если вы всё ясно видите, могу предложить поднять градус дискуссии. Я хорошо понял предупреждение - если знать готова к войне, недолго ждать, когда она обернется на меня и мой Легион. Какой абсурд! Я так понимаю, лорда Драконуса даже нет в Харкенасе!

- Его нет, лорд. Но все слышали о ваших войсках в лесу. Они убивают отрицателей и, готова поклясться, всех, кого найдут. Лорд, многие отрицатели живут во владениях знати. Солдаты Легиона бесстыдно вторгаются на их земли.

Урусандер отвернулся и порывисто сел в единственное кресло. - Я сделал ошибку. Не нужно было созывать Легион.

- Лорд, если на зов откликнулись отряды изменников… возможно, дело можно исправить.

Он снова поднял глаза. - Поистине я вас недооценил, верховная жрица. Это мне нужно просить прощения.

- Воздержимся от сантиментов, лорд. В религиозной войне участвуют не две стороны. Три.

- Не понял.

- Я хорошо разглядела знамя Легиона и увидела знак. При всей тупости Хунна Раала, когда он велел мне бежать к вам, лорд… теперь я верю, что через него говорила иная сила. Вы смотрите на меня, но не спрашиваете о преображении. Почему?

Она ощутила его дискомфорт. - Верховная жрица, я не понимаю путей колдовства. Я принял перемену как знак, что Мать Тьма от вас отказалась.

- Увиденное вами, лорд, не ее руки дело. Я несу дар Азатенаи.

- И какова природа вашего дара?

- Хотелось бы мне знать.

- Однако вы провозгласили, что противостоите Матери.

- Возможно. Так правая рука противостоит левой.

- А речной бог?

- Место бога еще не определилось, лорд. Лучше подождать декрета матери Шекканто и отца Скеленала.

- Я думал отправить к ним посла, - сказал Урусандер, медленно постукивая пальцами по столешнице. Внимательно всмотрелся в нее. - Я намерен от имени Легиона осудить действия ренегатов. Более того - объявить их вне закона и назначить награду за поимку.

- Удивляться ли, что Хунна Раала нет?

- Вы последняя беседовали с ним, верховная жрица. Каковы были его намерения?

- Намерения? Думаю, в полном беспорядке. То есть, он вынужден был увидеть опасность не только в знати и дом-клинках. Полагаю, сейчас он едет к Легиону Хастов, чтобы предложить сделку.

Урусандер хмыкнул: - Торас Редоне скорее арестует его на месте. Или даже казнит.

- Смелость Хунна Раала сомнению не подлежит, лорд. Скажу слово в его защиту: он верит, будто действует в интересах Куральд Галайна. Искренне жаждет увидеть вас на троне, рядом с Матерью.

- Я усмирю его, верховная жрица. Если он доживет до возвращения.

В этом обещании прозвучал лязг железа.

- Лорд, мне нужно место для раздумий. Преображение коснулось не только новой кожи. Тщеславие угасло. Как и мирские притязания. Глядя на сестру-жрицу, я боюсь, что стала ее искаженным отражением. В сердце моем яд, но я не дрожу, осознавая истину.

Он встал. - Разговоры о колдовстве меня тревожат. Крепость в вашем распоряжении, я же перемещусь в командный шатер Легиона.

- Я узнала, что здесь лейтенант Серап. Она больше знает о планах Раала.

- Но утверждает совсем иное.

- Вы ей верите?

Глаза его сузились. - Начинаю гадать, кому же можно верить, верховная жрица. Похоже, советчики размножаются подобно паразитам, и чем их больше, тем меньше я им доверяю.

Она поклонилась. - Я останусь в крепости, лорд, не буду вам надоедать.

Урусандер иронически улыбнулся и вышел без дальнейших разговоров. И не сразу сумела она облечь в слова выражение его лица. "Почему ты не дала такое обещание еще в Харкенасе?" Из вежливости он вслух так не сказал, но она поняла намек: мол, ты даже и вежливости, собственно, не заслужила.

В комнате мало тени, темнота съежилась и уползла в углы - эти подробности показались благословением. Он отдал ей крепость, но ничего не сказал о праве убежища. Ищут ли ее враги, выслеживают ли? Доверять другим она умеет не лучше Урусандера.

"Может быть, именно это нас связывает".

Жаль, что нет Оссерка. Она слышала, тот был приятной внешности юнцом с большими аппетитами и слабой волей. Если подумать, полезное сочетание.

Синтара вымолила место и время для раздумий, и чувства ее были вполне искренними. Прежние обиды и ссоры все еще язвили ее, но мысли даже во время беседы с Урусандером обращались к одному и тому же. Тьма и Свет… как левая рука противоположна правой.

"Урусандер, начинаю видеть способ, как свести ладони в рукопожатии, скрепляя союз, и найти силу в балансе. О нет, не нужно говорить о любви. Лишь о необходимости. Кажется мне, ты уже понял. Мы сделаем тебя Отцом Светом, хочешь или нет".

Она пообещала его не искать. Придется держать обещание… пока что. Три религии в схватке - ситуация недопустимая. Речного бога с поклонниками надо изгнать. Вероятно, за пределы Куральд Галайна. Можно этого добиться малой кровью или вовсе без крови. Говорят, Дорсан Рил течет на юг через просторные и пустые равнины, прежде чем излить черные воды в дальнее море. Ну, не совсем пустые, но ведь Форулканы не в том положении, чтобы спорить с внезапным вторжением беженцев. Легион превратил половину их селений в выжженные кладбища, остальных согнал на берега дальнего моря.

Существуют пути в грядущее, по которым придет конец насилию. Даже если ей придется принять главную роль в открытой гражданской войне…

Обещание света так и остается внутри. Ей нужна освященная земля? Свой храм, благословленный во имя… Света, в ответ Матери Тьме? "Лиосан… кто посмеет отрицать власть откровения, когда само это слово говорит о чем-то открытом, о срывании покровов; сделав из Ее тайны полчище банальных истин, мы позволим Урусандеру предстать перед ней как равному.

Отсеки меня, мать Тьма, и увидишь - я тебя принижу. Ради блага, разумеется. Блага Куральд Галайна".

Там, в Цитадели, было мало времени для раздумий. Теперь же она начинает осознавать стократные выгоды. Жрица встала с кресла и обернулась, его оглядывая. "Мать Тьма восседает на Престоле Ночи.

Нам нужно будет найти ответ".

Ренарр вышла на балкончик, прилепившийся к боку Старой башни. Отсюда она могла рассматривать двор с его суетой и селение, окруженное рядами белых палаток.

Дым и пыль повисли над Нерет Сорром густеющими пеленами. Дом ее преобразился, хотя с такой высоты она видела далеко не все подробности. Толпы, брезентовые шатры… селение теперь кажется таким маленьким, жалким в своих дерзаниях и хрупким в предубеждениях. Она помнила улицы и переулки, приземистые домики и убогие лавки - и с некоей завистью смотрела на крошечные фигурки, бегающие там, где она прежде ходила.