Стивен Тьмы - Кузница Тьмы

- Учитель, если не железом я должна защищать себя, то чем?

- Умом, дитя. Но неужели ты не видишь, что я занят?

- Вы велели внимательно слушать, учитель. Я здесь, я внимаю.

- Я велел? Ты здесь?

- Мы должны путешествовать на юг, к вашим сородичам. Но истоки вашего любопытства - в Азатенаях. Заключаю, что мы встретимся и с ними. Путешествие обещает быть долгим, но у нас лишь небольшой тюк с пищей, по одному водяному меху на каждого, два одеяла и котелок.

- Понимаю, о чем ты. Найди черпак.

- Вы передадите меня одному из сородичей, учитель? Для дальнейшего обучения?

- Кто бы тебя взял? Избавься от столь абсурдной идеи. Мы словно скованы цепями и кандалами. Ты головная боль, которую не изгнать из черепа, старая рана, что извещает о близости дождя, хромота, портящая даже ровную почву. - Он нашел кожаную перевязь для тел-акайской секиры. - Ну, - спросил он, выбрав шлем и поворачиваясь лицом, - готова?

- Черпак?…

- Раз ты так хочешь вооружиться, почему нет? Он висит на крючке над очагом.

- Сама знаю, - бросила она, разворачиваясь за черпаком. - Не люблю тайн, учитель.

- Тогда я буду кормить тебя лишь ими, пока не раздуешься, готовая взорваться.

- Загадки не люблю еще больше.

- Тогда я сделаю из тебя загадку для всех. Ох, да протяни за ним руку. Вот. Нет, засунь за пояс. Теперь можешь идти вразвалочку, смелая как волк. Или ты предпочла бы носить топор?

- Нет. Оружие меня пугает.

- Тогда кое-какую мудрость я в тебя вложил. Хорошо.

Ей не хотелось уходить. Пока что большая часть воспоминаний принадлежит этой башне, а не месту ее рождения; но, кажется, ей предстоит паломничество домой - по весьма кружному маршруту. На пути, однако, она встретит других Джагутов и затем Азатенаев. Со дня появления Джелеков От чем-то взволнован, настроение его переменчиво; кажется, слабость исчезает из ветхого тела, словно кожа съеживается на жаре. Теперь он ведет себя скорее как воин, готовится к спорам железа.

Она прошла за ним к двери, хмурясь, будто видела все в первый раз. И тут же всякое упование на лежащее вовне пропало. Степь желтой травы, впереди вяло поднимаются пологие холмы, небо бледнеет под касанием света - будет всё как всегда. Чего же бояться?

Взявшись за ручку двери, От помедлил и оглянулся. - Ты учишься.

- Не понимаю.

Джагут резко распахнул дверь. Мрак полился внутрь, словно дым, щупальца завились у ног. Он пробормотал что-то, но она не смогла различить ни слова.

Ужас приковал Корию к месту. Сердце бешено стучало, словно птичка в ловушке.

Когда От снова заговорил, она ясно расслышала слова. - Теперь я начинаю видеть, что они сделали. Умно, однако полно риска. Отлично же, мы ступим на путь и увидим, куда он приведет.

- Учитель… что случилось с миром?

- Ничего… пока что. Идем.

Она как-то сумели пойти следом, черпак стучал по бедру с каждым шагом. Вспышки раздражения пытались ее отвлечь, но Кория смотрела на странную дымную тьму. Темнота плыла вокруг, но девушка поняла с удивлением, что может видеть сквозь эту призрачную субстанцию. От шагал впереди, потертые сапоги стучали и скрипели по гравию.

Перешагнув порог башни, она увидела узкую тропу, ведущую вдоль гребня едва ли в две сажени шириной. По обе стороны было лишь пустое пространство. Она проглотила внезапное головокружение. Окрестная ширь проглатывала голос. - Учитель, как такое возможно?

Ощутив проседание гравия при каждом шаге, она опустила глаза. И увидела блеск и отсветы драгоценных камней: толстый ковер гемм, колец, бусин, настоящие сокровища под ногами. От не уделил им внимания, попирая груды, словно это была древесная стружка или речная галька. Она присела и наполнила ладонь. Все кольца были рассечены, искривлены, будто их сдирали с мертвых пальцев; она взяла в руку шейный обруч из цельного золота, погнутый и вроде бы изрубленный ударами ножа. Ломаные ожерелья струились между пальцами, холоднее змей. Подняв голову, она увидела, что От остановился и смотрит на нее.

Кория недоуменно покачала головой. - Такие богатства сделают богача жалким, как нищий. Учитель, кто мог оставить такой след?

От хмыкнул: - Богатства? Неужели редкость означает ценность? Если так, драгоценней этих безделушек вера, истина и цельность. Еще больше стоит умение прощать. И выше всего - протянутая рука. Богатства? Мы живем в бедности. Это самая предательская тропа - и мы должны идти не оступаясь, дитя.

Кория выронила драгоценности и выпрямилась. - Боюсь, я могу споткнуться. Боюсь упасть, учитель.

Он пошевелил плечами, словно ее слова вызвали тошноту. - Это добыча. Сокровища убийцы. Тропа вьется все выше и кто может сказать, что ждет нас в самом конце? Крепость, стонущая под листами расплавленного злата? Трон из бриллиантов и на нем - сгнивший труп? Какая армия встает на колени перед златом и серебром? Тепла ли постель из жемчугов в ночи?

- Я же сказала, учитель, что ненавижу загадки. Чье это владение?

- Ах, какое богатое нюансами слово. Владение. Оно взывает к равновесию, такое уверенное, пылинка опирается на пылинку в иллюзии прочности. Здесь можно проходить, озирая просторы чьих-то видений и называя их домом. Ты ожидала мира, который знаешь? Воображала, что будущее не отличается от субстанции прошлого? Где же степи, спрашиваешь ты. Где череда ночей и дней… но чему я мог бы научить тебя в них? Что такого могла бы ты узнать, чего не изведает любое дитя за несколько лет?

Слова плыли к ней, падали в пустоту по сторонам, не рождая эха. От продолжил поход.

Кория шла следом. - Это Азатенаи.

- Очень хорошо, - отозвался он, не оборачиваясь.

- И что они этим хотят сказать?

- Спроси Джелеков. Ба, слишком поздно. Глупцы ушли, поджав хвосты меж волосатых лап. Ты была им нужна, чтобы думать. Еще одна безделушка. Вот интересно, что твои сородичи сделают с двумя десятками щенков - Солтейкенов?

- Не знаю. Приручат, наверное.

Смех Ота был резким, ранящим. - Чтобы приручить, нужно воспользоваться преимуществом разума. Им никогда не приручить этих зверей, ибо они могут быть дикими, но они не тупы.

- Тогда… став заложниками, они узнают пути Тисте и не станут видеть в них чужаков, врагов.

- Ты в это веришь? Возможно, так и будет.

Тропа вела вверх, хотя уже не так круто, чтобы скользили ноги. Однако они начали уставать. - Учитель, вы этого ожидали?

- Некоторым образом.

- О чем вы?

- Дитя, нас пригласили.

- Кто?

- Это еще нужно узнать.

Она знала, что ведет жизнь скромную, но уже догадывалась, что большинство искусов оказываются пустыми. Идти можно лишь вперед, но никто не может поклясться, что впереди ждет лучшая жизнь. Потенциал кажется бременем, возможности кажутся идущими по следу волками. Мечты о божественной власти были обрывками детства; они развеваются сзади клочьями паутины, усталыми флажками давнего празднества. Она вспомнила вдруг о куклах в безмолвных, темных пределах сундука - глаза смотрят в никуда, уста улыбаются никому. Теперь он далеко позади - не дотянешься, не побежишь к нему через комнату. В этом месте царит тишина, тихая, как окружающая комната и вся крепость. Как куклы жили в сундуке, она с Отом обитала в крепости, и может статься, что это владение - лишь иная версия, что все дело в размере.