Ша Форд - Предвестник (ЛП)

мешки, его одежда была изорванной и грязной. Несколько пуговиц на рубашке пропали,

его живот выглядывал из-под одежды, раздутый.

Мальчик поймал взгляд Каэла и нырнул за гниющую кучу. Каэл подвинул факел и

озарил его. Он испуганно отпрянул, когда увидел, сколько под кучей трупов. Их кожа

облетала с костей, их глаза были красными и закрытыми. Он хотел отвернуться, но один

из них поднял тощую руку и приоткрыл глаза.

Они были живыми.

Кто-то – судя по запаху, Джонатан – схватил его за плечо и оттащил. Он держал

факел, пока они шли и видели все больше страдающих людей под грудами мусора. Те,

кому повезло, сидели у маленьких костров, смотрели на котелки. Другие сидели,

прижавшись подбородками к коленям, смотрели впавшими глазами на проезжающий

караван.

Не так должны были выглядеть Высокие моря. В «Атласе» были описаны богатые

деревни рыбаков, океан был полон разноцветных суден. Здесь описывались мили белого

песка, дети, бегающие по нему с ракушками в руках. Здесь должно было светить солнце, а

не быть тучи. И должна была стоять деревня, а не Харборвилль.

Если бы Джонатан не толкал его, он бы не смог двигать ногами. Он знал, что герцог

Реджинальд заставлял людей бедствовать, но не знал, что они голодали. Куриц Горацио

кормили лучше, а ведь их ждал котел.

- Двигайся, друг, - тихо сказал Джонатан, когда он снова остановился.

Но Каэл не хотел идти, он хотел найти герцога Реджинальда и ударить по голове.

- Нужно что-то сделать, - прорычал он.

- Мы не можем, это против закона, - Джонатан повернул его к новенькой табличке,

висящей впереди на камнях. Он видел буквы даже издалека.

« Это колония воров, забирающих у короля, их оставил отбывать наказание здесь

Его превосходство герцог Реджинальд. Все, кого увидят помогающим ворам, будут

названы ворами и соответственно накажут ».

Под табличкой у воды горело несколько больших костров. Вокруг них стояли стражи,

говорили и пили из кружек. На их туниках спереди был символ Высоких морей: свернутая

змея, хвост которой пронзал гарпун.

Он ощущал запах жареной рыбы от костров стражей, так что его ощущали и

жмущиеся у куч люди. Он не знал, почему они не пытались поймать себе еду. А потом

прочитал табличку у воды и все понял:

« Моря – имущество Его превосходства герцога Реджинальда. Все, кто будут

ловить рыбу без разрешения, будут обвинены в воровстве и соответственно наказаны ».

Люди Харборвилля не были попрошайками, им не позволяли работать. От этой

мысли Каэлу было не по себе, его чуть не стошнило. Почему никто ничего не делал?

Аэрилин шла, опустив голову, безмолвно плача, но это точно не было связано с

ужасом вокруг них. Горацио был зол, но прятал кулаки в карманах. Он не знал, о чем

думала Килэй: она была в капюшоне, который скрывал ее лицо. Джонатан нервно теребил

скрипку и смотрел на стражей.

Никто из них не знал, что такое голод, но не Каэл.

В его восьмую зиму запасов было мало, и все в Тиннарке выживали на похлебке из

коры сосен. Он помнил, как они с Амосом пробирались через снег ради одного приема

пищи в день. Когда они дошли, сильно устали. И когда ушли, он уже проголодался. Всю

зиму он держался за живот и кричал от боли.

Он старался и учился ставить хорошие ловушки, чтобы голодать больше не

пришлось. Он не знал людей Харборвилля, не знал, были они ворами или нет. Но он не

собирался мириться с этим. Никто не заслуживал голода.

Мальчик смотрел на него издалека, перебегая от камня к камню. Его руки

раскачивались, ноги дрожали, пока он двигался. Каэл чувствовал его взгляд, его мольбу.

Несколько стражей следили за ними, но, как только их ужин был готов, они

отвернулись. Пока они отрывали белое мясо от кости и слизывали жир с пальцев, Каэл

получил шанс. Он снял рюкзак и порылся в нем, взял последний апельсин.

Джонатан увидел это и побелел.

- Не надо. Серьезно. Если стражи увидят…

- Вот, что я думаю о стражах, - он показал Джонатану жест, которому научился у

Килэй. – А это о герцоге.

Его рот раскрылся от шока. Он рассмеялся.

- Тут я спорить не могу, - он вытащил из своей сумки хлеб. Он смотрел, как стражи

склоняются к еде. – Сейчас, - сказал он, и они бросили еду детям.

Мальчик поймал апельсин Каэла, а девочка рядом с ним – хлеб. Они переглянулись,

раскрыв рты, словно хотели кричать от радости. Но они спрятали еду под одежду,

благодарно кивнули и пропали в тенях.

Они играли так. Дети окружили их, телами прикрывали друг друга от стражей, пока

Каэл и Джонатан бросали им еду. Килэй тоже присоединилась, а потом и Аэрилин. Вскоре

весь караван делился едой. Горацио опустошал все сумки и бочки. Чэни резал сухое мясо

кусками и давал Клоду, а тот бросал толпе.

Дети прятали еду под одежду и бежали к семьям, радуясь. Красные яблоки,

оранжевая морковь и зеленая капуста выделялись в сером мире вокруг них.

Когда они пересекли невидимую линию улицы, дети перестали идти за ними. Они

радостно помахали, Каэл ответил им, широко улыбаясь, и караван завернул за угол.

Они шли глубже в Харборвилль, дома улучшались. Гнилые лачуги стали гнилыми

домиками, а потом простыми домами. Вскоре они попали в лучшую часть города, и она

была отвратительной.

В центре Харборвилля по улицам ходили люди в одежде, расшитой золотом. Они

стояли у витрин магазинчиков, порой открывали кошельки возле своих животов, чтобы

что-нибудь купить. Магазинами управляли люди со знаком Высоких морей на туниках.

Они продавали товары по ценам герцога Реджинальда, не было места торгу. Если цена

была непосильной, товар получить не удавалось.

Неподалеку голодали дети, а эти люди в хорошей одежде переживали насчет модной

одежды. Мужчина прошел мимо, помахивая тростью с золотым набалдашником. Каэл

поставил ему подножку.

- О, вы в порядке? – сказал другой мужчина и помог ему подняться.

- Да, в порядке, - проворчал он. Он огляделся, отряхивая одежду, но Каэл уже

спрятался за Горацио. – Наверное, споткнулся о камешек…

Караван остановился у большой гостиницы с названием «Веселый герцог». Под

табличкой был нарисован герцог Реджинальд. Он сверкал белыми зубами и радовался

видом на деревню.

Каэл пытался плюнуть в него, но табличка висела слишком высоко.

Несколько длинных столов заполняли главную комнату «Веселого герцога». Они

сели, и Горацио заказал еду. Когда владелец назвал цену, он удивленно фыркнул, но

заплатил. Несколько стражей были в дальнем углу комнаты, крутили оружием. Горацио

понимал, что из-за цены лучше не спорить.

Ужин оказался водянистой едва теплой кашей. Куски рыбы и крупа плавали в