Александр Лесневецкий - Каникулы Эрика, или Портрет для вампирёныша

Празднование в честь треклятого портрета продолжалось целую ночь. Все домашние — начиная от мамы и кончая Леокадиусом — пытались убедить меня в неописуемых достоинствах новоиспечённого эльфийского шедевра. Пару раз я даже почти сдавался и малодушно пытался внушить себе, что картина не так и плоха. Однако внушения хватало ровно до того момента, пока я в очередной раз не оказывался перед полотном. Глядя на кошмарного уродца, я понимал, что такую пакость не спишешь ни на какие культурные изыски. От мысли, что Марк или моя кузина Кэтрин когда-нибудь увидят сие непотребство, мне становилось дурно.

На рассвете я покинул Южный шпиль и, ни с кем не прощаясь, ушёл к себе. Настроение было отвратительное. Я напряжённо соображал, как бы получше решить столь неожиданно свалившуюся на меня высокохудожественную проблему, но ничего толкового придумать не мог.

В моей спальне было темно, жарко и тихо. Единственное, что нарушало привычный покой комнаты — странный звук, доносящийся откуда-то от занавесок. Я прислушался. Звук стал громче. Казалось, кто-то легонько стучался в оконное стекло. Я отдернул штору и отворил форточку. В комнату ворвалась маленькая бумажная ласточка. Пролетев у меня над головой, она описала круг вдоль кровати и уже листиком почтовой бумаги спланировала на ковёр. Сердце у меня радостно заколотилось. Я подхватил зачарованную записку и поднёс её к глазам.

Из мальчишеской любви к конспирации, послание было не написанным, а нарисованным. В центре листка виднелся кособокий домишко с сияющим окном на втором этаже. Над домиком висела изображающая полнолуние головка сыра. Внизу выстроились в ряд пять жирных восклицательных знаков, а довершала композицию заглавная литера «М» в нижнем правом углу.

«Сегодня ночью приходи ко мне домой, — расшифровал я незамысловатую тайнопись. — У меня есть что-то очень важное или интересное. Марк.»

Я сложил записку вчетверо и удовлетворённо улыбнулся.

________________

* Das ist fantastisch (нем.) — это фантастично.

Скучно быть единственным ребёнком в семье. А быть единственным вампирёнышем в окр у ге — ещё скучнее. Главная проблема в том, что вампиры — ночные существа. Найти товарища, если ты бодрствуешь, когда другие спят — очень и очень трудно.

Господин и госпожа Дорнеры ничуть не возражали против моей дружбы с Марком. Но вот позволить своему чаду разгуливать со мною ночи напролёт — отказывались категорически. Руководствовались они, конечно же, не страхом — вампиры никогда не питались кровью магических существ. Просто почтенное колдовское семейство было убеждено, что ночь создана для отдыха.

Да, теоретически я мог бы приходить днём. Точнее — ближе к вечеру, сразу после пробуждения. Однако тут уже против выступала няня. Фрау Деффеншталь крайне неохотно выпускала меня из замка до наступления темноты. А без своего сопровождения — и подавно.

Дело здесь в том, что дневной свет сам по себе для нас нестрашен. За обычным оконным стеклом или в густой тени деревьев детям Ночи ничего не угрожает. Но вот прямые солнечные лучи — совсем другой разговор. Без специальной одежды вампир на солнцепёке рискует получить болезненные ожоги всего за пять-десять минут. В мою рассудительность няня не верила, в инстинкт самосохранения — тоже, потому бледной шкурой своего воспитанника она предпочитала не рисковать.

Из этого, впрочем, не следует, что я не убегал. Иногда мне удавалось усыплять нянькину бдительность и на несколько часов сбегать из-под присмотра.

Получив долгожданную весточку от Марка, я решил, что этой ночью обязательно выберусь на очередное приключение. Всё утро и день я благополучно проспал. Вечером же, после завтрака, я объявил, что устал от жары и хочу немного почитать. Под изумлённым взглядом добродетельной няни я прошествовал в свои покои с толстенной книгой подмышкой.

Бдительная фрау насторожилась. Она несколько раз прошлась туда-сюда по коридору мимо моей комнаты. Один раз — заглянула внутрь. Дважды — просто окликнула меня через дверь. Я был на месте и никуда деваться не собирался. Начинало смеркаться. Фрау Деффеншталь наконец решила, что я, наверное, и правда читаю, и тоже уединилась у себя.

Наивная женщина полагала, что из моей комнаты нет другого выхода, кроме как через коридорчик перед её спальней. Настежь растворив дверь к себе и тем самым контролируя мой единственный путь во внешний мир, няня была совершенно спокойной.

А сумерки тем временем сгустились в сероватую тьму. Начиналась короткая летняя ночь. Часы пробили одиннадцать, и я бесшумно направился к окну.

Занавески разъехались без единого звука. Старинная рама издала предательский скрип. Я застыл на месте и на какое-то время превратился в слух. К счастью, всё было тихо. Я протиснулся через приоткрытую узенькую створку и глянул с водоотлива вниз. Комната располагалась на первом этаже, так что до земли было совсем близко. В последний раз убедившись, что няня не собирается прямо сейчас наведаться ко мне в гости, я мягко спрыгнул в бурно разросшиеся лопуховые заросли.

Ночной сад был тёмен и безлюден. Прислушиваясь и поминутно оглядываясь, я направился по мощёной дорожке к дальней калитке. Эта калитка никогда и никем не запиралась. Прямо за нею начиналась грунтовая тропинка в город.

Когда до замка уже стало достаточно далеко, а до калитки — близко, я остановился и коротко, пронзительно свистнул. Оскорблённый моей выходкой соловей вспорхнул с яблоневой ветки и улетел куда-то к Западной башне. Я свистнул снова — на сей раз тише и протяжнее. В кустах послышалась возня. Через секунду, поскрипывая и позвякивая, на дорожку выкатился мой верный стальной конь — заколдованный двухколёсный велосипед гномьей работы.

Пожалуй, с поездкой на такой машине не сравнится даже полёт в прабабкиной ступе. Оседлав любимую игрушку, я нёсся по залитой лунным светом грунтовке, наслаждаясь свободой, движением и скоростью. На относительно ровных участках я отпускал руль и широко разводил руки в стороны. Подставив тело встречному ветерку, я жадно ловил скупую ночную прохладу. Тонкие штаны и рубаха продувались насквозь.

В такие мгновения мне казалось, будто за спиной у меня выросли могучие крылья, и сейчас я стремительно рассекаю воздух где-нибудь высоко под облаками, подобно дикому дракону в горах далёкой Нуагарии. Если бы не близость города, то я бы, наверное, даже закричал от восторга. Но, конечно же, памятуя о приличиях, я себя сдерживал.

С наступлением ночи наш городок становился тихим и пустынным. Населяли его преимущественно дневные существа — маги, гномы, эльфы и немного тролли. Вампиры среди местных до сих пор считались диковинкой. По этой причине меня хорошо знали все жители без исключения — начиная от трактирщика и заканчивая служащими магистрата с самим бургомистром во главе.