Александр Лесневецкий - Каникулы Эрика, или Портрет для вампирёныша

Марк обречённо поник.

— Ладно! — выдохнул он после паузы. — Пойдём сейчас.

Мальчишка нехотя подошёл к комоду и до предела выдвинул нижний ящик. В дальнем правом углу там оказался спрятан холщовый мешочек с запечатанным пузырьком куриной крови, несколькими кристаллами, перочинным ножиком и ещё кое-какими мелкими магическими принадлежностями. Бегло проинспектировав предметы, Марк снова сунул их в мешочек, а сам мешок бережно положил около кровати.

Затем настал черёд двух серых балахонов из грубой ткани. Марк выудил их из того же ящика и протянул один мне.

— Надень это, — не глядя в мою сторону, шепнул он.

— Зачем? — я недоумённо взял в руки странное одеяние.

— Так надо! — важно ответил Марк, и пояснил. — Эта ткань задерживает вредное некротическое излучение. Ты же не хочешь, чтоб у тебя испортились зубы или, как у старого вервольфа, выросли волосы на спине?

С этими словами он проворно облачился в некромантский наряд. Я последовал его примеру. В длинном балахоне с прикрывающим даже лицо капюшоном мне сразу стало жарко и душно, однако проверять на себе правдивость только что услышанного предостережения совсем не хотелось. В защитных костюмах мы стали очень похожи на лубочных чернокнижников из ярмарочных спектаклей.

А Марк всё продолжал сборы. Он приподнял край своего матраса и выставил рядочком на ковре пять бутылок с медовой настойкой. Немного подумав, он рассовал две из них по карманам своего балахона, а три остальные оставил для меня.

— Мне ещё инвентарь нести, — на всякий случай пробормотал он, после чего подобрал мешочек, сунул туда книгу и, в качестве последнего штриха, заткнул себе за пояс магический жезл.

Путь до пустыря занял у нас примерно вдвое больше времени, чем если бы я шёл туда один. Мои вампирские инстинкты требовали, чтобы мы двигались по самым тёмным и укромным участкам. Марк же напротив — тщательно выбирал места, освещённые луной.

— Не хочу сломать себе ногу в какой-нибудь колдобине, — ворчливо говорил он. — Ни пса не видно!

Волшебник поудобнее перехватывал мешочек и делал солидный крюк в обход очередной колышущейся тени. Я с ним не спорил. В конце концов ночь была не его стихией, а когда другу и так неуютно, зачем создавать ему лишний дискомфорт?

Около кладбища наше движение замедлилось ещё больше. Длинные балахоны оказались жутко непрактичными при походах по кустам и высоким травам. Болтающиеся у самой земли полы норовили зацепиться за каждый сучок, а прилипающий к грубой ткани репейник можно было отодрать не иначе как с целым клоком серого ворса.

Нужный нам пустырь располагался рядом с восточной частью погоста. Ведущая от города дорога подходила к кладбищу с севера и перед главным входом делала крутой поворот на запад. Таким образом, весь восточный край некрополя оказывался почти невидим для обывательского глаза, скрытый пышными стрельчатыми арками центральных ворот и обильно увитыми плющом стенами старинной часовни.

Укромный и уединённый, восточный сектор издавна облюбовали себе для последнего упокоения местные гномьи семейства. Их аккуратные беленькие склепы с вылепленными на фронтонах гербами и похожими на названия аптечных лекарств фамилиями, вот уж много веков дремали под сенями привольно разросшихся деревьев и навевали на прохожих мысли о вечности и смерти.

На городские же власти это место, по видимому, навевало мысли об экономии. Если со стороны дороги кладбище прикрывала монументальная кирпичная ограда с коваными решётками, с запада и юга — такая же ограда, но уже без решёток, то с востока рубежи царства мёртвых обозначал лишь хлипкий деревянный заборчик. В нескольких местах его столбы подгнили и покосились. Ещё кое-где — они то ли упали, то ли так никогда и не были поставлены. Кроме того, по мере приближения к пустырю, кладбищенская растительность становилась всё более жиденькой и чахлой, так что точно найти границу подчас можно было бы только при помощи профессионального землемера.

— И куда нам теперь? — я впервые за последние пару часов перешёл на полный голос. — Где похоронен этот твой дракон?

Мы с Марком стояли на краю залитого луной безмолвного пустыря. От звука моего голоса мальчишка вздрогнул, однако тут же постарался напустить на себя самый невозмутимый вид.

— Не знаю, — с деланной беззаботностью ответил он. — Нужно искать.

— И как же?

— Сейчас увидишь.

Марк взял в левую руку мешочек, а в правую жезл и опустился на корточки.

— Lux! — прошептал он. — Lucendi!

Кончик артефакта слабо вспыхнул и тут же погас. Волшебник повторил попытку. Результат вышел тем же. Марк сердито шмыгнул носом и заткнул жезл обратно за пояс:

— Пожалуй, не стоит привлекать внимание светом, — пробормотал он. — Ты не видишь никого постороннего?

Я отрицательно мотнул головой. Марк развязал мешочек:

— Полицейские некроманты для поиска останков используют особые заговорённые свечи, — прокомментировал он свои действия. — Я тут заговорил парочку...

Маг выжидательно умолк. Я восхищаться не торопился. Марк укоризненно взглянул на меня исподлобья и преувеличенно бодро закончил:

— ... и они действительно работают! Вчера в овине я с ними нашёл дохлую крысу!

Мальчишка так резво нырнул руками в мешочек, что на секунду мне показалось, будто он намеревается предоставить эту самую крысу мне на обозрение.

К счастью, вместо крысиных останков Марк достал две тонкие ярко-красные свечи и помятую жестяную зажигалку.

— Смотри на дым, — азартно прошептал он, поджигая фитиль. — Чёрная копоть будет означать, что мы у цели.

Едва зажженная свеча затрещала, и над огоньком появилось чёрное облачко. Мы с Марком обменялись беглыми многозначительными взглядами. Пламя же почти сразу выровнялось, и облачко растаяло, однако я по-прежнему различал в лунном свете лёгкий чёрный дымок.

Марк прикрыл огонёк ладонью и осторожно выпрямился.

— Давай немного походим, — словно боясь кого-то спугнуть, тихо предложил он. — Со свечой мы найдём дракона в два счёта!

Я возражать не стал. Следующие полчаса мы беспорядочно слонялись по пустырю, неотрывно глядя на трепещущий язычок пламени.

Не знаю, то ли Марк что-то напутал с заговором, то ли сказывалась близость кладбища, но если верить нашим колдовским свечам, весь пустырь, а так же ближайший край соседней рощицы были усеяны чьими-то останками не менее густо, чем сам погост. По мере того, как таял последний огарок, Марк становился всё мрачнее.

— Здесь! — наконец сказал мой товарищ и решительно указал пальцем на округлое углубление под одинокой осиной.

— Ты уверен? — я с сомнением покосился на подымающуюся над огоньком чёрную дымовую струйку.