Стас Бородин - Звезды и стрелы

Форрест наклонился вперед и уставился мне прямо в глаза.

— Если мистер Паркер предпочтет подтереться нашим мирным договором, вместо того, чтобы его подписать, мы сотрем индейскую конфедерацию в порошок за пару недель! — от генерала пахло одеколоном и крепким табаком. — Как видишь, Джонни, выбора твоим дружкам мы не оставили! Они должны подписать проклятые бумаги!

Мистер Смит заерзал в своем кресле и с ненавистью вперился в затылок Форреста. Морщинистое черное лицо колдуна стало до того похоже на мордочку обиженной обезьянки, что я не смог сдержать улыбки.

— Ну а мне-то вы зачем рассказываете о своих планах?

Генерал ухмыльнулся.

— Чтобы напустить на тебя побольше страха. Ты-то знаешь, на что способна федеральная армия! Я хочу, чтобы ты в деталях рассказал все президенту Паркеру, а он перестал выделываться, да подписал проклятую бумажку, избавив нас всех от лишнего геморроя!

— Баночки красивые, — я похлопал по крышкам жестянок. — Но может все же стоит добавить еще одеял, стеклянных бус и зеркальца? Президент Паркер может не купиться на слонов и павлинов!

Лицо генерала застыло, превратившись в уродливую маску.

— Зря насмехаешься, скаут, — он перевел взгляд с меня на запечатанные банки. — Этот чай было очень трудно достать. Такой знаток, как мистер Паркер, безусловно, сумеет оценить наш подарок.

Я с сомнением покачал головой.

— С трудом верится в ваши благие намерения, — нога Шеймуса толкнула меня под столом, но я не обратил на нее никакого внимания. — Я склонен подозревать, что вы задумали какое-то новое предательство!

Форрест опустился в кресло и заулыбался.

— Польщен, — вокруг его глаз собрались маленькие морщинки. — Вижу, что тебе не так уж и просто задурить голову!

Капитан Картер тоже засмеялся.

— С индейцами будет куда проще договориться, чем с полукровкой, — он кивнул на меня. — У метисов подозрительность и недоверие в крови, это всем известно!

Поморщившись, я покачал головой.

— Может и так, мистер Картер, — сказал я. — Просто мне не дает покоя то, что вести мирные переговоры послали именно Форреста, ведь всем известно как он ненавидит «цветных». Почему же генерал Шерман не назначил кого-нибудь другого, кто относится к моему народу с большей симпатией и пониманием?

— Да потому, что Шерман сам вас терпеть не может! — Форрест ухмыльнулся. — Для нас вы просто надоедливые паразиты, которые хитростью и обманом захватили наши земли! Вы просто саранча, которая уничтожает посевы, вскормленные нашей кровью и потом!

— Но теперь вы, похоже, готовы заключить мир с этой саранчой, — заметил я.

— Не будем лицемерить, — генерал подался вперед, наблюдая за моей реакцией. — Все это временные меры, пока мы не сообразим, что с вами дальше делать.

— Не трудно было догадаться, — кивнул я. — Нет ни одного договора, заключенного с индейцами, который бы ваше правительство не нарушило. Теперь, скажите мне, зачем президенту Паркеру заключать с вами новый договор, который заведомо ничего не стоит?

Сидящий рядом со мной Шеймус стал красным как помидор, и уже успел оттоптать мне обе ноги.

— Успокойся, Джонни, — зашипел он. — Сейчас не время и не место вставать грудью на защиту индейской конфедерации! Делай, что тебе говорят, а остальным пусть занимаются вожди и политики!

Вздохнув, я перевел взгляд с ухмыляющейся физиономии генерала на стоящие передо мной подарки, и кивнул.

— Хорошо, я доставлю ваше послание, — сказал я. — Но не ждите, что я встану на вашу сторону!

— Нам этого и не нужно, — генерал пододвинул ко мне карту. — Просто расскажи президенту Паркеру правду, а он уже сам примет решение, подписывать договор о мире, или нет.

Глубокой ночью я проснулся от укуса невидимой пчелы в предплечье. Боль лишь на мгновенье опалила руку, но тут же ушла, оставив после себя только легкое онеменье и противный зуд под кожей. Почесав место «укуса», я зевнул, и потянулся всем телом. Похоже, что на этот раз колдун хотел просто поболтать, а не продемонстрировать кто здесь главный.

Осторожно выбравшись из гамака, я сунул за пояс нож, и, не надевая сапог, скользнул в темноту.

Прокравшись мимо дремлющего часового, которого Форрест на ночь поставил возле нашей каюты, я тихонько выбрался на палубу, и, не мешкая, нырнул в чернильную тень, отбрасываемую орудийной башней.

Огни фонарей освещали вороненые стволы расчехленных пулеметов, и бледные лица скучающих часовых. Прижавшись спиной к холодной броне, я дождался, когда вооруженные матросы пройдут мимо, и на цыпочках двинулся за ними следом.

Скорчившись под спасательной шлюпкой, я осмотрелся по сторонам, и, удостоверившись, что за мной никто не следит, нырнул в никем не охраняемую дверь, ведущую во владения мистера Смита.

Старый колдун встретил меня неприветливо. Что-то буркнув себе под нос он кивнул на колченогий стул, стоящий в углу.

Кроме Кайзера в каюте оказалось еще два умертвия, которых я прежде никогда не видел. Огромные, с широкими плечами и покрытыми вздувшимися венами ручищами, они стояли по обе стороны от колдуна, мрачно разглядывая меня налитыми кровью глазами.

Кайзер застыл у входа в каюту с огромным ржавым мачете на сгибе руки. Его глаза поблескивали, отражая свет фонаря, а на впалых щеках были намалеваны вертикальные черные полосы.

— Похоже, ты ожидаешь еще гостей, кроме меня? — я усмехнулся, опускаясь на стул.

Колдун только отмахнулся.

— Проклятый Форрест, — зашипел он, брызгая слюной и скаля свои желтые зубы. — Он оказался куда хитрее, чем я думал!

Я вытянул ноги вперед и откинулся на стенку каюты, левой рукой прикрывая рукоять ножа.

— Мне так и не удалось заполучить его кровь! — старик сплюнул на пол. — Он даже собирает волосы со своей расчески, и ногти, что состригает! Проклятый ублюдок наверняка о чем-то догадывается!

Гневный взгляд колдуна вонзился в меня как раскаленные клещи.

— Ты подозреваешь меня? — я удивленно вскинул брови.

— Нет, — бокор насупился. — Для этого ты слишком его ненавидишь.

— Форрест очень умен, — я подался вперед. — Нельзя его недооценивать!

Старик сложил руки на груди и принялся медленно раскачиваться из стороны в сторону. Я поспешно отвел глаза в сторону, чувствуя, что это ритмичное движение начинает меня убаюкивать.

Колдун закашлялся, и на мгновение прищурился, будто бы пережидая приступ боли.

— Форрест с доктором до сих пор не сообразили, что я говорю по-английски, — он громко сглотнул и тихонько захихикал. — Они считают, что я слишком глуп, чтобы понимать их болтовню.

Я внезапно почувствовал, что тьма в каюте стала осязаемой. Я увидел, как из дальних углов заструились извивающиеся бесплотные щупальца, а пламя черной свечи, на алтаре из черепов, задрожало и заколыхалось, словно от взмаха невидимых крыльев.