Кира Соловьёва - Одиночество на земле

— Haassa taassa leatearra!

Пол под ногами противников вспыхнул белым пламенем. Низкий мужчина с амулетом-звездой на шее отскочил в сторону, швырнул в еретиков копья раскаленного света. Рассыпая искры, они разбились о заметно дрогнувший щит.

— Дайте нам немного времени! — приказал Виктор и вытащил из кармана кусок мела. Его примеру последовал второй лидер, пакостно ухмыльнувшись и тут же принявшись выводить на плитах стены нечто кривое.

Рикартиату оно напомнило древесные корни. Хорошая мысль. Подправить ее, наполнить энергией, как можно ярче представить результат… водопад в душе менестреля взревел, снес ближайшие камни, уничтожил нормальное зрение — и ступени внизу стали речным дном. Длинные лапы водорослей вцепились в ноги врагов. Инквизиторы, переругиваясь и отвечая ангельским волшебством — Шейн без труда отражал его, разнося дальние участки комнаты — принялись рвать их, но тут же увязали в новых. Зрелище было забавное, Мреть даже пожалел, что рядом нет Илаурэн. Эльфийка непременно оценила бы масштаб проделанной им работы.

Позади раздался грохот, и лестница утонула в багровой вспышке.

— Мы готовы! — проорал Ишет. — Отойдите, маленькие скотинки!

Рикартиат вскочил на перила, окружив себя щитом. Шейн предпочел подняться к начальству, тенью проскользнув под ногами огромной, с хороший шкаф, твари. Сразу же после этого она открыла пасть и взревела. Колебания воздуха смяли защиту, Мреть торопливо ее подлатал и, рассмеявшись, уставился на противников. Побледневшие, с капельками пота на испуганных лицах, они развернулись и бежали. Демон потопал следом, волоча по полу дубину с шипастым шаром на конце.

— Что это за?.. — начал Шейн. Не смог подобрать достойного определения и передернул плечами, сбрасывая остатки колдовства.

— Восемьдесят шестой ранг, — пояснил Виктор. — Эти типчики называются «fastaallana». Они тупые, но упорные. Не остановятся, пока не достигнут цели, даже если лишатся конечностей.

— Я почти восхищен, — кивнул повелитель.

Рикартиат соскочил с перил, ощутил магический всплеск и посмотрел вниз. Словно отвечая на его вопрос, оттуда вылетел белоснежный вестник — хрупкое птичье тельце, изящная голова, крепкие коготки — и, приземлившись на плечо Ишета, возвестил:

— Мы в западне! Подземные ярусы разрушены! Будьте осторожны, в цитадели тройка инквизиторских глав! Отцы Еннете и Риге намерены идти вверх!

— Мы их встретим, — согласился парень. — Продержитесь до нашего прихода.

— Хорошо, — голос вестника дрогнул, но тут же снова окреп. — Разделитесь. Вы с Виктором проучите мерзких псов, а Рикартиат с Шейном спасут моего сына.

Менестрель вскинулся:

— Где он?

— На четвертом ярусе. Нас погнали оттуда, словно крыс, и я не смогла…

— Ладно, Телен! — перебил Ишет. — Все поняли. Разберемся. Не трать энергию попусту.

Крылатое существо смолкло, треснуло и разлетелось на сотню сияющих осколков.

— Бежим! — рявкнул Виктор, бросаясь вниз. И на ходу распорядился: — Мы отвлечем Еннете и Риге, а вы незаметно смоетесь! Сумеете, шмакодявки?

— Спрашиваешь, — ухмыльнулся повелитель. Его голубые радужки выцветали, и вокруг зрачков клубился серый туман. Связка с Адатальрэ набирала силу, даруя Шейну демонические возможности. Высшие демонические. Рикартиат тихо порадовался, что идет с ним. Такой товарищ не то что тебя не бросит — вообще не даст попасть в переделку.

Еретики выскочили в коридор с высоким сводчатым потолком. Там, окружив себя призрачными фигурами, находились два человека. Они быстро приближались, и Виктор, подняв руку, заорал:

— Сейчас!

Коридор рассекло надвое, словно ножом. Одна половина досталась инквизиторам и лидерам Братства Отверженных, вторая — менестрелю и повелителю. Последний, не теряя драгоценных секунд, рванул вперед. Мреть помчался следом, но перед выходом на следующий пролет ребятам не повезло — отец Еннете обернулся, оскалился и мягким движением пальцев заставил дальнюю часть помещения рассыпаться в прах.

— Твою мать! — возмутился Виктор, чей щит опоздал всего лишь на миг. — Со мной дерись, тварь! Со мной! Отвлекся, да? Теперь огребай!

Инквизитора швырнуло на пол и протащило до стены. При столкновении она громко треснула, и под головой Еннете растеклась кровяная лужица. Его товарищ, зарычав, атаковал еретиков чередой мощных магических ударов, но ангельское волшебство не могло совладать с темной магией демонологов.

Пришлось потратить целых десять минут, чтобы отправить Риге в беспамятство. Ишет, чьи тонкие пальцы обуглились и дымились, подошел к поверженному врагу и пнул его ногой:

— Скотина! Скотина! Скотина! — а тем временем Виктор подобрался к краешку обвалившегося пола, рухнул на четвереньки и завопил:

— Рикартиат! Шейн! Вы живы?!

Мреть очнулся от того, что чьи-то горячие ладони били его по щекам. Разлепив глаза и ощупав мокрое лицо, он застонал и перевернулся на бок. Ноги отозвались болью, и голос повелителя сообщил:

— Кажется, сломаны.

— Альтвиг меня убьет, — расстроился менестрель. В глазах прояснилось, и он разглядел покрытого побелкой Шейна. Его правое предплечье было изогнуто, и перелом венчала разорвавшая плоть кость. Судя по бодрому состоянию и невозмутимому виду, парень успел отсечь боль магией.

— Чертовы религиозники, — сказал он. — Ненавижу их. Я не ожидал удара назад.

Рикартиат промолчал. Запечатать ноги потоками энергии — легче простого, но долго на таких не пробегаешь. Кое-как поднявшись и убедившись, что падать не придется, он сделал пару пробных шагов и уже уверенно побрел прочь. В воздухе висела пыль, оседала на губах и мешала дышать.

— Где мы, черт возьми?

— Это пятый ярус.

— Ну хоть недалеко, — обрадовался Мреть. — Давай быстрее.

— Не могу, — открестился Шейн. — Голова кружится. Хотя я-то не сильно пострадал. Ты вообще как? Не сдохнешь?

— Нет.

Менестрель вышел на лестницу, вздохнул и поплелся вниз. Повелитель был не единственным, кого мучило головокружение. Бегло ощупав левый висок, Рикартиат поморщился и попытался исцелить рубец. Тот словно взорвался, погасив мир на несколько минут, и лицо стало еще мокрее. Пальцы, скользя по нему, натыкались на многочисленные царапины и бугорки обожженной кожи.

Но, достигнув четвертого яруса, парень как-то сразу о них забыл.

— Ой-ёй, — сказал он, глядя на зеленый огонь, лентами повисший вдоль стен. — Что происходит?

— Ребенок, — ответил Шейн. — Это делает ребенок. Вон там.

Рикартиат увидел Хастрайна и содрогнулся. Мальчик, с ног до ушей перемазанный чужой кровью, рисовал что-то на полу. Рядом стоял труп — условно мертвый, но, кажется, вполне готовый разорвать на кусочки первого же прохожего.