Кира Соловьёва - Одиночество на земле

Он запрокинул голову назад и начал изучать потолок. Мысли бегали друг за другом на мягких бесшумных лапках. Еще немного, и под их чуть ощутимый топот можно будет уснуть. Альтвиг сомкнул веки, вздохнул и…

— Добрый вечер, — прозвучало рядом.

Открыв глаза, храмовник обнаружил Шейна. Повелитель был бледен, хотя возле ушей его кожа зловеще покраснела.

— Привет, — поздоровался Альтвиг. — Что-то случилось?

— Я получил посылку, — отозвался седой. Его голос сорвался — несмотря на тихую, вкрадчивую манеру говорить. — И она… в общем, я считаю, что ты должен это увидеть.

— Ну давай, — настороженно кивнул парень. Ситуация явно выходила из-под контроля.

Шейн вытащил из-за пазухи книгу — книгу в синем, словно вечернее небо, переплете. Он был сделан из плотной, как дерево, бумаги, и потому идеально подходил для белых страниц. Повелитель небрежно их пролистал, похоже, добравшись до концовки, и протянул храмовнику.

— Читай. Восьмая строка снизу.

Альтвиг послушно перевел на нее взгляд. И побледнел:

— Где ты это взял?!

— Мне прислали, — без тени раздражения повторил Шейн. — Без подписи. Но в конверте было еще и это.

Он показал парню черное маховое перо — крупное, длиной с хороший кинжал, и неуловимо красивое.

— Демон, — сообразил Альтвиг, побледнев еще сильнее. — Полагаю, он нас достанет. Такая настойчивость… такая изобретательность… вряд ли нам известна хотя бы половина оборотов сюжета.

— Тебе… тебе известно о сюжете? — изумился повелитель.

— Да, — подтвердил храмовник. — Я в курсе о том, что нас ждет. Но эта книга… — он закрыл ее, удерживая на нужной странице палец, и вполне ожидаемо прочел: «Одиночество на земле». — До того, как ты ее принес, мне не было так страшно. В том экземпляре, что я получил от Алетариэля, было выписано наше прошлое. А в этом… все расписано наперед.

Шейн принялся мерить шагами кухню.

— Но теперь у нас, считай, есть на руках руководство, — пробормотал он, — каких шагов следует избегать. А если станет совсем плохо, можно пойти наперекор всем истинам книги.

— Ага. — Альтвиг снова деловито ее листал. — Тут сказано, что я так и не решился попросить Рикартиата научить меня играть на гитаре.

— Я не думаю, что это важный ход, — растерялся повелитель.

— А я думаю иначе.

Парень поднялся, скупо поблагодарил и отправился к менестрелю.

Рикартиату, с оглядкой на его привычки и вкусы, отдали самую маленькую комнату особняка. Изначально Илаурэн хотела разместить его в огромной, словно храм, спальне, но Мреть уперся и начал вопить, будто ненавидит простор и желает быть замкнутым в четырех стенах. Эльфийка рассердилась и предоставила ему кладовку. Рикартиата это вполне устроило, и он перетащил туда три одеяла, подушку и, конечно, свои музыкальные инструменты.

Перед тем, как войти, храмовник постучал. Тихая песня тут же смолкла, и голос менестреля изрек:

— Открыто.

— Спасибо, — мрачно улыбнулся Альтвиг.

В кладовке висел навязчивый запах рассола. Мреть сидел на краешке одеяла, прижимая к себе цитру. В ногах у него стояла банка огурцов. Один овощ парень как раз ел, используя вместо вилки нож.

— Угощайся, — любезно предложил он.

— Ты очень добр, — отметил храмовник, вылавливая огурец по-простому, пальцами. — Позволь злоупотребить этим твоим качеством.

— Злоупотреби, — заинтригованно разрешил Рикартиат.

— Скажи, с моими… э-э… ладонями реально стать музыкантом?

Менестрель впервые посмотрел на руки друга открыто. До этого он лишь однажды покосился, ничего не выдал и будто забыл.

— Ну, правая особых проблем не доставит, — вынес вердикт он. — А вот с левой придется попотеть. Без мизинца тебе будет трудно.

— Но возможность есть? — настаивал Альтвиг.

— Да. Вот, возьми, — Мреть подхватил из угла гитару. — Ты ведь ее хотел, верно?

— Верно. А как держать-то?

— Левой рукой за гриф — большой палец позади, а безымянный, средний и указательный на ладах… ну, на струнах, — пояснил он. — А правая вот здесь. Потом…

Спустя полчаса он увлекся и начал объяснять все несколько путанно. Альтвиг переспрашивал и ответственно исполнял все, чего требовал менестрель. Без мизинца действительно было нелегко.

— Надо что-то придумать, — задумчиво сказал Рикартиат. — Может, заказать у какого-нибудь кузнеца железный? Помню, Дарштеду отрубили предплечье, так он пошел и купил себе медное… теперь носит на ремешках и не снимает даже во сне… а если обратиться к горцам, они сделают подвижное, чтобы реагировало на твои желания… хочешь?

— Можно попробовать, — согласился храмовник, вспомнив, что подобного не было в сюжете. — Но разве горцы есть в Алаторе?

— Полагаю, есть, — пожал плечами Мреть. — В конце концов, это ведь столица. Много благородных, а благородные предпочитают хорошее оружие красивому. То есть я не возражаю против эльфийской стали, — торопливо добавил он, — но с горской она ни в какое сравнение не идет. Горская словно… разумна. Кстати говоря, я недавно слышал, что жители гор изобрели големов. Если выяснится, что это правда, то меня она не поразит. От них можно чего угодно ожидать, они к любому делу подходят с такой основательностью, что…

— Я понял, что они тебе нравятся, — рассмеялся Альтвиг. И задал вопрос, интересующий не только его самого, но и всю инквизицию: — Это ведь горцы куют агшелы?

Рикартиат почесал затылок. Храмовник сообразил, что он колеблется, и буркнул:

— Я нем, как могила, ты же знаешь.

— Плохое сравнение, — тихо возмутился менестрель. — Давай лучше ты будешь нем, как рыба. В случае чего я хотя бы смогу тебя расколдовать.

— Ладно, — хмыкнул Альтвиг. — И все-таки, кто?..

— Его зовут Ноок, — перебил Мреть. — Господин Ноок. Он… э-э… когда-то был человеком, но теперь… э-э… в общем, я не в курсе, с кем он в родстве. Он немного похож на… то есть… ой, — сам на себя разозлился Рикартиат. — Господин Ноок, все. Он точно не горец, потому что все горцы смуглые, а этот кузнец бледен, как мел. Он весьма и весьма талантлив, и его секреты столь сложны и многогранны, что до сих пор те, кому удалось узнать тайну изготовления агшелов, не смогли нормально ею воспользоваться.

— Ясно, — слегка разочарованно произнес храмовник. И, чтобы отвлечься от новых знаний — отнюдь не таких загадочных, как он себе представлял, полюбопытствовал: — А где твой магический кинжал?

— Нож, — поправил менестрель. — Агшел — это нож.

Он сунул ладонь за воротник и вытащил длинный, узкий и очень тонкий черный клинок. Рукоять была обмотана синей лентой для волос.

— Ее носил Райстли, — сообщил Рикартиат.

— И она напоминает тебе о нем?

— Она напоминает мне, что чем быстрее мы избавимся от инквизиции, тем свободнее в этом мире станет дышать.