Эми Гринфилд - Певчая

Леди Илейн пожала плечами.

— Обычная книга не продержалась бы столько, сколько гримуар Певчей.

— Но дело не только в этом, мне кажется.

— Почему же?

— Потому что песня ощущалась неправильно.

Леди Илейн закатила глаза.

— Тебе все песни не нравятся.

— Эта была другой, — я попыталась объяснить. — Она ощущалась не как песня разрушения.

— Откуда тебе знать? У тебя нет навыка, чтобы сказать это.

Да, у меня не было глубокого понимания песен, как у великих Певчих. Но с каждым уроком я оттачивала слух и навыки, и теперь некоторые ноты для меня кое-что означали.

— В музыке столько жизни, — сказала я. — Разве это не странно для песни разрушения? И было еще кое-что странное, — я замолчала на миг, пытаясь подобрать слова. — Что-то звучало почти… притягивающе.

Я ждала, что крестная снова закатит глаза. Но она замерла, на ее лице застыло выражение гордости, смешанной с опаской.

— Очень проницательно, — сказала она.

— Проницательно?

— Сядь, — сказала она мне. — Я должна кое-что тебе рассказать.

И мне не хотелось этого слышать. Но я села.

— Что ты знаешь о гримуаре? — спросила леди Илейн.

— О гримуаре Скаргрейва?

— Не называй его так, — возмутилась леди Илейн. — Он никогда ему не принадлежал.

— Но…

— Он украл его, но гримуар не принадлежит ему. Он наш. Это собрание магии Певчих, сокровище Проверенной магии. Его создала одна из нас, Певчая, понимающая песни живых существ, использовавшая это знание, чтобы создать сильные чаропесни. Одной из них был чаропесня тенегримов. Там еще сотни, и все они в гримуаре, все проверены и безопасны для исполнителя. Книга была потеряна для нас веками.

— Но всего семь лет назад Скаргрейв…

Леди Илейн нетерпеливо тряхнула головой.

— Не Скаргрейв изначально забрал ее у нас.

— А кто?

— В некоторых историях говорится, что сама Певчая спрятала ее по своим причинам. Другие говорят, что совет Певчих украл ее. В любом случае, везде говорится, что гримуар закрыт сильной и редкой чаропесней, которая должна была продержаться хотя бы двадцать одно поколение, — леди Илейн печально покачала головой. — Конечно, никто из Певчих Золотой эпохи не мог знать, что будет потом. Когда время истекло, сковывающие чаропесни и другие знания оказались забыты. Сам гримуар казался лишь легендой. По моим подсчетам, я родилась в двадцать третьем поколении, а старые истории уже волновали только меня.

Я подумала о женщине, открывшей гримуар для Скаргрейв.

— А ваша кузина Агнес?

Леди Илейн замерла.

— Да, можно сказать, что у нее был интерес. Но она не говорила со мной об этом, и мне пришлось догадываться самой по кусочкам. Мне было двадцать пять, когда я узнала о гримуаре, и я решила отыскать его. Но найти не удалось, конечно. Как-то это умудрилась сделать Агнес. И она глупо открыла книгу, чтобы помочь Скаргрейву, и предала наши силы, — леди Илейн пересекла комнату и положила ладонь на мое плечо. — Ты это исправишь, крестница. Песня, которой я тебя научила, не разрушит гримуар. Все будет куда лучше. Она позволит тебе захватить его.

Я потрясенно уставилась на нее.

— Захватить?

— Да, — сказала крестная, ее голос стал ниже. — Это твое наследие по праву рождения.

Я схватилась за подлокотник, словно тонула. Над моей головой словно смыкалось море.

— Вы соврали, — я встала. — Вы врали мне — нам — с самого начала.

— Конечно. Иначе те люди меня остановили бы.

— Но вы врали и мне!

— Ты бы выболтала правду тому мальчику. Ты слишком вспыльчива, крестница. И легко доверяешь.

— Действительно, — сказала я. — Ведь я поверила вам.

— Лучше мне, чем им, — сказала леди Илейн. — Люди, которых ты называешь друзьями, заставили бы тебя рисковать до смерти, и ради чего? Чтобы ты служила им и их интересам? Мы можем сделать это лучше.

Я смотрела на ее лицо. Она могла врать и сейчас. Или не врать, но верить в то, что было неправдой.

— Почему вы так уверены, что это та песня? А если вы ошиблись? Книга Олдвилля разлетелась в моих руках, так ведь?

— Конечно! — сказала леди Илейн. — Я была в ярости, что ты решила спеть им. Я не знала, что сделает песня, могут ли у них пробудиться сомнения и подозрения, когда они услышат ее. Но стоило понять, что это вне их знаний. Но в песне такая сила, что обычная книга ее не выдержала. Не сомневайся, когда ты споешь эту песню, ты получишь гримуар. И его магия, прошлое и настоящее перейдут к тебе. Скаргрейв перестанет владеть тенегримами, и они станут твоими.

Моими? Их вопли снова раздадутся в моей голове. Я вскинула руки, словно отталкивала гримуар.

— Нет!

— Не хочешь силы? — мрачный голос леди Илейн становился недовольным. — Люси, ты с ума сошла? Сила защищает нас. Позволяет выжить. Без нее мы уязвимы перед врагами. Ты ведь этого не хочешь? Род Певчих почти оборвался. На нас охотятся, мы — добыча. Если у тебя не получится, наш вид вымрет. Ты этого хочешь?

Я стояла, лишенная дара речи, а она коснулась тонкой рукой моей щеки.

— Ты моя крестница, не забывай. Я хочу, чтобы у тебя было то, чего не было у твоей мамы: богатая, сильная жизнь, где никто не осмелится навредить тебе, твоим дочерям и тем дочерям, что последуют за ними. Если ты заберешь гримуар, у тебя это будет. Это станет началом новой Золотой эпохи Певчих. Никто не посмеет выступить против тебя.

Потому что у меня будут тенегримы.

— Нет, — повторила я.

— Как это понимать?

— Я не хочу эти силы. Я не буду присваивать гримуар, — я отошла от нее. Она хотела так легко меня заманить? Но я не чья-то пешка. Ни ее, ни кого-то еще. — Должен быть другой способ одолеть Скаргрейва.

— Нет, — сказала леди Илейн. — Только эта песня. Если хочешь его победить, ты должна ее спеть и принять гримуар и его силы.

— Но любая магия разрушается, — я вспомнила ее уроки. — У всего есть свой конец.

— Порой не в наших силах отыскать его, — сказала крестная. — У нас этот случай. Прими факты, крестница. Есть лишь один путь — принять гримуар.

— Нет, — упрямо сказала я.

Глаза леди Илейн помрачнели.

— Ты такая же, как твоя мама.

— Мама?

— Да. Она тоже противилась этому.

Я уставилась на нее.

— Вы хотели, чтобы моя мама забрала гримуар?

— Нет, — леди Илейн вскинула голову. — Я знала песню, у меня были силы, и я хотела забрать книгу у Скаргрейва. Но твоя мама остановила меня, а потом пришел Скаргрейв со своими воронами, и мы проиграли.

Леди Илейн приближалась, ее бусы постукивали при ходьбе.

— Я не позволю этому повториться. Понимаешь? Ты споешь эту песню и заберешь гримуар, и имя Певчих снова станет великим.

— Нет, — прошептала я. Я не буду чьей-то пешкой. Я пятилась от нее и врезалась спиной в деревянную дверь.

Она шла ко мне.