Бородин Стас - Звезды и стрелы [СИ]

- Это потому, - сказал я. - Что у него полно собственных демонов, которые не дают ему покоя. Похоже, что у нашего ирландского друга столько секретов, что хватит на десятерых!

Траппер нахмурился, поглаживая указательным пальцем переносицу.

- Говорят, что он был одной из ищеек Пинкертона…

Его взгляд остановился на револьверах, которые ирландец теперь неизменно подкладывал под голову.

- Это правда, - подтвердил я. - И, похоже, не из рядовых ищеек…

Подобрав несколько щепок, сложенных в сторонке аккуратной горкой, я положил их сверху на уголья.

- А вы, что, были не в ладах с законом? - спросил я.

Траппер усмехнулся.

- В тех местах, где я в последнее время обретался, о такой вещи как закон слыхом не слыхивали, - сказал он. - Там, где я бывал, люди уважали друг друга, а слова тщательно взвешивали, прежде чем произнести…

- Трапперы достойные люди, - кивнул я.

- А как же, - Сет Кипман ухмыльнулся. - Если среди нас и встречаются время от времени уроды, то долго они на этом свете не задерживаются.

Щепки, лежащие на углях, загорелись, и сразу же стало светлей. Трепещущие тени отпрянули в темноту, оставив нас у костра в одиночестве.

- Тихо здесь, - сказал траппер поеживаясь. - Мне даже как-то не по себе от этой тишины.

Я молча кивнул.

В царстве призраков только ветер решался нарушать тишину. А может это была какая-то неприкаянная душа, жалующаяся на свою судьбу? Мы с траппером переглянулись.

- В своих странствиях я много повидал, - Сет Кипман достал из-за пояса кисет и неторопливо принялся набивать трубку. - Повидал такого, что ни один белый человек не поверил бы моим рассказам.

Я опять молча кивнул. Чудеса и в самом деле были повсюду. Они встречались на каждом шагу, нужно было только знать, куда смотреть, чтобы их разглядеть.

- Я встречался с загадочным лесным народцем в Скалистых горах, - траппер прижал табак пальцем, и потянулся к костру за угольком. - Самый высокий из них был не выше моего колена!

Голубоватые клубы горького дыма взлетели к черному небу.

- Однажды, у меня на глазах старик шаман превратился в медведя! Я видел своими глазами, как дети-чинуха ходят по воде как по земле! Я видел, как глубокие старики становились молодыми, испив шаманского зелья, - глаза траппера заблестели как уголья под седыми кустистыми бровями. - Твой народ иногда делился со мной своими секретами, и никогда не гнал прочь от своих костров…

В груди у меня что-то жарко полыхнуло, а к глазам подступили слезы.

- Сердце кровью обливается, когда я вижу, что мы делаем с этими землями, - траппер вздохнул. - Но я всегда думал, что ничто не сможет этого остановить. Я думал, что ничто не может встать на пути прогресса. Я думал, что ваша магия отступит перед нашими пушками и ружьями, как это случалось уже тысячу раз в тысяче разных уголков света…

Траппер затянулся, и протянул мне свою трубку. Я принял ее с поклоном.

Табак был горький, с примесью каких-то незнакомых мне трав.

- Я рад, что ошибся, - сказал Сет Кипман и улыбнулся, выдыхая облачко белого дыма.

- Уже недолго осталось, - сказал Танцующий Волк, сгибая и разгибая руку мистера Конноли, лежащего в беспамятстве на закопченных жердях. - Видишь, его члены вновь обрели гибкость!

Я осмотрел обнаженное тело ирландца и кивнул.

- Главное, чтобы его разум остался прежним, - сказал я. - Иначе в этом нет никакого смысла.

Шаман улыбнулся, и принялся обмахивать мистера Конноли веером из орлиных перьев.

- Для этого я с ним и сижу, - сказал он. - Я слежу, чтобы маниту не уволокли дух твоего друга в свои подземелья.

Танцующий Волк кивнул на дыру в камне, из которой время от времени вырывались клубы желтого зловонного пара.

- У команчей много воинов, в тела которых вселились духи, и лишь немногим из них удалось остаться прежними, - шаман присел на корточки и закрыл отверстие в камне кожаной заслонкой. Вытащив из сумки баночку с каким-то маслом, он принялся энергично втирать его ирландцу в кожу.

Потом он достал из своих волос острую колючку и попытался воткнуть ее мистеру Конноли в грудь. Колючка согнулась, но кожи не пронзила.

- Они называют себя "Воинами Духами", - шаман вытер руки грязной тряпицей и вновь открыл отверстие в камне. - И с каждым днем их становится все больше и больше.

Я достал отцовскую трубку, развязал кисет с табаком и неторопливо принялся ее набивать.

- Насколько я помню, команчи всегда боялись старости, - сказал я. - Быть может, таким образом они хотят обрести бессмертие?

Танцующий Волк засмеялся.

- Нет, мой мальчик, - вздохнул он. - Какое же это бессмертие? Слишком уж велика цена, которую им за него приходится платить!

Шаман кивнул на иглу, которой только что тыкал мистера Конноли.

- Они лишаются почти всех человеческих чувств! - сказал он. - Они больше не чувствуют тепла и холода, они не чувствуют боли, им неведома усталость и голод! Они становятся совершенно не похожими на нас, на простых людей! Кому, скажи, нужно такое бессмертие?!

Я вспомнил маленького Айдана, и покачал головой, такого для мистера Конноли я не желал.

- Они быстро забывают, что такое дружба, любовь, привязанность, - шаман взмахнул веером, отгоняя назойливых мух. - Они живут лишь войной и смертью! Они живут лишь для того, чтобы выполнять приказы!

Я затянулся ароматным дымом и протянул трубку Танцующему Волку.

- Приказы Куаны Паркера? - спросил я.

Шаман закивал.

- Говорят, что духи первыми поселились в его теле. Говорят, что он встретил их на "Тропе Сна", и они поведали ему как изгнать бледнолицых с наших земель! - шаман выпустил через нос белесые струйки дыма и вернул мне трубку. - Куана великий человек, и только ему под силу с этим справиться!

Этой ночью я наконец-то решился сам пойти по "Тропе Сна".

Танцующий Волк постелил для меня на земле одеяло, сшитое из лоскутов шкур разных животных.

- Я пригляжу за вами обоими, - сказал он. - И помогу, тебе выбраться, если ты вдруг потеряешься.

Говорил шаман вполне серьезно, в его тоне я не услышал насмешки.

Достав из-за пазухи коробочку с сушеными кактусами пейотль, которые получил от Пятнистого Оленя, я высыпал их на ладонь.

- Ты раньше ходил по "Дороге Сна"? - спросил Танцующий Волк, глядя на сморщенные коричневые кружочки у меня в руке.

- Никогда, - я покачал головой. - Думаешь, у меня получится?

Шаман усмехнулся.

- Должно получиться, - сказал он, тыкая грязным пальцем мне в грудь. - Ты парень крепкий!

Уперевшись спиной в полированный камень, я бросил в рот три сморщенных кружочка.

Они были жесткими и упругими, на зубах заскрипел песок и рот наполнился такой нестерпимой горечью, что даже зубы заныли.

Старик засмеялся.

- Тебе нужно будет съесть еще горсть, - сказал он. - Иначе ничего не выйдет!