Юлия Остапенко - Птицелов

— А не разогнать ли вам их?

— Кого? — опешил Дерек.

— Совет Общин. В конце концов, что за ерунда — кучка баронов и купчишек указывает королю и ордену, когда им на горшок ходить.

Какое-то время Дерек просто смотрел на него, будто не веря, потом покачал головой.

— Вот потому, Лукас, ты и не стал патрицианцем.

— И не особо жаждал.

— Я помню. Общины нужны ордену, а орден нужен Общинам, и в тот день, когда это изменится, должно быть, на престоле воссядет женщина и язычница.

Лукас усмехнулся, хотя на деле прекрасно понимал, о чём говорит Дерек. Совет Общин возник несколько столетий назад в результате Стодневного Хаоса — под этим именем в историю Хандл-Тера вошёл грандиозный бунт, поднятый простонародьем из-за самодурства тогдашнего короля. Королевская семья была убита, Таймена подверглась ужасающим погромам, погибли тысячи людей, дошло даже до разграбления и осквернения храмов. Сто дней народ бушевал, разорял богатые кварталы и даже штурмовал королевский замок. Группа владетельных рыцарей во главе с патрицианцами попыталась подавить бунт, им противостояли выходцы из простонародья. Наконец они смогли договориться и создали два совета — Совет Общин и Совет баронов. Всё это происходило во время жатвы, которая не была проведена как следует, и зимой разразился страшный голод. Весной нового короля усадили на престол, но теперь он не мог принимать важных решений без согласия обоих Советов. Собственно, поэтому-то Мессера и её мятеж так возмутили и тех, и других. Именно оба Совета сохраняли подобие стабильности в стране, постоянно раздираемой междоусобицами. Конечно же, при участии патрицианцев, имеющих представителей или марионеток в обоих Советах.

Всё это Лукас понимал не хуже Дерека, но не устоял перед искушением подколоть его лишний раз.

— Бесспорно, это будет просто катастрофа, — серьёзно сказал он. — Но, прости, до сих пор не возьму в толк, при чём здесь я.

Дерек подался вперёд, сцепив пальцы в замок поверх стола. Вина он больше не пил. Лукас подумал с опаской, а не отравлено ли оно. Потом мысленно обозвал себя идиотом. Дереку незачем его травить. К тому же будь нужда, он бы сделал это давно.

— Может статься, что король всё же умрёт, — вполголоса сказал Дерек. — В последнее время ему нездоровится, к тому же, если верить лекарям, он неспособен дать королеве наследника.

— Почему они думают, что дело не в королеве?

— Потому что у Ольвен двое детей. К сожалению, обе девочки, иначе бы их выдали за законных отпрысков короля. Если помнишь, в позапрошлом году она почти на год ездила в святые земли…

— А перед тем, кажется, долго и тяжко болела какой-то жуткой заразой, так что на люди не являлась, — хохотнул Лукас. — Ловка, стерва…

— Артен бесплоден и немощен. Если он умрёт, это многих огорчит, но никого не удивит. Однако Алектио не сможет сесть на престол, пока жива Артенья — она может родить сына, и тогда прямым наследником станет именно он.

— Артенья? Родить? — изумился Лукас. — Не вполне уверен, что она на это способна.

— Почему бы и нет. Гипотетически, герцогиня Пальмеронская останется продолжательницей династии Артенитов. И в случае подозрительной смерти короля Артена Общины могут потребовать публичного отречения герцогини от претензий на власть и признание ею Фредрика Алектио новым королём. Ситуация, если сложится, окажется очень скользкой, не хотелось бы до этого доводить, но, боюсь, другого выхода из неё не будет.

Дерек умолк. Лукас вдруг почувствовал себя очень нехорошо.

— Так, — проговорил он, — и теперь ты скажешь, что, если эта «скользкая ситуация» таки сложится, мне придётся приволочь Артенью в Таймену?

— Она смела, Лукас. Можно сказать, отчаянна. И она фанатичка. Если захватить её силой, с неё станется убить себя по дороге… а она должна умереть не так. И не раньше, чем принесёт присягу новому монарху. Иначе у всех останется осадок, который может нам дорого стоить.

— Проклятье, Дерек, — восхитился Лукас. — Как ты здорово всё придумал, а? Но если я не стану этого делать, что тогда?

— Тогда, видимо, до Таймены она не доедет, — просто ответил Дерек, хотя Лукасу казалось, что он хотел сказать что-то совсем другое.

Лукас побарабанил пальцами по столешнице. Пригубил вино, сосредоточившись на букете. Распознал яблоко и, кажется, корицу. Вино было терпким, от него сводило оскоминой нёбо.

— Я понял тебя, — сказал Лукас наконец. — Теперь хотелось бы поподробнее о цене.

— Цена соответствующая. Насколько я знаю, ты ещё не ловил пташек королевского дома, так что припомни самую большую сумму, которую получал за живых, и умножь её на десять.

— Дерек, я думаю, ты прекрасно понял, о чём я говорю, — мягко сказал Лукас.

Дерек хрустнул костяшками пальцев. Улыбнулся — широко, озорно, и Лукас внезапно увидел его таким, каким он был пятнадцать лет назад… какими были они оба.

— Так что, игрушка того стоит? — подмигнув, заговорщицки спросил Дерек. Вышло наигранно, но Лукас предпочёл притвориться, что не заметил этого.

— Положим, что стоит. И, что уж тут хитрить, Дерек, ты ведь об этом знал, когда писал мне.

— Знал, — признался тот. — Мы всё-таки давно знакомы, Лукас. Я не хочу сказать, что ты предсказуем, но…

— Для тебя все предсказуемы. Сукин ты сын. Так каким боком во всём этом замешан Марвин?

Теперь Дерек откинулся на спинку кресла. Его рука легла на бокал, но так и не поднесла его ко рту. Кажется, он наконец почувствовал себя хозяином положения. Поганец, и ведь имеет на то полные основания…

— Твоему Марвину, друг мой, не посчастливилось повздорить с королевой Ольвен.

— А ей у вас какая роль отведена?

— Королевы, естественно. Из неё действительно получилась хорошая королева: она увлечена интригами ровно настолько, чтоб не вмешиваться в мужские дела всерьёз. Думаю, она останется на троне и после смерти своего мужа. Да и вдовствовать недолго станет.

— Алектио на ней женится?

— Не исключено. Это и Общины успокоит — всё же знакомое лицо, к тому же вполне приемлемое. Но вся беда в том, что её величество не в меру взбалмошна. И при том влияет на своего супруга больше, чем хотелось бы. С Фредриком у неё эти фортели не пройдут, но Артен…

— Тем не менее, Артен самодурничает?

— Пытается. Его идея потребовать войска у Алектио всех поставила в тупик — от него никто не ждал инициативы. Теперь мы следим за ним внимательнее. И знаем, что он задумал подослать к Артенье убийцу.

— Обезглавить мятежную армию? Не так уж и глупо…

— И почти невыполнимо, но Артену до этого дела нет. Зато Алектио — есть. Он не хочет подвергать жизнь герцогини даже малейшему риску. Пока жив король, разумеется. В идеале он и сам снабдил бы её войсками, чтобы её мятеж удался, а уж потом бы раздавил, но сейчас это невозможно. Поэтому наш граф бережёт кузину, как зеницу ока. Но и открыто идти против воли короля он не может. Поэтому они с Ольвен надумали выдать Артену подставного убийцу. Человека, который окажет на короля благоприятное впечатление, а на деле — гарантированно провалит дело.