Олеся Шалюкова - Участковая для нечисти

- Вот уж точно, крепче спишь…

И завертелся обычный рабочий день.

Бумаги, звонки, отработка поступивших звонков, контроль дел обычных, контроль дел полуночных. До осеннего соревнования еще оставалось много времени, но вот начинать к нему готовиться следовало уже сейчас.

Разработка безопасных маршрутов следования, проверка мест, где будут собирать участники грибы, ягоды. Надо было созвониться с местным клубом самодеятельности и подкинуть им не просто идею для выступления, а полноценный сценарий. В общем, не выдалось ни одной спокойной минутки.

Дома Лида весь вечер суетилась вокруг снежной самки, принявшей, к искреннему удивлению девушки, вид красавицы золотистого ретривера. Еще пару дней на то, чтобы затянуть самые страшные раны, и красотку Дени удастся легализовать на полном на то основании.

А до этого момента ретриверу, Лида запретила себе даже думать о том, кто скрывается под этой шкуркой, предстояло проводить дни в старой сараюшке. С достаточным количеством воды, еды и периодически пополняемым запасом льда и снега, хотя раздобыть их, и не привлечь внимания Тимофея, было сложновато.

Дни промелькнули незаметно, и уже через пару дней ретривер ходил за Лидой хвостом, иногда припадая на раненую лапу.

Участковая занималась своими делами, закономерно полагая, что теперь находится не только под самой лучшей, но еще и самой незаметной охраной.

Ни домовой, ни Мельник, заглянувший, чтобы передать приглашение на пятничные посиделки, не разгадали, кто скрывается за кличкой Дени.

Занимаясь своими делами, девушка так и не нашла времени связаться с Саней. А поскольку он сам до сих пор не позвонил, решила, что опер еще не вернулся с выездного задания.

Вообще служба в ОСПБ представлялась участковой тем еще кошмаром. Сплошные выезды и ожившие страшилки.

Возможно, Лида бы очень удивилась, если бы узнала, что такое представление действительности не соответствует. Служба в ОСПБ проходила в основном тихо, мирно. И только один-два случая на сотню касались действительно полуночников. Чаще опера раскатывали по деревенькам в свое удовольствие. Это просто девушке так исключительно «повезло» с участком.

На самом деле Саня в свой отдел уже вернулся, но связаться с участковой не смог. По неофициальному каналу она не отвечала, а по официальному начальство Саше категорически запретило звонить. И вообще оперу было вменено в обязанность немедленно забыть и про это место, и про его обитателей. Саня сказал «есть», взял под козырек и написал заявление на отпуск, первый за последние три года.

Ни о чем этом естественно Лида не догадывалась. Ей вообще о делах других людей было некогда думать. Димка вел себя исключительно странно, и девушка буквально выбивалась из сил, чтобы не выпустить его из поля зрения. Полуночные дела ненадолго выскользнули из поля ее внимания.

О чем Лиде предстояло очень скоро пожалеть.

…Мельник появился в пятницу поздним вечером. Верхом на огромной черной зверюге с самыми настоящими клыками. На Лиду этот коник смотрел презрительно, фыркал гневно. Но когда девушка осторожно погладила его по бархатистому носу, дергаться от неожиданной, но приятной ласки не стал.

Мельник, протянув руку, помог Лиде устроиться в седле, сжал колени, и келпи взял с места в карьер.

Около реки, на крутом берегу, конь спрыгнул с обрыва. Выбил копытами на воде ворох светлых брызг и помчался по водной глади вдоль речной излучины. Чтобы спросить у Мельника что-то, надо было бы кричать во все горло, в надежде перекрыть гудящий в ушах ветер. Лида предпочла сидеть молча, закрыв глаза, чтобы ветер не досаждал.

Можно было бы сказать, что помимо этого было еще и холодно. Но вот здесь девушка покривила бы душой. Холодно не было. От основного ветра ее закрывали мощные руки Мельника. Обзор оставался, а вот в остальном, увы.

Где-то на середине водной дороги под водой зажегся светлячок. Плескаясь в водном пузыре, стуча в его тонкие стенки, он поднялся из-под воды и вырвался на воздух. Покрутился под копытами загарцевавшего на месте келпи и повел его за собой. Только теперь келпи ступал очень аккуратно, почти медленно.

- Что случилось? - запрокинула Лида голову.

Мельник, взяв ладонь девушки в свою, чуть вытянул ее вперед. И тут же возникло ощущение, что вокруг желе. Густое, вязкое, сопротивляющееся каждому шагу водного коня.

Впрочем, стоило Мельнику выпустить руку девушки из своей, как ощущение исчезло.

- Это граница между двумя мирами. Миром людей и миром полуночников.

- И ни один из них ты не называешь своим.

- Ни один из них моим и не является. Я живу на границе.

- Как это? Ты же живешь на мельнице.

- Почитай сказки. Мельницам то и дело приписывали необъяснимые звуки, вспышки и яркие цвета. А мельников всегда считали пугающими. Дело как раз в том, что мельница - это граница между двумя мирами. И люди, туда попадающие, или сходили с ума, или… Не сходили.

- И что тогда?

- Тогда, - Мельник добродушно усмехнулся. - Они могли видеть духов, на своей мельнице и заключать с ними договора. Ни для одной профессии не была так важна преемственность, как для мельничьего дела.

- Слушай, - озадачилась Лида. - А почему тебе так не нравится дружелюбие в твоем отношении? Неужели всем то и дело что-то нужно было в твоем отношении?

- Как правило, да, - кивнул Мельник. - И это раздражает. Поэтому в какой-то момент я предпочел держаться на расстоянии от людей.

- Разве это хорошо?

- Это не настолько плохо, чтобы делать из этого трагедию. К тому же есть категория людей, которые получив от Мельника желаемое, становились для него другом.

- Например, мой папа? - предположила Лида вкрадчиво. - Ведь это с тобой он разговаривал через мою почту.

- Лисица, - усмехнулся Мельник. - А если не скажу?

- То закономерно я сделаю вывод, что ты скрываешь что-то. А раз скрываешь, значит, это ты.

- Действительно, - пробормотал Мельник. - Нет. Я не общался с твоим отцом через твою почту.

- Ты просто читал то, что он там писал, - покивала Лида.

Мельник смотрел на нее со снисходительной улыбкой и молчал.

- Скажи, - серьезно сказала девушка. - Только честно. Мы с тобой встречались раньше?

- Нет.

Слишком быстрый ответ. Излишне быстрый, чтобы Лида могла не задуматься. Но привлекать внимание к себе было нельзя, поэтому она послушно кивнула и замолчала.

Конец границы девушка, как ни странно, ощутила сама. Горло перехватило удушливой лентой вони. Из глаз брызнули слезы. А потом также неожиданно, как и накатило, все неприятные ощущения пропали.

- Лида? - встревоженный голос Мельника слился с не менее встревоженным голосом русала снизу. И прыгая с седла вниз, в руки русала, она отозвалась: