Somber - Второй шанс

— Глупо надеяться на это — фыркнула Рампейдж. — Достаточные повреждения органов до момента, когда твой мозг более не способен будет поддерживать свою работу, закончатся для тебя плачевно. Ты можешь умереть просто от нехватки воздуха, а если у тебя закончатся драгоценные камни, регенеративные способности снизятся настолько, что убить тебя будет очень легко. Это запросто объясняет, как ты могла пережить все повреждения до этого самого момента и не превратилась в кучу окровавленного мяса. И, если судить по твоей передней ноге, а точнее её отсутствию, это лишний раз доказывает ограниченные возможности твоего талисмана ремонта.

Значит… вот почему я могла продолжать двигаться, будучи подстреленной из антимех-винтовки, а не потому, что я была какой-то сверх необычной пони.

— Откуда тогда взялись дополнительные талисманы?

— Некоторые детали пожертвовала Каприз, те, что она собрала с тела Деуса — удивительно ясно услышала я голос Лакуны в своей голове, хотя фоновые вопли Аномалии, все же, немного мешали. — Она, видимо, продавала части Потрошителя в качестве сувениров, но затем Глори напомнила ей, что она не заплатила за установку тех лучевых турелей и пригрозила разобрать саму Каприз на сувениры, если она не отдаст оставшиеся.

Я огляделась, но нигде не заметила мою фиолетовую подругу-аликорна.

— Лакуна? Как ты можешь меня слышать?

— Боюсь, чрезмерная доза облучения твоего мозга привела к некоторым… неожиданным побочным эффектам, — пробормотала Лакуна. — Кое-что, что, как мы полагали было обычными опухолями, таковыми не оказались, и сейчас они… активны.

Я уставилась перед собой, сосредотачиваясь и прислушиваясь к крикам на границах своего разума.

— Что значит «активны»?

Затем, сквозь все эти помехи, я услышала другой голос, низкий, величественный и с легкими нотками раздражения.

« Это значит, что ты часть того, на что у тебя нет прав, Блекджек! Ты воровка! Нарушительница! Мутировавшее отродье, что своим недостойным умишком стучится во владения великого и могущественного существа! »

Мои глаза в шоке округлились.

— Это…

— Да… — вздохнула Лакуна.

« Добро пожаловать в Единство, Блекджек», — полным злобы голосом отозвалась Богиня.

Таким образом, после десяти минут паники, попыток закрыть оба уха одним оставшимся передним копытом и, как можно более громких, мысленных повторении «ля-ля-ля», вопли Аномалии, наконец, заглушили увещевания и угрозы Богини. Судя по всему, в ту же секунду, как я снова суну нос за пределы Хуффингтона, мне предстоит превратиться в аликорна, вместо полуединорога, полуаликорна, полукиберпони, коей я являюсь в данный момент. И судя по тому, как Богиня злилась на меня, сомневаюсь, что моё пребывание в Единстве будет радужным.

«Успокойся, Блекджек. Паникой ничего не решишь», — мягко попыталась успокоить Лакуна.

«Успокоиться? — подумала я ей в ответ. — Тебе что, череп мозги жмет или как? В моей голове Богиня. Что если она возьмет меня под контроль так же, как делает с тобой?»

«Твоя связь с Богиней… отклонение. Она ищет любые способы немедленно оборвать её. Аномалия блокирует тебя от её непосредственного контакта, и она просто не способна полностью поглотить тебя, как делает с остальными из нас» . — Она секунду помолчала, затем добавила. — «Но сейчас, если ты покинешь Хуффингтон… она сможет воздействовать на тебя. Но только полная трансформация в Мэрипони обратит тебя в настоящего аликорна».

«Ага. А зная мою удачу, я, скорее всего, превращусь в какого-нибудь жуткого кибераликорна!»

Как бы хотелось сейчас хватать ртом воздух от отчаяния. Богиня внутри меня… черт! Мне казалось, будто я постепенно теряю остатки своей личности. Было очень похоже, словно я вернулась на «Морской конек», чувствуя боль, унижение и жгучее желание, чтобы все это прекратилось. Я хотела вернуть свои сны, а не видеть принадлежащие Псалм. Я хотела смотреть собственными глазами, а не те видения и мгновения, которые меня заставляли смотреть другие пони. Я хотела снова стать Блекджек. Я уже почти не помнила ту дуру, что рванула в Пустоши с Деусом на хвосте.

Это все было… слишком. Слишком много для меня, чтобы выносить. На меня обрушилась вся чудовищность осознания того, насколько я изменилась, и того, что случилось с Грейвс. Я больше не хотела иметь ничего общего с этим. Я отчаянно желала просто свернуться в комочек, положив голову на колени Глори, и наслаждаться её нежными поглаживаниями моей гривы, пока неприятности магическим образом не исчезнут сами собой.

Но прямо сейчас рядом со мной были пони, которые непременно погибнут, если я начну рыдать, свернувшись в клубок и уткнувшись носом в колени.

Мне нужно было отвлечься. А иначе я попросту сойду с ума. Теперь, зная, что я… невредима… я попыталась оценить ситуацию. Ксанти чинила Цербера. Рампейдж перерабатывала Антирадин.

«Лакуна? Что делаешь?» — подумала я ей. Даже помехи Аномалии не мешали мне чувствовать подругу. Что еще страннее, я знала точное её местоположение. Даже с закрытыми глазами я могла указать прямо на неё. Затем я действительно закрыла глаза и увидела мутное окно в разуме Лакуны, видение её фигуры, стоящей возле дыры, через которую я протолкнула гуля. Она изучала снаряд. Хм, мне казалось, или носовая часть ракеты стала несколько… интенсивнее гореть?

«Ты права, Блекджек. Взрыв жар-яйца, похоже, еще сильнее дестабилизировал боеголовку. Не знаю, есть ли риск детонации или нет». — А так как Цербер был поломан, никто из нас не смог бы подобраться достаточно близко, чтобы отключить её. — «Надеюсь, я смогу впитать необходимое количество радиации, чтобы вытолкнуть снаряд… но…» — Последовала небольшая пауза, но я все-таки услышала то, что она пыталась скрыть от меня. — «Защитные талисманы слабеют».

«Они слабеют?» — спросила я, и на мгновение от аликорна не доносилось ни звука.

«Лакуна?»

Но разум моей подруги молчал. Как-будто она… что-то прятала.

«Я чувствую, что эффект истощения усилился, — тихо произнесла Лакуна. — Это лишает меня энергии и мешает сосредоточиться. Теоретически, я смогу вытащить этот снаряд, словно занозу, но если энергия будет уходить столь же быстро, сколь я буду поглощать её…»

«Подожди. Подожди. Лакуна… что ты так стараешься спрятать от меня?» — спросила я, с усилием думая в сторону подруги. Ближайшей аналогией послужили бы фотографии под водой, чем сильнее я вглядывалась, тем глубже она их толкала.

«Прошу, сдержи любопытство, Блекджек, — чуть слышно проговорила Лакуна. — Есть кое-что, о чем я очень не хочу, чтобы ты узнала. Кое-что, чего я сильно стыжусь. Пожалуйста…»