Somber - Второй шанс

— Психошай говорила, что Сангвин в полном дерьме…

Каприз кивнула.

— Именно. Если ты не покажешься, думаю, они избавятся от него.

— Я больше не могу ждать. Они направляются к Капелле, — тихо отозвалась я. Биться с грифонами и монстропони? Мне нужно… что-нибудь. План… или типа того… Потом я бросила долгий взгляд на персиковую кобылку.

— Поможешь мне?

Каприз ответила на мой взгляд.

— Только если ты поклянешься убить этого мульего сына…

— Договорились. Ты не первая, кто просит меня об этом, — ответила я. Я рассказала ей то, что мне было нужно, и она кивнула. Это обещало влететь нам в кучу крышек, даже со скидкой. Как только она закончила принимать мой заказ, я кивнула в сторону маленького палаточного лагеря.

— А что с ними? Это там останавливались громилы Сангвина?

— Нет. Они — последователи Пророка, — неприязненно ответила Каприз. — Кучка двинутых, думающих, что смогут найти что-то типа райских кущ в Ядре.

— Неужели? Думаю, пойду немного поболтаю с ними, — сказала я, глянув на персиковую кобылку, она отвернулась.

— Каприз? — Она печально посмотрела на меня. — Прости. — Я и представить себе не могла, что кто-то может так же сильно сжать зубы, как П-21. — Прости, что не поговорила с тобой в тот раз, когда мы пытались усилить защиту Флэнка.

— Я на самом деле думала, что ты просто притворялась, не зная, кто я такая, — произнесла она, слегка улыбнувшись.

— Ах да, это… все это «думанье» слишком сложно для меня, — уныло улыбнулась я. Она грустно улыбнулась в ответ, с сожалением глядя на меня.

— Я поговорю со Скальпель и достану тебе все необходимое. Не займет больше получаса, — начала Каприз вежливым, уважительным тоном, затем замолчала. — Блекджек… — На миг она замялась. — Насчет Деуса…

— Это в прошлом, Каприз. Он мертв. Ростовщица убирает браминье дерьмо. Больше добавить нечего, — улыбнулась я.

Она открыла рот, затем закрыла. Её взгляд скользнул прочь.

— Да… конечно… прости… — Она мягко улыбнулась. — Я достану твое добро.

— Ох! Если найдешь немного смазки, нам бы она очень пригодилась! — вклинилась Скотч, указывая на фургон. — Чертова штуковина шатается и визжит хуже, чем Блекджек после ящика Дикого Пегаса.

— Я не шатаюсь и не визжу, когда напьюсь. Судя по достоверным источникам, я становлюсь непобедимой, пока есть чем заливать бельмы, — отозвалась я, надменно кивнув. Конечно после того, как оно метаболизируется…

— Не спрашивай о ванной, — вздрогнул П-21.

— Я пойду поздороваюсь с вашими новыми соседями, — Я глянула на сборище палаток.

— Прошу не говори, что ты собираешься нажить себе во враги еще одну кучу пони, — вздохнула Глори.

— Да я просто поговорить иду! — фыркнула я. — Я не напрашиваюсь во враги абсолютно каждой группе пони, встреченной мной в Хуфе.

— Фоллен Арк? — закатила глаза Рампейдж, — Вспышки. Поджигатели. Технически, Потрошители тоже, хотя это у нас что-то типа прослушивания.

— Ты произвела не самое хорошее впечатление на разведку Анклава, когда пересеклась с ними, — заметила Глори.

— А еще, ты почти перерезала горло Триаж, сразу же после того, как она спасла тебя в Коллегиуме, — добавил П-21.

— Не думаю, что стоит говорить о чувствах Богини по отношению к тебе, — пробормотала Лакуна.

Я почувствовала нечто странное в мозгу, будто бы туго натянутый провод вот-вот должен был порваться. Я пыталась поступать лучше! Правда! Не было моей вины в том, что я наживаю врагов так же легко, как чихаю.

— Ладно! Ваша взяла! Я пойду туда, скажу привет и, скорее всего, запишу во враги очередную группу пони! — возмущенно фыркнула я, опустила голову и проворчала про себя. — Хорошо?

— Как по мне — сойдет, — произнесла Рампейдж, подбежав ко мне и ухмыльнувшись на выражения лиц моих друзей.

— Чего? Я не против, что в неё стреляют. Гораздо веселее всей этой дипломатической ерунды.

Вдвоем мы направились к палаткам, Рампейдж тихо спросила:

— Как Скотч, держится?

— Я… не знаю? — спросила я, глянув на неё. — Она, вроде, неплохо держалась в Тенпони.

— Как раз в Тенпони с ней было совсем плохо. Когда ты умерла… мне пришлось уйти оттуда и ввязаться в драку с аликорнами и местными доморощенными рейдерами, лишь бы держаться подальше от неё, — произнесла Рампейдж с беспокойным выражением на лице. — Она пытается выглядеть храбро теперь, когда ты вернулась, но, думаю, что она продолжает винить себя. А еще, к тому же, она стала до смерти бояться жеребцов.

— Что? — нахмурилась я. — Они не тронули её… — Меня как громом поразило. — Ведь так?

Неужели я пропустила одного и не услышала это?

Рампейдж фыркнула.

— Блекджек, её не насиловали. Они занимались тобой почти час, а она слышала все это. Думаю, что единственный жеребец, с которым она может находится рядом — П-21.

Рампейдж оглянулась в сторону, где Скотч, Глори и Лакуна чинили фургон.

— Уверена, что она мочится в постель.

Я вздохнула, ушки опали.

— Отлично. Еще одна каша, которую мне расхлебывать.

— Или ты можешь сказать П-21 поговорить с ней об этом. Я бы и сама это сделала. Меня насиловали довольно часто. Но если она начнет реветь… — Полосатая кобылка выдала маниакальную улыбку, затем пожала плечами.

— Тебя насиловали? — моргнула я, чем заслужила еще один «опять ведешь себя как дура, Блекджек» взгляд. Имела ли она в виду случившееся с Твист или… нечто другое? Я представить не могла, кто в здравом уме будет насиловать Рампейдж.

— Я уже говорила тебе об этом, — отозвалась она, я была готова запинать себя от того, что забыла. Как вообще можно забыть такое? Она фыркнула, покачав головой из-за моей оплошности.

— Множество пони по всей Пустоши были изнасилованы. В основном кобылки, но и жеребцы тоже. Вспышки промышляли этим. — Она вздохнула и глянула по направлению воздушной станции. — Когда я выбралась из под обломков Мирамэйр, я была никем. А еще у меня была дырка. Гули, что держали меня, продавали мою задницу каждому жеребцу, у которого чесались яйца. Селестия знает, почему я не залетела. Возможно так и случилось, и я попросту убила жеребенка… как Хоуп, — произнесла она страшным, срывающимся голосом.

— Однажды тем двум гулям надоело, и они продали меня тем, кто основал Парадайз. Спустя какое-то время я выяснила, что взрывающиеся ошейники не особо страшны, если ты можешь отрастить голову заново. Я сбежала и снова была сама по себе. Бонсоу и Скальпель были достаточно добры, чтобы привлечь моё внимание, первые, кто не пытался осеменить меня за крышечки.

— А как ты осталась нормальной? То есть… — промямлила я, когда она снова посмотрела на меня, как на идиотку… что, если честно…

— Нормальной? Что заставляет тебя думать, что я нормальная, Блекджек? У меня каждую ночь кошмары. Постоянно всплывающие старые воспоминания. Каждый раз, когда я прихожу в 69, я плачу кобылке, чтобы она позволила мне поплакаться ей в грудь часок-другой, попутно называя её мамочкой. Потом накидываю еще столько же, чтобы она не проболталась. Потрошитель-плакса звучит не слишком грозно, не находишь? — ухмыльнулась она, но глаза её говорили совсем о другом. — Иногда я прихожу куда-нибудь и ловлю на себе взгляды. «Я запросто тебя выебу, если захочу» взгляды. Я ношу шипованную стальную броню, сильна, как три пони, и все равно получаю эти взгляды. То, что я действительно хочу знать: как ты остаешься нормальной?