Борис Сапожников - Эрина

Хорошо, что моя фамилия не Иванов или Мюллер - среди них вполне можно потеряться и мамино сердце не выдержало бы столько раз натыкаться на нее.

- Я жив, мама, - говорил я в ответ. - Все хорошо. Я выбрался с Пангеи.

- Это правда, - подняла на меня заплаканное лицо мама, - что говорили и писали о войне там?

- Правда, - только и ответил я, ограничившись только этим словом, что бы там не говорили и не писали о Пангее. - Домой, мама, вернусь и из самой преисподней.

- Не говори так, - строго произнесла мама, - никогда не говори. Ты ведь дрался с демонами, а они утаскивают людей в свой ад, чтобы те возвращались, чтобы сражаться против своих же товарищей.

- Не надо, мама, - положил я ей руки на плечи. - Не повторяй того, что прочла или услышала. На Пангее было страшно, но не настолько. Я пережил это - и ладно.

- Легко тебе говорить, - вздохнула мама. - Я когда газеты брала в руки, у меня сердце кровью обливалось. И все вспоминала слова Панкрата, что драгуны всегда на острие атаки и в первое линии обороны.

Вот тут я уже был готов голову родному отцу оторвать.

Мы постояли несколько минут молча, а потом мама отстранилась и сказала мне:

- Сын мой, - голос ее стал более привычным, - оставьте меня. Ваш батюшка, думаю, будет рад видеть вас и тут же, - не удержалась-таки мама от шпильки, - расспросит вас обо всех нюансах военных действий на Пангее.

- Мама, - протянул я, - как же я все-таки люблю тебя.

Мама привычным уже с тех пор, как я перерос ее, движением надавила мне на плечи, заставляя немного присесть, и поцеловала в лоб. Когда я уходил из ее комнат, она все еще улыбалась сквозь слезы. И тут уж мое сердце обливалось кровью.

Отца дома не оказалось. По словам Франца, он почти все время проводил в штабе инспекции. Готовилась большая наступательная операция против альбионцев, что лично меня сильно удивляло. Ведь воевать следовало с настоящим врагом, которым были демоны. В этом я был убежден полностью, наверное, как и все, прошедшие ад на Пангее. Или деятели из военного ведомства настолько самонадеянны, что готовы начать войну на два фронта. Хотя в это мне верилось с трудом, что бы не болтали о них, как бы не издевались и не насмехались, идиотами они не были точно.

Вернулся отец только ближе к вечеру, судя по посеревшему лицу и запавшим глазам - это был не первый его долгий день в штабе инспекции. Я и мама спустились в гостиную, когда Франц громко хлопнул дверью. Это был условный знак, о котором я попросил его, чтобы мы сразу узнали, что отец пришел. Мы с отцом крепко обнялись. Он, конечно же, уже давно знал, что я жив, документы в штаб инспекции подали тут же по возвращении полка, и маме, естественно, рассказал, но, как и мама, был рад увидеть меня воочию.

- Вы не будете против, - устало улыбнулся он маме, - если я похищу Максима на некоторое время? Скорее всего, на весь вечер.

Похоже, история моего прошлого возвращения стала дома чем-то вроде притчи во языцех или некой популярной семейной шпильки. Вот так и рождаются семейные легенды.

Мама улыбнулась отцу и махнула рукой, разрешая. Вместе с ним мы поднялись в кабинет, где отец молча достал из шкафа в углу бутылку коньяка и два бокала. Также, не говоря ни слова, разлил и только тогда произнес:"Prosit". Мы выпили, отец налил по второй, но пить уже не спешил. Не стал торопиться и я.

- Мать убьет нас обоих, - усмехнулся он, - если узнает, что я наливаю тебе спиртное своей рукой. - Отец сделал глоток и произнес то, ради чего позвал меня в кабинет: - Что было на Пангее?

- Ад, - коротко ответил я, также глотнув коньяка.

- Лучшая характеристика, - кивнул отец. - А вот то, что твориться сейчас наверху, - он сделал неопределенный жест, - можно назвать только безумием. Против демонов выставлен большой карантинный флот, отрезавший Пангею от нас. Однако главные силы направлены не против них, а против Альбиона. Скорее всего, удар будет нанесен по Нордгарду или Эрине. Последнее более вероятно. Потому что в пункты сосредоточения не перебрасывают полки с холодных миров или просто северных областей, значит, атака на ледяной мир нордвигов вряд ли последует. Да и Эрина всегда была куда более предпочтительной целью. Мало кому нужен ледяной шарик с тусклым солнцем, главной ценностью которого является его население.

- Интересно, - сказал я, - а там, наверху, понимают, что одними только карантинными мерами от демонов не защититься. Или считают, что те нападут на более слабого противника. То есть подвергшей нашей атаке Альбион. Так ведь у них просто недостаточно информации. Демоны не обладают гипертелеграфом - и вряд ли имеют понятие о состоянии дел на фронтах. И могут с равной вероятностью ударить как по нам, так и по Альбиону. А в том, что демонам под силу прорваться через наш карантинный флот, я не сомневаюсь. Они весьма целеустремленная раса, и к тому же превосходят нас в техническом отношении.

- Значит, - по тону отца я понял, что мои слова подтвердила его собственные мысли, - нам грозит война на два фронта. Этого не могут не понимать в нашем военном ведомстве. И настолько самоуверенными они там быть не могут. Я просто понять ничего не могу. - Он одним глотком допил коньяк, но наливать больше не стал. - И это мне не нравится больше всего, сын мой.

- Мне тоже, отец, - честно ответил я.

В этот раз беседу нашу никто не прерывал, но она вышла очень короткой. Настроение у нас обоих испортилось. Мы выпили еще по одну бокалу коньяка, и тут подоспело время ужина. Также вместе мы спустились к столу.

Мама, поцеловавшая нас обоих, конечно же, заметила запах спиртного, но ничего говорить не стала. Только глянула осуждающе.

За ужином беседа тоже не клеилась. Мы начинали говорить что-то, но отвечать каждый раз оказывалось вроде как и нечего. И только раз маме удалось по-настоящему привлечь мое внимание.

- Кстати, сынок, - сказала она, - а ты помнишь девушек, что гостили у нас вместе с Ингой? - Мое сердце при этих словах как будто сбой дало. Я ведь старался не думать о Елене, но мысли каждый раз возвращались к ней словно сами собой. Вот и теперь, я почти не сомневался, что речь пойдет именно о ней. Так и оказалось. - Ты еще гулял с Еленой Шварц, и она простудилась. У нее оказалось очень слабое здоровье. Почти сразу по возвращении в институт она слегла и проболела ужасно долго. Инга написала, что ее отправили домой, и пока Елена не возвращалась в институт. Бедная девушка.

Так вот каким образом решили проблему отсутствия Елены на протяжении столь долгого времени. Что же, надеюсь, история фенриха Шварца останется неизвестной.

На следующее утро встал я беспардонно поздно. Хотя проснулся по привычке чуть не с рассветом. Просто долго валялся в кровати, глядя в потолок и чувствуя свою полную ненужность. Я привык за время, проведенное на передовой подскакивать тут же, едва открыв глаза, да и на родной планете дел было обычно столь, что разлеживаться бывало просто некогда. А вот теперь не надо было никуда спешить, не надо было ничего делать. Вот я и валялся, закинув ногу на ногу, и едва не опоздал к завтраку. Только из уважение к маме и заведенным в нашем доме порядкам.