Борис Сапожников - Пангея

Я потянулся, упершись ногами в дальнюю переборку. Рывком сел на койке. Противная дрожь кистей рук никуда не делась. Она выводила меня из себя, но поделать с ней я ничего не мог. Вроде бы и не сильный тремор, не мешает даже ложку с чашкой держать, однако стоит обратить внимание на пляшущие пальцы и ладонь и становится не по себе.

- Ты все еще сильно нервничаешь, Максим, - сказала, заметив это, Елена. - Не хочешь признаваться в этом, но нервы у тебя не в порядке.

- Я и так отлично знаю, что они у меня не в порядке, - отмахнулся я, сцепив пальцы в замок, но продолжая ощущать проклятую дрожь.

- Тогда сходи в госпиталь и возьми хотя бы простейшего успокоительного, - посоветовала мне она.

- Полковнику не к лицу ходить за успокоительным, - отрезал я.

- Могу я сходить и взять для себя, - заявила Елена. - Уж молодому-то фенриху, без году неделя в полку, можно нервничать?

- Можно, - улыбнулся я. - Только почему-то мне кажется, что от этой дрожи валерьянкой не спастись.

- И что же это? - бесцеремонно поинтересовалась Елена.

- Ответственность, - сказал я, видя перед собой только собственные трясущиеся ладони. - Легко быть капитаном себе на уме, этаким Печориным, принцем Гамлетом, рыцарем не пойми какого образа. Большая часть обязанностей все равно лежит на вахмистре и лейтенантах, ему с ними и разбираться, а мое дело - водить драгун в атаку и подбадривать при обороне. Но теперь на мои плечи легла ответственность за шесть сотен душ. Выдержу ли я ее - вот в чем главный вопрос. Как только начинаю думать об этом, тут же колени подгибаются и руки трясутся. Какие бы рожи я на людях не строил, прикидываясь железным полковником, - так за глаза меня называли в полку, - но живым-то человеком я остался. Из плоти и крови. И мне страшно. Я очень боюсь первого боя. От него будет зависеть все.

- Если боишься, значит, уже проиграл, - философски заметила Елена, пожав плечами, как будто ей было на это наплевать.

- Вы оказывается у нас знаток военных максим, молодой человек, - невесело усмехнулся я, глянув на нее. - Думаешь, я не искал себе утешения в них, Елена? Только вот нет и его. Сколько не ищи - не найдешь.

- А зачем тебе нужно утешение? - посмотрела мне в глаза Елена. - И если уж ищешь, то в максимах его не найти. Лучшей найди себе женщину - они дарят утешение намного лучше.

- Юноша, - удивленно рассмеялся я, - да вы у нас знатный ловелас, как я погляжу. Сколько знаний о жизни в столь юном возрасте!

- Прекрати паясничать, Максим, - оборвала меня Елена. - Я считала, что ты - крепкий человек, настоящий офицер. Не тот, что только и может, что барышень формой охмурять, а и на поле боя чего-то стоит! Выходит, ошибалась я в тебе, Максим.

- Все нормально, Елена, - отмахнулся я, сжав правую руку в кулак. - Просто с тобой я могу хоть ненадолго перестать быть тем железным полковником, каким показываюсь офицерам и драгунам. Хоть кого-то под свою броню пустить... Прости, что тебе приходиться выслушивать мои откровения. Раньше мне хватало внутреннего диалога, а сейчас вот появился вполне реальный объект.

- Все хорошо, - неожиданно присела рядом со мной Елена. - Разговаривай со мной, Максим. Не стоит держать в себе все эмоции, так ведь можно и с ума сойти.

Она положила мне руку на плечо. Я накрыл ее ладонь своей, обернулся и подмигнул.

- Спасибо, - только и нашел, что сказать, я.

Три прыжка через гиперпространство заняли около недели, в основном, потому что точки входа и выхода находились на достаточно большом расстоянии друг от друга. Именно когда корабли или флоты проходили его, они подвергались наибольшей опасности.

Мы двигались на минимальной скорости, пробивая себе путь через астероидные поля. Слабо вооруженные транспортные корабли тут не могли пригодиться вовсе, превращаясь в массивную обузу. Да и плелся весь флот как раз с их скоростью. Наверное, команды быстроходных корветов или фрегатов, которые давно уже могли бы миновать расстояние от точки входа до точки выхода, в кают-компаниях и кубриках ругались на "беременных коров", как часто называли транспорты. И за отсутствие хищных обводов, которыми славились легкие корабли, и за низкую крейсерскую скорость. Впрочем, это была еще одна флотская традиция.

После выхода флота из гиперпространства, капитан цур зее вызвал командиров полков, находящихся на борту его транспорта. Мозг корабля выглядел весьма эффектно. Ровная палуба черного, как и космическое пространство за обзорными иллюминаторами, цвета, длинные ряды мониторов, за которыми работают несколько десятков человек. Вахтенный офицер и капитан стоят ближе к огромному экрану, демонстрирующему звезды и часть планеты, на которую нам предстояло опуститься в ближайшее время.

- Поглядите, - не оборачиваясь, сделал широкий жест рукой капитан Либрехт. - Вот куда мы будем приземляться.

По редким сборам в кают-компании транспорта я успел понять, что капитан цур зее имеет известную склонность к театральности. Часто он казался мне неким конферансье, выступающим перед всеми нами. Как офицерами своей команды, так и перед нами.

- Через десять минут, - продолжал он, - закончат рассчитывать курс снижения, и я передам сигнал готовности адмиралу флота. В общем, не минует и получаса, как моя ласточка начнет маневр захода на посадку. Нам выделено место ближе к линии Студенецкого, значит, на некоторое время моя "Померания-11" станет одним из бастионов на ней.

Это была распространенная практика. Транспортные корабли несли на борту не столько космическое вооружение, сколько обычные пушки и гаубицы, предназначенные для обороны на поверхности планеты. После приземления, а транспорты были едва ли не единственными космическими кораблями своего тоннажа, что опускались на поверхность планеты, они превращались в достаточно мощное укрепление, вроде форта или части укрепрайона, а также склад боеприпасов для полков, что они привезли на фронт. Когда же требовалась срочная эвакуация или же полки надо было, как в нашем случае, отправлять на перегруппировку, они грузились обратно, и транспорт стартовал на орбиту. Таким образом, эвакуация занимала намного меньше времени, а часто орудия корабля прикрывали отступающих солдат огнем.

- Кто-нибудь из вас, господа офицеры, - обратился к нам капитан цур зее, наконец-то, обернувшись, - уже участвовал в посадке корабля?

Все ответили отрицательно. И полностью довольный капитан цур зее снова отвернулся к обзорному экрану.

- Значит, вас ждет незабываемая картина, - произнес он тоном художника, предлагающего публике свое очередное полотно, - в первый раз.

Тут к капитану с вахтенным офицером подбежал боцманмат, следивший до того за рядом компьютеров и доложил:

- Расчеты окончены и отправлены командующему флотом!