Борис Сапожников - Пангея

- Вы видели тех, с кем сражались альбионцы? - спросил у него я.

- Мы не подходили близко к месту побоища, - повторил Гайслер, - и потому видели только тела, лежащие вперемежку. Разобрать, кто с кем сражался, было невозможно. А те твари... - Он замялся. - Они могли и привидеться нам.

- Какие еще твари? - тут же ухватился за эти слова Блюхер.

- Расстояние было велико, - не слишком уверено протянул майор Гайслер, - и я не могу поручиться за свои слова. Однако, не я один видел их. Метра три с лишним в высоту, длинные и тощие, чем-то напоминают сусликов, только со спущенной шкурой. Они бродили на двух лапах вокруг самых больших груд тел, и опускались, как будто для того, чтобы... кормиться. Из их пастей свисали длинные куски окровавленной плоти и обрывки формы. Они пережевывали их и ныряли за новыми. Но, быть может, это местная фауна или что-то вроде того.

- Все животные давно уже сбежали от войны, - покачал головой фон Штрайт. - Они ближе чем на сотню километров к линии Студенецкого не приближаются. Так что весьма сомнительно.

- Но что могло перемолоть такие силы, - перевел разговор в другое русло полковник Башинский, - какие собрали альбионцы под Колдхарбором?

- Самое странное, - добавил я, - что враг не забрал пушки. Трупы и технику они могли бросить, а вот орудия любой здравомыслящий командир точно утащил бы в город. Ведь они всегда нужны при обороне.

- Ответов на эти вопросы мы сегодня не получим, - снова выдал гениальную банальность в своем стиле фон Блюхер, - но хочу, чтобы ваши полки, господа, были готовы ко всему завтра. В том числе и к столкновению с самой необыкновенной фауной.

- Господа офицеры! - Клапан палатки распахнулся и в нее вбежал дежурный офицер. - У нас перебежчик! Нордвиг! Желает разговаривать только с командующим!

- Ведите его сюда, - велел Блюхер, которого казалось ничуть не волновала эта в высшей степени странная новость.

Через несколько минут в палатку вошел впечатляющих размеров нордвиг, закованный в тяжелые доспехи, на оплечье которых красовались целых пять черепов. Полковник. Высшего звания в Альбионе он получить не смог бы. Только дворяне - уроженцы столичной планеты - могли иметь генеральские чины. Полковник нордвиг был достаточно стар, что и не удивительно, длинные волосы и борода его были заплетены в толстые косы, перевязанные тонкими золотыми цепочками. Лицо покрывали остатки ритуальных рисунков, кровь и грязь. Не смотря на то, что полковник был разоружен, вся его наружность говорила о крайней опасности этого человека.

- С кем имею честь? - обратился к нему Блюхер.

- Полковник Эйидль Эйнарсон, - представился нордвиг, кивнув всем, будто был не среди врагов, кто не так давно перебил очень многих его товарищей в траншеях. Имени Блюхера он не спросил.

- Зачем вы ехали к нам? - спросил у него капитан гвардии.

- Хотел предупредить, - просто ответил нордвиг. - Уходите от Колдхарбора. Вас там ждет только смерть.

- Мы - ваши враги, полковник Эйнарсон, - недоверчиво усмехнулся фон Блюхер, - для чего вам было предупреждать нас об опасности?

- Тут дело идет о людях, - спокойно ответил тот, - потому что в Колдхарборе засели демоны. Твари из самого глубокого ада, который вы только можете представить себе. Я отправился к вам потому, что знаю язык вашей империи. Вы должны знать, что в Колдхарборе вас ждет только одно - смерть!

- А что за трехметровые твари бродят по полю боя? - подался вперед майор Гайслер.

- Это звери, которых демоны натравили на нас, - произнес Эйнарсон, - одни из таких зверей. У них полно самых разных тварей, демоны управляют ими и спускают с поводка, а сами идут следом и добивают тех, кто остался в живых. А таких очень мало. Их зверей почти не берут лучи и свинец пуль, а демоны так и вовсе почти неуязвимы к нему.

- И как же их тогда убивать? - похоже, Гайслер, который своими глазами видел трехметровых тварей, был единственным, кто поверил в слова нордвига безоговорочно.

- Холодная сталь, - Эйнарсон похлопал себя по чехлу от секиры на бедре. - Она разит демонов и их тварей.

- Довольно с меня этого бреда! - вспыхнул фон Блюхер. - Уберите отсюда этого сумасшедшего!

Полковник Эйнарсон лишь раздраженно фыркнул и сам вышел из палатки. До того, как в нее вошли часовые, чтобы вывести его. Его слова насторожили меня. Они были слишком безумны, чтобы оказаться правдой. Я, конечно же, слышал в детстве все мифы и сказки о Побеге. О демонах, вырвавшихся на свободу из-за переполненной чаши гнева Господа. Но когда вырос, как и все здравомыслящие люди, верить перестал. Хотя и все теории, что выдвигали ученые, и которые я периодически читал на досуге, не казались мне хоть сколько-нибудь убедительными. Ведь название Побег не могло взяться на пустом месте. Правда, я никогда всерьез не задумывался над этим, слишком уж приземленным человеком был.

- Все свободны, господа офицеры, - бросил тем временем явно разозленный фон Блюхер. - Готовьте своих солдат к завтрашнему дню.

Все поднялись на ноги и быстро покинули палатку. Оставаться в обществе фон Блюхера дольше положенного не хотелось, похоже, никому.

Шагая по вражеской территории, солдаты всегда готовы к нападению, которое может последовать откуда угодно. Стоит хоть кому-то выкрикнуть: "Угроза слева", - и тут же все, кто услышит его, развернется лицом к возможной опасности, вскидывая оружие. То же самое будет, если атака может грозить с любой другой стороны. Либо броситься в разные стороны при угрозе с неба.

Авианалеты не были такой уж редкостью, особенно во время прорывов. Бомбить хорошо укрепленные траншеи, вроде наших, на линии Студенецкого, которые к тому же были весьма защищены сотнями зенитных орудий и пулеметов, не было особого смысла. Вреда нанесешь не слишком много, а вот потерять дорогостоящих самолетов можно изрядное число. Бомбардировками войны не выиграть. А вот стоит ударить по колонне, вроде нашей, хотя бы нескольким звеньям пикирующих бомбардировщиков, и нам придется очень тяжко. Но пока их не было, и оставалось надеяться, что так будет и дальше.

С самого утра завывал ледяной ветер, как будто и не весна была на пороге, а снова стояла середина здешней суровой зимы. Небо было затянуто тучами, между которых периодически мелькало блеклое солнце жутковатого кроваво-красного цвета, больше напоминающее открытую рану. Вскоре к ветру добавился мокрый снег, секущий нас по лицам. От него не спасали намотанные поверх шлемов башлыки. Я уже трижды успел пожалеть о том, что сам не надел шлема. Фуражка, даже с намотанным поверх нее башлыком, совершенно не грела. Лицо занемело через несколько минут марша, говорить было тяжело, дышать и то больно было. Кроме башлыка, я замотал голову теплым шарфом и думал над тем, где бы найти очки для защиты глаз от пронизывающего ветра.