Ник Перумов - Эльфийская стража

Лемех поёжился. Не людское оно тут было всё, хотя красивое. Мрачноватое, но красивое. Деревья высокие, сильные, здоровые, ни тебе гнили, ни сухостоя. Хотя, конечно, может, эльфы присматривают.

Ловушки кончились, а вот торная тропа — началась. И не просто тропа, потому что эвон, глянь-ка, на каждом повороте — по резной фигуре. Эльфы, диковинные звери, птицы, иные знакомые — цапли, журавли, лебеди — иные вовсе невиданные. И ведь нет, не вырезано это, оно само так выросло! Всё живое, железо не касалось.

Лемех постоял возле большой — в полный рост — фигуры девушкиэльфийки в плотной, облегающей охотничьей одежде. Срамота одна! Портки, как на мужике, да ещё и в облипку, такие невесть как натянуть. Да и девка сама не фигуриста ничуть, ни обнять, ни пощупать. Ни груди, ни кормы. Хотя, конечно, из лука наверняка стрелу в птичий глаз вгонит за две сотни шагов и в полной темноте. Когда так стрелять умеешь, грудь со всем остальным иметь не обязательно.

Теперь можно было не просто пробираться, а «шествовать со всею приятностию», как говаривал ротный начальник «Весельчаков Арпаго», когда рота, получив султанское жалованье, направлялась в весёлый квартал Арраса.

И Лемех шествовал. Ни от кого не скрываясь, спокойно и действительно «с приятностью». Лес вокруг него жил, напевал что-то себе под нос, словно гигант, которому нет дела до карликов, копошащихся у его ног.

Разумеется, ровно до той поры, пока карлики не решат чем-то у него поживиться.

Зачарованный Лес не обращал внимания на путника. Никто не попадался навстречу, никто не спешил остановить дерзкого, никто не целился в него из сгущающегося сумрака. Лошади хоть и беспокоились, но умеренно; Найда, шнырявшая в зарослях по обе стороны от украшенной фигурами тропы, ни о чём не предупреждала.

На мягких крыльях неслышно пронеслась крупная птица, с перьев срывались крошечные капельки светящейся росы. Лемех вёл коня в поводу, пальцы правой руки плотно сомкнулись на топорище. Равнодушие эльфийских владений тревожило; не так, совсем не так представлял он себе своё появление здесь, и это было плохо: ошибся в одном предположении — ошибёшься и в другом.

И потому они просто шли. Шли, вбирая звуки, запахи, медленно гаснущие вместе с днём цвета Зачарованного Леса. Сперва Лемех недоверчиво хмурился да вертел головой — мол, листочки-цветики тут и впрямь не такие, как везде, но где «зачарованность» то?

С приближением сумерек, с медленно гаснущим закатным заревом наступала и магия. И нет, дело было не во вспыхивающих тут и там крошечных многоцветных огоньках, не в порхающих ночных бабочках, переливающихся всеми цветами радуги, не в тихой даже песне Леса, что катилась следом за путниками, — что-то пряталось за самой гранью, на меже света и тени, кралось следом, заставляло шевелиться причудливые тени, колыхало ветви безо всякого ветра, дышало в затылок, заставляя коней тревожно прядать ушами. Найда перестала метаться из стороны в сторону, трусила рядом, полузакрыв глаза; но Лемех знал, что верная его спутница сейчас чует и ощущает куда больше, чем он сам.

— Что скажешь, старушка? — наконец не выдержал он. — Кто тут ходил?

«Эльфы, хозяин, — мигом отозвалась Найда. — Недавно. Сегодня».

— Знать бы ещё, куда они все подевались…

Найда чуть виновато подала голос, короткий скулящий звук. Мол, не гневись, хозяин, не смогла.

— Людей, как мы, чуешь?

«Да, хозяин, с эльфами шли и люди. Новые».

— То есть раньше ты их не чуяла… лады, старушка, останавливаемся. Красиво тут, огонёчки летучие так и прыскают во все стороны, однако ни зги скоро на тропе будет не видать.

Он ошибся. Становилось всё темнее, и молочно-белый мягкий свет полился из глубины резных фигур, выстроившихся вдоль лесной тропы.

— Эвон оно как! — присвистнул Лемех. — Ну, тогда пройдёмся ещё чуток…

Пока длился этот самый «чуток», они миновали говорливую речушку, звонко болтавшую в темноте, плеща и брызгаясь на валунах; через речушку вёл мост, сделанный, как оказалось, не из брёвен или там камней; нет, эльфы заставили огромное дерево покорно изогнуться, протянуть ствол с одного берега на другой, сделать повёрнутую вверх сторону совершенно плоской, а ветки с обеих сторон служили живым ограждением.

— Сильны, бродяги, — с невольным уважением буркнул Лемех. — Вас бы к нам в роту, когда по Змеиным джунглям в Кинте лазали…

Огня он разводить не стал. Да и не из чего было даже сложить и самый меленький костерок — ничего сухого под рукой. В лесу — и ни единой сухой ветки.

— Так только у эльфов и бывает…

Лемех едва успел развязать тюк с одеялами, как…

«Хозяин! Они здесь!»

— Само собой, — невозмутимо и как бы себе под нос пробормотал тот. Оружие он нарочито отложил в сторону, то, что оставалось на виду. И топор, и лук, и добрый самострел, из которого прошибал насквозь толстенные грудные чешуи панцирных змей.

«Двое. Здесь и здесь», — одними мыслями показывала Найда.

— Главное — не суетиться… — по-прежнему словно говоря сам с собой, проворчал Лемех.

— Rado! — резко, зло и требовательно раздалось над самым ухом. — Rado! — и тут же перешли на понятный человеку язык. — Стой где стоишь!

— Стою, стою, — усмехнулся Лемех. Пустые руки он напоказ заложил за голову.

Из зарослей неслышно выступили двое эльфов — высокие, тонкие, в обтягивающих тело одеждах с коричнево-зелёными разводами. Лица тоже покрыты краской; в руках луки, у пояса — длинные узкие клинки.

Мужчина и женщина.

— Кто такой ты есть, marmo? — резко бросила эльфийка. На человеческом языке она изъяснялась с явным трудом. Мужчина с подозрением глядел на рычащую Найду, однако та даже не пыталась напасть или хоть как-то защитить хозяина.

— Лемех меня звать. Пришёл вот в Эльфийскую Стражу наняться. Говорят, вы добрые деньги платите, да и вообще у вас тут служба славная.

Эльфы переглянулись.

— Что говорить ты есть, marmo? — раздражённо бросила эльфийка. Она, похоже, в этом дозоре оказалась старшей. — Стража?

— Brissiger, — вполголоса подсказал её спутник. — Marmod brissiger.

— Brissiger… — кивнула эльфка. — Зачем тайно идти? Зачем весть не подать?

— А кто ж вас знает, кому и как эту весть подавать? — пожал плечами Лемех. — Да и человек я уж такой — пока своими глазами не увижу, пальцами не пощупаю, ни за что не поверю. Баек да россказней про Стражу немало ходит, а мне кривду от правды отделять недосуг. Можете про меня у Полночи спросить или там у Месяца. Не знаю, как их на вашем наречии звать-величать.

Эльфы-дозорные вновь переглянулись. Мужчина что-то быстро произнёс на своём языке, слитно, журчаще. Мыслеречью, похоже, эти стражи Зачарованного Леса не пользовались.

— Я провожу, — эльф-мужчина изъяснялся по-людски куда лучше спутницы. — Иди за мной, человек Лемех.