Алекс Келин - Этикет следствия

- Ты, значит, добренький? Боженьку испугался? Заткнись и вон того ошмонай, доспех богатый, повезло... Давай-давай, живо!

- Ага, я сейчас... Ремешки в крови, выскальзывают...

- Режь ты ремешки, придурок! А, черт, не успели... Монахов принесло, вечно им больше всех надо. Валим отсюда!

Быстрый шорох шагов по утоптанной земле. Вскрик, брань... И снова долгая тишина. Кажется, нет ничего, кроме этой тишины. Ни звуков боя за холмом, ни птиц, ни зверья, шуршащего в кустах. Виктор, ты ведь уже умер, зарублен в схватке, так и должно быть. Даже не больно. Это что, рай?

- In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti. Amen. Потерпи, сын мой, даст Бог, довезем. Брат Герхард, подведи телегу.

Мир взрывается дикой болью в ранах.

Не возьмут тебя в рай. Зато все адские бездны - твои.

- Потерпи, сын мой...

Виктор не был уверен, что два крестьянина - мародера, удравшие от монахов, ему не привиделись.

Через неделю после битвы при Орловой горе он кое-как пришел в себя в монастырской келье, с не слишком умело, но старательно перебинтованными ранами, гудящей головой и сломанной ногой. От прежней жизни остался только нательный крест. Даже если фамильный перстень и остатки доспехов достались мародерам - спасибо, что не добили.

*****

- Вы герой. Легенда. И служите в страже? - Петер осекся, - Извините еще раз. Это не мое дело.

- Служить и защищать, - через несколько долгих секунд отозвался Виктор.

Парнишка (после таких восторгов относиться к нему серьезно у Виктора не получалось), был явно очень смущен своим неуместным любопытством и надолго замолчал. Когда они проехали мимо собора, Петер слегка придержал коня.

- Если барон об этом узнает, он будет очень зол. Но я вам все равно скажу... Он, когда запрещал мне с вами сотрудничать, еще кое-что добавил, - Петер смотрел в сторону. Могло показаться, что он говорит сам с собой. - Мол, пусть Гнездовские со своими некромантами разберутся. Не знаю, о чем это он - но вдруг Вам это поможет? До свидания.

- До свидания.

Виктор смотрел вслед уезжавшему в сторону южных ворот Петеру, и испытывал смешанные чувства. Может быть, стоило все-таки читать газеты, а не отгораживаться от всех упоминаний о прошлом? "Кентавр Гарца", надо же! А тут "Малышом" обозвали.

"Что, греет душу признание венценосных особ? - как наяву, представил Виктор ехидный голос наставника. - Сейчас обратно в рыцари намылишься? А что, красота - вернешься в Империю, выпросишь у Императора Александра непыльную должность... Может, даже в Цитадель позовут на какой-нибудь прием, в уголке постоять. Кентавр ты наш. Только не женись, а то с твоей лошадиной половиной такое народится..."

Так. Стоп. Дурацкие прозвища бывшего рыцаря фон Берген сейчас далеко не самая главная проблема. Важно другое. Какие еще "свои некроманты"? Анна Мальцева?

Откуда, черти б его драли, барон Эзельгарра в курсе специализации нашего эксперта?

Сержанты в Управе на Виктора больше не глазели. В страже слухи расползаются почти так же быстро, как и в княжеском замке - так что все местные сплетники были в курсе, что "Малыш под прикрытием работает, среди блаародных! Видали, красавЕц какой?" - этот негромкий разговор Виктор услышал краем уха, поднимаясь на второй этаж, к кабинету шефа.

Силин полулежал в кресле, закинув ноги на стол. На животе шефа вольготно развалился полосатый котенок - подросток очень простецкого вида, с симпатичным белыми пятнышками - "носочками" на передних лапках. Шеф почесывал котенку шею, котенок громко урчал и запускал когти в жесткое золотое шитье парадного мундира. На полу в углу кабинета стояла до блеска вылизанная тарелочка.

- Кроты достали, - вместо приветствия сообщил Горностай, продолжая чесать котенка. - Причем кроты во всех смыслах - и нехорошие люди, которые болтают, с кем не надо, и мерзкие земляные твари, поедающие огород. Жена какую-то невероятную полянскую свеклу посадила, так эти гады сожрали почти всю. А виноват некромант, паскуда. Я из-за него теперь тоже святынями обвешен, так что амулетик, который мышей и кротов гонял, сдох. Жена в бешенстве, поутру мне полмозга выела... Выхожу я, значит, из княжеского парка, печалюсь о своей трагической судьбе и перспективе разборок с безопасностью - а тут этот сидит. Тощий, голодный и орет. Ну, думаю, вот и немножко счастья мне, горемыке - хоть проблему огорода решу. Хоть где-то кротов повыведу.

- Симпатичный... - только и сумел выговорить Виктор, обалдев от такого зрелища, - как назовете?

- Муськой, - отрезал шеф, мгновенно превратившись из задумчивого балагура в жесткого начальника. Он пересадил котенка на стол и пружинисто встал с кресла. Котенок тут же поддел лапкой короткий карандашик, лежавший на краю, скинул его на пол и азартно погнался за добычей.

- Муська со своими кротами разберется, а нам с тобой нужно выловить остальную шушеру,- бросил Силин через плечо, прохаживаясь по кабинету. - Слухи по Гнездовску еще не расползлись, но сегодня вечером, край - завтра, я уверен, на всех лавочках бабки под лузганье семечек будут судачить про некроманта. Со слов какой-нибудь замковой кухарки, которой рассказала служанка, слышавшая от поломойки... Накрылась вся твоя конспирация. При таком количестве посвященных шило в мешке не утаить. Так что готовься отбиваться от шустрых газетных писак.

- В морду можно? - деловым тоном поинтересовался Виктор.

- Можно. Но без свидетелей. Или с такими, кто скажет, что он сам три раза споткнулся.

- Понял. Шеф, насчет ссадины. Олег мог, конечно, поцарапаться где угодно. Но такие следы я видел на мертвых часовых, снятых гётскими егерями.

- Это распространенный прием, - шеф потер переносицу.

Виктор без приглашения уселся к столу совещаний. Попробовал придать лицу опечаленное выражение - как же, дело не закрыто, горевать надо... не получилось, несмотря на всю проснувшуюся было придворную выучку.

- Так очень удобно сворачивать шею, - Силин встал напротив Виктора. - Тут все довольно просто, - объяснил он, - одна рука на подбородок, вторая - на затылок, чуть приподнять, чтобы позвонки не так плотно друг в друга входили - и резко повернуть.

Виктору показалось, что он слышит, как хрустнула шея воображаемой жертвы шефа.

- И не лыбься ты, тут плакать надо!

- Извините, - Виктор перестал пытаться изобразить печаль. - Вы согласны с моим выводом?

- Мастер Николас еще выдаст экспертное заключение, но, сдается мне, о скамейку Олега приложили затылком уже мертвого.

- Что напрочь меняет суть дела, - завершил его мысль Виктор. - Кто-то хочет повесить на альградского секретаря убийство трех человек.

- Кристально мыслишь. Кто-то, имеющий опыт диверсионных операций.

- Или выживания в бандитской среде? - поинтересовался Виктор.