Айя Субботина - Простокровка из Дра'мора

– А если. – Она недоверчиво посмотрела на инкуба, не уверенная, стоит ли совать нос не в свое дело. – Если они пришли за Крэйлом?

Эашу пожал плечами.

– Значит, скоро это вскроется.

– Но ведь они могут его убить?

– Тебя действительно это беспокоит? – Он выглядел искренне удивленным. Потом осклабился. – Слушай, я предполагал, что рано или поздно ты на кого-то положишь глаз, но мне и в страшном сне не могло присниться, что это будет Шаэдис. Отрыжка Темного, цыпочка, он же конченный псих!

Ей очень захотелось взять что-то тяжелое и врезать инкубу между глаз.

– Я знаю, что на него покушались. Ним мне рассказал.

– Ним? А, тот ушастый приблуда. Цыпочка, последнее, что тебе нужно делать, – соваться к Крэйлу. Он взрослый мальчик, сам как-нибудь справится. Это обычные разборки между старыми врагами, привычная возня. А если одна простокровка вздумает совать туда свой любопытный носик, то его отхватят вместе с головой.

– Но ведь есть Равновесие и догматы.

Эашу сладко потянулся, встал и вплотную подошел к ней.

– Равновесие – это мыльный пузырь, цыпочка. Он большой и цветной и всем нравится, но это всего лишь пузырь. Рано или поздно он лопнет. Вопрос, в чьих руках будет игла. Ты думаешь, что Эльхайм и Дра’Мор натаскивают своих студентов стеречь эту мыльную фикцию? Нет, цыпочка, – он стоял так близко, что запах табака окутал ее лицо, – они готовят армии.

Нет, нет и тысячу раз нет! Слишком много информации и событий для одного дня.

– Спасибо, что не отказал.

К двери Марори брела как в воду опущенная. В каком мире она живет? Где она вообще живет, раз не видит того, что творится под самым носом. После откровений инкуба померкли даже воспоминания о скользкой тени.

– Цыпочка, мы не закончили, – остановил Эашу, когда она собиралась переступить порог. – Я хочу что-то взамен.

Она не рискнула поворачиваться, так и стояла спиной. Он не был бы инкубом, если бы не потребовал плату. И как бы ни хотелось надеяться на обратное, это было закономерным развитием событий.

– Я не буду с тобой спасть. – Всего несколько слов, но она с трудом их произнесла. – Если ты хочешь этого, то.

– Видишь ли, цыпочка, я ведь не зря говорил про статус. Для меня это не пустой звук. В Дра’Море я не единственный инкуб, который слышит твою целомудренность. Стало быть, мне придется не просто тебя прикрыть, но и придумать убедительную историю, почему ты до сих пор осталась с тем, с чем тебе после ночи со мной оставаться не положено.

Светлые, он это серьезно? Весь Дра’Мор будет обсуждать ее девственность?!

– Так что я весь в ожидании твоих предложений.

– Я не знаю, чем могу быть тебе полезна. У меня пять рабочих дней в неделю и так будет до конца месяца, и еще я наверстываю за два года, и у меня нет денег.

– Кажется, я уже говорил, что деньги меня интересуют в последнюю очередь. Да, говорил.

– Я, правда, не знаю, что предложить, кроме своей благодарности.

– Посмотри на меня. Не люблю разговаривать со спиной, даже если это спина моей цыпочки-недотроги.

Она подчинилась.

– Я хочу, чтобы ты на меня поработала, цыпочка.

Это было последним в списке возможных требований. Должно быть, ее удивление оказалось слишком явным, потому что инкуб разразился смехом.

– Ничего криминального и порочащего тебя, цыпочка.

– Эашу, я бы с радостью, но пять дней в неделю.

– Я слышал, цыпочка. Можешь считать мою работу фрилансом. Без отрыва от повседневных дел.

– Боюсь спросить, что это, – призналась она, чем заслужила новую порцию хохота.

– Будешь моей подружкой.

Подружкой? Он что – серьезно?! Марори с трудом представляла их парой. Мелкая, совершенно не эффектная, она, простокровка, над которой даже стены посмеиваются, рядом с этим змеем-искусителем в человеческом обличии. Да и сам Эашу неоднократно говорил о статусе и прочих вещах, в которые «подружка» ну никак не вписывается.

– Это розыгрыш? Какой-то трюк? Уловка?

– Я похож на клоуна? – Он снова изобразил трагедию.

Марори икнулось нервным смешком. Нет, попытки совратить ее были вполне понятными и логичными, учитывая его природу и то, что им приходилось сталкиваться по сто раз на дню. Но за все это время Эашу ни разу даже не намекнул, что у него есть и другие планы помимо триумфального совращения простокровки.

– Видишь ли, пока ты тут от меня бегаешь, вокруг нашей возни образовалось целое движение.

– Движение?

«Нашей возни?»

– Ну, что-то вроде тотализатора, – нехотя признался он. – Ставки, гонки и все такое.

– Я знаю, что такое тотализатор. Но понятия не имею, при чем тут я и каким образом это относится к твоему предложению. Хотя, раз уж зашел разговор, то самым непосредственным?

– Ты моя проницательная цыпочка. В общем, я решил немного подзаработать на всем этом. Не люблю, когда откровенная и халявная выгода плывет в чужие руки.

Он достал новую сигарету, закурил. Марори пристроилась на стул. Несмотря на заверения Эашу, поближе к двери. На всякий случай.

– Пока половина ставила на то, что ты через неделю окажешься в моей постели, другая половина ставила против меня. А я тем временем позаботился о том, чтобы ставки постепенно и незаметно возрастали. Я мастер в таких делах, во мне умер великий шулер. Но игра – такое дело, где накал нельзя держать слишком долго, потому что терпение участников лопнет. Признаться, я как раз размышлял над тем, как бы поскорее затащить тебя в койку, и тут ты сама вваливаешься в мою комнату, вся такая несчастная, да еще и с этим дурацким шрамом. Ну, я же не чудовище какое, в конце концов, чтобы воспользоваться тобой в такой момент.

– И на том спасибо, – отозвалась она.

– Эй, цыпочка, но я все еще мужчина, и даже твои эти не сексуальные заплаканные глаза не могут заставить меня перестать слышать жутко соблазнительный запах твоей невинности. Воспринимай это как предложение больше не перебивать своего спасителя на полуслове.

Марори охотно кивнула, но на всякий случай покосилась на дверь.

– В общем, я думаю, пришло время немного подогреть интерес к нашей возне, а заодно дать повод для нового роста ставок. Дело в том, что у меня никогда не было никого постоянного.

– У меня вообще никого не было, – брякнула она, слишком поздно осознав, что слова сами сорвались с губ. Реакция Эашу было ожидаемой – широченная лыба от уха до уха. Таким довольным Марори видела его впервые.

– Моя цыпочка, – по-змеиному прошипел он и мягко, как кот, подкрадываясь к ней. – Все еще лучше, чем я думал. Позабочусь о том, чтобы слухи о твоей безоговорочной невинности расползлись как можно быстрее. Слышишь этот запах? – Он с шумом втянул носом воздух. – Так пахнет хороший куш. Люди будут ставить на наш первый поцелуй, на то, как долго мы протянем в статусе пары. Они сами будут нести мне деньги и просить взять еще.