Айя Субботина - Простокровка из Дра'мора

– Как тяжело-то. – Девушка сокрушенно покачала головой, отчего алые всполохи на ее рогах запульсировали с новой силой. Казалось, внутри них живет первозданный огонь, и лишь прихоть невероятной силы удерживала его в заточении. – Она предупреждала, что с тобой будет тяжелее всего.

– Кто ты такая?

– Твоя сестра, разве я не сказала этого секунду назад?

– У меня нет сестры.

– У тебя нет памяти, – поправила незнакомка. Она подошла к застывшему в прыжке Сатису, погладила лоснящуюся окровавленную шкуру на его боку. – Ну и как тебе мой подарочек? Не то, чтобы я ждала «спасибо», но ты могла хотя бы из вежливости вынуть голову из задницы и начать, наконец, вспоминать, ради чего мы тебя освободили.

– Я впервые тебя вижу. – Но что-то в глубине души кольнуло и заставило усомниться в собственных словах. Как это возможно: говорить правду – и самой себе не верить?

– Допустим, я тебе поверю, – не слишком охотно, но согласилась девушка. – Но ты должна помнить хоть что-нибудь. Лабораторию? Все те ужасные трубки и иглы, которые в нас совали ублюдки в чистеньких халатах. И этот противный голос: «Образец номер семь. Проба сто сорок пятая». К счастью, я уже давно не нуждаюсь во сне и меня больше не преследуют кошмары.

Марори открыла рот, чтобы сказать, что до сих пор не понимает ни слова – и услышала. Громкий щелчок, как будто кто-то сорвал защитную пломбу с ее воспоминаний, и те начали медленно просачиваться наружу.

– Образец номер тринадцать, – шепотом, не узнавая собственный голос, сказала она. – Проба первая.

Рогатая широко улыбнулась, демонстрируя острые и мелкие, как у пираньи, зубы. От одного вида этой улыбки хотелось упасть замертво. Марори не понимала, как до сих пор не сошла с ума, как вообще владеет собой после всего увиденного и услышанного.

– Ну вот, значит, ты по чуть-чуть начинаешь просыпаться. Жаль, что слишком медленно. У нас были другие планы. – Незнакомка сделала неопределенный жест рукой и посмотрела как будто сквозь Марори. – К сожалению, у меня совсем нет времени на болтовню. Я и так нарываюсь на неприятности. Надеюсь, когда мы увидимся в следующий раз, ты все вспомнишь, сестричка, и будешь готова сыграть свою роль в нашем маленьком представлении.

– Как ты сделала это?

Марори подалась к незнакомке, схватила ее за руку, пытаясь остановить.

В следующую секунду ее словно разорвало изнутри. Безудержная волна огня разлилась по венам, выжигая даже самую крохотную способность к сопротивлению. Что-то рвалось наружу, что-то убийственное в своей откровенности. То, что так долго пряталось за замками ее беспамятства, теперь рвалось наружу, нисколько не заботясь, выдержит ли хрупкая оболочка такой напор.

– Ты можешь больше, – как-то подчеркнуто зловеще прошипела ее рогатая копия. – Просыпайся, Уснувшая. Просыпайся, сестренка Тринадцатая, потому что обратный отсчет уже пошел.

Она легко, соблазнительно покачивая бедрами, шагнула в сторону Разлома, но прежде чем скрыться в неряшливо разорванном Мироздании, обернулась, подмигнула – и послала теряющей сознание Марори воздушный поцелуй.

– До скорой встречи, сестренка.

Она исчезла, а Разлом начал медленно затягиваться.

Когда время пустилось галопом, Марори поняла, что валяется на земле и не может пошевелиться. Как будто в наказание за то, что могла двигаться, пока все остальные превратились в замороженные статуи.

«Образец номер тринадцать. Проба первая».

Зацикленная фраза вертелась в голове, становясь все громче и громче.

Перед гаснущим взглядом замельтешили неясные тени. Сквозь монотонную череду слов прорвались звуки громкой ругани, перепалка мужских голосов. Потом чьи-то крепкие руки подняли ее, прижали к груди.

– Не шевелись, – предупредил Марроу как-то слишком обеспокоенно. – Все будет хорошо, малышка.

– Что. случилось? – Она едва держалась за реальность, но чувствовала, что неумолимо соскальзывает в холодную и бесконечную пропасть. Пошарила языком во рту и беззвучно застонала, когда поняла, что клыки никуда не делись.

Эрэлим что-то ответил, но слов Марори уже не расслышала.

– Я тебе кажется уже сказал, чтобы ноги твоей здесь не было, урод небеснорожденный.

– А я тебе сказал, что никуда не пойду, пока не удостоверюсь, что с ней все в порядке. Хочешь меня прикончить, тварь? Валяй, попробуй.

– Даже не представляешь, с каким наслаждением я бы собственными руками разорвал тебе глотку, если б не был уверен, что в итоге ты сдохнешь, а мне снова придется отдуваться за очередного небеснорожденного дохляка.

Марори медленно подняла до боли тяжелы веки. Тусклый свет мягко растекся по зрачкам, вытравливая из темноты серые оттенки.

– Крэйл? – Она не могла ошибиться, хотя его присутствие здесь было бы такой же фантастикой, как и явление рогатой девчонки.

Перепалка оборвалась. Перед глазами замаячила расплывчатая тень. Кровать прогнулась под тяжестью.

– Привет, кусака.

Она несколько раз моргнула, пока его лицо не приобрело знакомые черты.

– Ох, Светлые. – Она попыталась поднять руку, чтобы прикоснуться к длинному темно-красному шраму, рассекающему его переносицу от самого лба, но ничего не вышло. – Больно?

– Ерунда.

Его рука нащупала ее ладонь, сжала.

– Чувствую себя, как труп, которому не дают отправиться в мир иной. – Она сглотнула, повернула голову туда, откуда ее затылок жег пристальный взгляд.

Марроу, скрестив руки на груди, подпирал стену. Несколько секунд он безмолвно ощупывал взглядом ее лицо. Потом с облегчением выдохнул.

– Я подожду за дверью, – сказал он, потом покосился на Крэйла. – Если этот. гмм. твой брат хоть пальцем тебя тронет – кричи.

Ей очень хотелось спросить, в чем причина такой резкой смены отношения, но эрэлим успел выйти раньше.

– Я думал, что придется свернуть ему башку, – проворчал Крэйл, поднялся и отошел к окну. – Как себя чувствуешь?

– Как будто по мне проехались катком. В обе стороны.

Она осмотрелась. Ох, Светлые, однажды она точно так же очнулась неизвестно где и узнала, что умерла – и воскресла другой. Теперешнее пробуждение было настолько похожим, что от страха перед неизвестностью захотелось сунуть голову под подушку.

– Откуда ты здесь?

– Здесь – это в Дра’Море?

– Боги, я снова провалялась без памяти несколько дней?

– Десять, Марори Шаэдис. Десять. Чертовых. Дней.

Она издала нервный смешок. Чтобы не сойти с ума оставалось только насмехаться над очередным «подарком» судьбы.

– А что здесь делает небеснорожденный? Разве им не запрещено появляться в Мараабаре?

– Запрещено, – сквозь зубы процедил Крэйл и прошелся пятерней по волосам. Его правая рука была перебинтована от локтя до самого плеча. – Но он, видишь ли, на особом счету. И Магистр сделал исключение.