Александр Сапегин - Столкновение-2

Не оглядываясь на застывшие в окне силуэты, Вадим шагнул за ворота. На изумление, ступая подобно кошкам — мягко и пружинисто, что казалось невозможным для этих бронированных махин, биомехи выстроились в атакующий клин, выставив на острие атаки Владыку. Телохранители обменялись понимающими взглядами — боевая формация была привычной и отработанной до автоматизма, что без тени сомнений наводило на мысль о спаянности механических монстров и чётком распределении ролей. Расступившись, деревья пропустили боевую группу. Через несколько секунд за стволами мелькнул свет фар и раздался призывный звук клаксона. Дроу рыбками запрыгнули в подъехавший пикап.

Через минуту двор будто вымер. Ещё недавно его наполняла жизнь, весело подсвечивал красным разложенный у ручья костёр, бугрились стальными мышцами горбы биомехов, тихо перешёптывались дроу, а теперь не осталось ничего, только плачущий в ветвях ветер и холодно перемигивающиеся звёзды.

— Ши, бери управление на себя.

— Принято.

Расслабившись, Вадим вдавил затылок в наполненный гелем подголовник, который мягко охватывал голову и гасил вибрации, возникающие при ходьбе.

— Паршиво мне, Ши.

— Вколоть что-нибудь? Кибердок полный.

— Не поможет, — отказался Вадим. — На душе паршиво. Выведи тактический монитор на лобовое стекло.

— Не ссы, командир, прорвёмся! — подбодрила инк. — Касатик, с таким настроем на кладбище панихиду читают, а не в бой идут. Соберись, тряпка!

— Умеешь ты найти правильные слова и встряхнуть.

В правом верхнем углу тактического монитора загорелась иконка входящего вызова.

— Генерал на связи, перейдя на механический тембр отрапортовала Ши.

— Который из?

— Санин.

— Нет меня, не хочу.

Вадим устало смежил веки. Вступать в дебаты с генералом не было никакого желания. Попав в ритм сердца, иконка моргнула красным. Вадим вздохнул. Санин по пустякам названивать не будет, но в памяти молодого человека мыльными пузырями лопались картины прошедшего дня и, ему не хотелось добавлять к жгучим брызгам мыльного раствора воспоминаний выедающую глаза струю перца.

— Дорогой, а ты не охренел ли часом? — На мониторе, гневно хмуря брови, отобразилось девичье лицо в крайней степени охреневания.

— Ответь сама, скажи, что пилот отошёл по нужде или ещё что-нибудь, ты же у меня умная. Придумай что-нибудь!

— Мне по должности не положено. Нагадишь в кабине, активирую катапульту.

Сплюнув, Вадим провёл рукой над виртуальной кнопкой обратной связи:

— Седьмой на связи, слушаю ваши приказания, товарищ генерал-полковник! — опустив на эмоции бронеплиты ментальных щитов, с металлическим лязгом в голосе ответил Вадим.

Голографическое изображение головы генерала, выложенной на широком блюде в окружении из печёных яблок и зелени, всплыло перед глазами Вадима, который от выходки Ши поперхнулся воздухом. Настроение скачком устремилось вверх, но лицо осталось бесстрастным.

— Вадим Михайлович!

— Да, товарищ генерал-полковник, слушаю вас!

— Вадим, я, по-моему, извинился.

— Причём здесь это? Товарищ генерал-полковник, мы сейчас не в летней беседке у меня во дворе, субординацию никто не отменял. В данный момент у нас чрезвычайная ситуация. Вы — генерал, я ваш подчинённый с неопределённым статусом и званием, как и приданное мне подразделение биомехов. С последним хотелось бы разобраться до отправления в Египет и получить толику определённости. Напоминаю ещё раз о необходимости закрепиться или в Долине Царей, или как можно ближе к пирамиде Хеопса. Оптимальным считается второй вариант. Наши ещё держатся в окружении, вот и деблокировать их, пробив коридор. Долина с царскими усыпальницами как бы заманчива не была, остаётся запасным вариантом. Полтыщи миль между управляющими точками всё-таки солидно. Для приведения в действие ключа-активатора мне требуется около десяти минут. Исходя из этого, необходимо строить тактику прорыва кольца оцепления псанов на моём участке контрнаступления. По остальной операции я вам не советчик, так как умные люди в тактике и стратегии соображают куда лучше меня.

— Кроме тебя с этой задачей может справиться другой маг?

— Нет, мы уже обсуждали этот вопрос. Вы согласились с отсутствием альтернативы, — отрубил Белов, заранее хороня любые попытки реанимировать варианты оставить его в тылу. — Можете пригласить драконов, у них найдутся специалисты узкого профиля, но тогда защита планеты окажется завязана на них. Вы готовы к фактическому размену суверенитета на зависимость от другой расы?

— Вадим, ты же понимаешь, мы должны учитывать все нюансы и прорабатывать все варианты, даже самые бредовые на первый взгляд.

— Александр Владимирович, вы опасаетесь возобновления военных действий под Новосибирском и новой войны с Анклавом дроу? Действительно, этот вариант развития событий не стоит сбрасывать со счетов. С моей смертью старейшины дроу могут подумать, что вассальная клятва и договор на них больше не распространяются. Тут уже всё в ваших руках, только не забывайте, что имеете дело с феодальным строем и кланово-родовой структурой общества. И не кажется ли вам, что сейчас не время для подобных вопросов. Мы сегодня посвятили этой теме достаточно времени и я надеялся на найденный консенсусу. Предлагаю свернуть обсуждение и перейти к вещам насущным: звание, статус, место прорыва. Поддержка. Когда будет наша очередь на портальной площадке. Ши интегрировала часть вычислительных мощностей моего десятка со штабными компьютерами и синхронизировала связь. Она перекинула информацию по концепции, личному опыту и наработанным тактическим приёмам применения биомехов, что должно существенно облегчить работу штабистам.

Егор Светов не думал, что когда-либо ему придёт служить и тем паче воевать. Ни разу за всю бесшабашную юность в голове недоросля не мелькнула мысль об армии. Ну, как не мелькнула — мелькала, но осторожненько, тихо проскакивая на цирлях и опасливо поджав хвост. Имея за душой бронированный асфальтоукладчик в лице обличённого немалой властью папаши, Егор, по жизни, чувствовал себя достаточно уверенно, считая себя ухватившим за хвост голубые перья птицы счастья. Наседка-маман денно и нощно квохтала над сыночком и младшей дочкой, папахен регулярно подкидывал бабло на мелкие капризы и карманные расходы. И что, что семнадцатилетнее дитятко порой просаживало в ночном клубе за ночь среднюю зарплату квалифицированного рабочего? Нормально, не стоит заморачиваться, некоторые куда больше спускают. Дурь — это единственное к чему Егорка не прикасался. Предок под страхом смерти запретил даже думать о шприцах, порошках, косяках и прочей дряни. Не дай Бог! На эту тему отец высказался однозначно, по ходу пьессы мотая волосатым кулачищем перед носами отпрысков, причём мать, обычно вьющая из мужа веревки различной степени крепости, боялась даже заикнуться в защиту ненаглядных кровиночек. Прожив двадцать лет с Дмитрием Константиновичем бок о бок, она прекрасно знала черту, переступать которую не рекомендуется министерством здравоохранения. Здоровее и целее будешь. Зверь, просыпающийся в добром и покладистом супруге, не знал пощады. Четырнадцатилетний балбес о высоких материях не задумывался и границ не соблюдал, гормоны кипели, хотелось попробовать всего и сразу, что сыграло с нетерпеливым юнцом злую шутку. Егор по неосторожности был застукан папашей, который взял себе за правило ежевечерне просматривать записи камер видеонаблюдения особняка. Неусыпное око внешнего периметра засекло тогда ещё семиклассника в компании друзей, возвращавшихся с лицея. Одноклассники Егора происходили из той же среды: богема, бизнес, высокопоставленные чиновники. Детям простых смертных ход в элитное учебное заведение был заказан и курили они, к слову, трубку с элитным виргинским табаком, а не какую-нибудь тараканью хрень из магазина за углом, хотя на последние обстоятельства отцу было плевать с высокой колокольни. О продолжении томного вечера Егор друзьям благоразумно не рассказывал. Воспоминания о жестокой порке крепко удерживали от откровенности… Отец лично всыпал ему ремнём в гараже, пока два держиморды-секьюрити придерживали голозадого пацана, орущего на все лады. Обидно было до глубины души, но урок прочно отложился в памяти. Граница, проведённая отцом, стала настоящим неприступным бастионом, ведь к "физике" плотно привязывались моральные наставления и обещания дать пинка под зад и выгнать из дому, если сынуля нарушит запрет. И судя по молчанию матери, слова имели немалый шанс стать реальностью, поэтому повзрослевший парень берегся и придерживал от ошибок излишне ветреную сестру. Дабы избавить сына от соблазна и лишнего времени, отец записал его в секцию бокса. Увильнуть от почётной обязанности не представлялось возможным: отвозил и привозил Егора в клуб один из охранников, который на просьбы и слёзы не реагировал.