Александр Сапегин - Столкновение-2

Кто бы знал, как он устал, нервы совсем ни к чёрту. Иногда его посещала крамольная мысль, что лучше было бы совсем не возвращаться. Плохо разве ему жилось? Думать не надо, на это сотник и тысячник есть. Кормят от пуза, даже по девкам водят, а одна так сама за ним хвостом ходила. Но не сидится же на попе ровно, свободы захотелось, память вернуть! Вот она свобода, хоть заешься, жаль куски в глотку не лезут. В первый же день налопался до отвала, а духи и те, кто рулит небесными инстанциями, всё пихают и пихают: ложечку за папу, ложечку за маму. Скоро разорвёт, как хомячка от капли никотина. Ладно, если хорошо подумать, то всё ерунда, кроме пчёл, да и пчёлы тоже ерунда, лишь бы в семье всё пучком было, а с этим образовался некоторый напряг.

Добычей Вадима стали пяток ленков под семьсот грамм весом, три хариуса и один килограммовый таймешонок. Вдоволь находившись по прибрежным кущерям, и накормив сводную братию из комаров и паутов, он сумел взять себя в руки. По сути ведь ничего страшного не произошло. Ирина не та особа, которая будет упиваться жалостью к себе, и распускать нюни, просто на неё так подействовали роды и чудовищный стресс во время нападения. Та, кто в одиночку вытянула на своих плечах бизнес в начале двухтысячных, когда ещё вовсю аукалось наследство Ельцина и лихих девяностых, сумеет взять себя в руки. Окончательно успокоившись с помощью сэттажа, Вадим смотал леску и направился домой по широкой утоптанной тропе. На ужин будет ушица из свежей рыбки.

— …и ты представляешь, этот олух царя небесного выскакивает из пилотской кабины и кидается на храмовников с голыми руками. Я уже с блоками логической связи распрощалась, переживая за этого идиота. Он же не мех, если башку отшибут, обратно не приставишь. Мне то что, разорвало корпус напополам, через две недели в мастерских лучше прежнего склепают. Я тогда чуть на изотопный состав не изошла. Вот прибила бы, честное слово — прибила! До сих пор еле сдерживаю себя, чтобы не съездить его манипулятором по глупой тыковке, веришь?

Задержав дыхание, Вадим осторожно заглянул за угол бани. От открывшейся его взору картины, он чуть не присел в кусты крапивы. Владыка Леса выпал в каплю и пребывал в полном шоке. Втянув носом пахнущий распаренным банным листом воздух, и ничего не понимая, Вадим потряс головой. Картина осталась неизменной. Ирина и Ши мирно разговаривали между собой. Ну, как разговаривали — перемывали косточки хорошо известному им обоим субъекту. Боясь поехать крышей или схлопотать ментальный шок, Белов отступил за сруб бани. Однако! Вот с чего он решил, что супруга искренне считает его своей собственностью и будет ревновать и защищать её, как бродячий пёс мосластую кость? Плохо он знает женщин, ведь перед глазами есть пример Элиэль. Эльфийка не только пробралась в ближайшие подруги жены, судя по реакции и поведению Ирины, та совершенно не против дальнейшего сближения дочери лесов с мужем. Чёрт, а он, как лох комплектует. Как порой говаривал дед: женщины — это лук, только ты, со слезами на глазах, узнал, что скрывается под первым слоем, за ним открывается второй, а сколько их всего, сам Создатель не разберёт. Господь (тут дед обычно крестился, одним глазом поглядывая на Красный угол), по своему образу и подобию создал Адама, а Еву лепил из ребра последнего. Что вышло, то вышло, теперь все мужики мучаются, на этом баба Поля охаживала старого охальника кухонным полотенцем и моментально находила "хилософу" срочную работу, к которой подпрягался внучок. Прав был дед, сегодня Вадиму приоткрылись новые, доселе невиданные слои души Ирины. Цыкнув на обнаружившую его охрану, он вновь занял наблюдательный пост.

Перед корпусом Ши, сейчас покоящимся на сложенных ступоходах, на маленькой деревянной скамеечке, которую он сколотил для бабы Поли учась ещё в девятом классе, сидела Ирина. Жена, развесив ушки, внимала биомеханической рассказчице, представшей перед слушательницей голографической проекцией в виде молодой женщины. Ши выбрала образ бортмеханика: замасленный, идеально приталенный с широкими лямками-подтяжками комбинезон, форменная футболка, каштановые волосы небрежно собраны в хвост. Голография разместилась на высокой ступени правого ступохода и экспрессивно размахивала руками. Вадим попробовал окликнуть Ши через нейросвязь, но электронная язва надёжно блокировала контакт, оставив биометрическую сигналку, вдруг чего аварийного приключится.

— Послушай подруга бесплатного совета: не вздумай наливать ему ничего крепче лимонада.

— Почему? — оглоушено спросила Ирина.

— Да в нём дури, что в озабоченном лосе в период гона, — махнула рукой Ши. — Хорошо, что он головой подлечился, а то ведь его вечно тянуло всех спасать да пригревать. Чего уши развесили? — вскочив со ступохода и уперев руки в боки, голография развернулась к хихикающим оркам и пфыкающим дроу, которые затаились за кустами малины. — Быстро с глаз свалили, пока у меня турболазер не раскрутился. Не удивлюсь, если он и здесь откалывал аналогичные номера.

Бросив несколько подслушивающих конструктов, клыкастые и длинноухие перебрались от греха подальше, скрывшись за парником.

— Было такое, — глубокомысленно кивнула Ирина. — Ой, и не говори, всё как ты описываешь. Как вспомню, так вздрогну! Страх божий, я до сих пор кошмарами мучаюсь. Перед глазами так и стоит улыбающийся кусок мяса. Я думала, поседею раньше времени. Представляешь, весь в крови с ног до головы, половина лица в клочья, глаза нет, а он шутит и улыбается. Я грешным делом думала, всё подруженька — быть тебе вдовой. Господи, врагу такого не пожелаешь, — плечи Ирины задрожали. Несколько раз хлюпнув носом, она высморкалась в платок. — Он ведь в одиночку псанов держал, ни одного здания вокруг не уцелело. Целый район в дымину разнесли…, пожарища кругом, дым коромыслом, перед цирком земля трупами и зомбаками завалена. Я ведь…, он… (хлюп) сказал, что я беременна, запихнул меня в машину, а сам… (хлюп)… Что мне было делать?! Потом туда бомбу скинули, заразу выжигали…

Закрыв глаза, Вадим затылком прислонился к прохладному дереву сруба. По сути, Ирина недалеко ушла от истины. То, что он тогда остался в живых можно объяснить только Божьим промыслом, не иначе. В последнюю атаку на псанов шёл человек, приготовившийся умереть, постаравшись перед этим продать свою жизнь как можно дороже. Мощь Леса и стихия огня выжигали его изнутри, но он держался, не чувствуя боли, не видя перед собой ничего, кроме ненавистных тварей и прущих из пролома зомби. Его держала одна мысль, что Ира и ребенок уцелеют, а что станет с ним, совершенно не волновало.

Со стороны сховавшихся за парником орков и дроу повеяло благоговением и ничем неприкрытым интересом, перемешанным с неподдельным уважением. Сами того не подозревая, дамы сейчас активно работали на репутацию Белова. Безрассудность Вадима в головах клыкастых и ушастых воинов трансформировалась в воинскую доблесть. Некоторые из орков поучаствовали в операции по блокированию района цирка в Хабаровске. Работая силовой поддержкой магов, они самолично лицезрели последствия сражения и плазменной бомбардировки, и сейчас активно делились впечатлениями с окружающими, несколько приукрашивая действительность и свои роли в ней.