Александр Сапегин - Столкновение-2

Вадим встал с лавки и отряхнул штаны. Следом вскочил старейшина.

— Ты со мной, Эльгранд?

— Я с Вами, Владыка! — низко поклонился дроу.

— Владыка! — пряча глаза, улыбнулся Эльгранд.

— Да?

— Примите искренний дар вашим жёнам от всех дроу, — старейшина двумя руками протянул маленькую деревянную коробочку, украшенную замысловатой резьбой.

— Блин, — с досадой сплюнул правитель Леса. — Когда успели разнести?

Эльгранд ничего не ответил, по-прежнему продолжая держать на лице "японскую" улыбку.

Принимая подарок, Вадим, отдавая дань уважения, низко поклонился в ответ:

— Идите, Эльгранд, через три часа, на закате начинаем церемонию.

Краски для вечернего ритуала Вадим растирал сам, чужие руки тут не годились. Работая пестиком, он в старинной ступке, хранившейся у бабы Поли с незапамятных времён, измельчил охру, потом отыскал у старого угольника возле бондаревского дома кусок чёрного антрацита и принялся за него.

Раздевшись до пояса, Белов сидел у широкого дубового чурбака, на котором обычно колол дрова, и корпел, мерно постукивая по чёрной массе, превращаемой его усилиями в пыль. Под навесом, в тени, да после установки соответствующего заклинания было комфортно: ни жарко, ни холодно — в самый раз.

— Владыка! — рядом с Беловым нарисовался старший телохранитель.

— Чего тебе? — буркнул Вадим, высыпая угольную пыль в плошку. Сполоснув пестик и ступку в оцинкованном ведре с водой, он вытряхнул из картонной корочки несколько белых мелков.

— Владыка, — подобострастно склонился дроу.

— Стангранд, — сдувая с чурбачка просыпавшийся уголь, Белов исподлобья уставился на телохранителя вопрошающим взглядом, — будь добр, не тяни кота за причандалы, пожалей животное и мои нервы. Так что там?

— Владыка…

— Прибью, — обречённо выдохнул Вадим, перехватывая ступку так, чтобы садануть ею в лоб дроу. Ушастый предусмотрительно попятился, выйдя из зоны досягаемости. — Стангранд, не доводи до греха!

— К вам представители администрации и…

— И? — приподнял бровь Вадим, отложив инструмент и споласкивая руки в ведре. С работой можно завязывать. Наклёвывался незапланированный перерыв, от органов власти за хорошо живёшь не отмашешься.

— …и посланники Гардара с сопровождением. Четверо гражданских, шесть военных.

— Так-так-так, — пробормотал Белов, лязгая носиком подвешенного на столбце рукомойника. — А эти черти за каким лядом нагрянули?

— Не могу знать, Владыка, — ответил Стангранд, как и все дроу, обладавший тонким слухом. — Требуют пропустить.

— Требуют? Требуют, значит…, придётся уважить гостей. Не нравятся мне эти визитёры, лучше я сам к ним выйду. Нечего им на подворье делать и носы совать, куда ни попади. — Если визит чиновников и служивых от комендатуры и гражданской администрации не вызывал вопросов, то гости из параллельного мира ставили перед необходимостью задуматься о причинах, послуживших поводом внезапного интереса гардарцев к бывшему десятнику и посещения иномирного захолустья.

— Ши? — активировал нейросвязь Вадим. — Есть какие-нибудь гипотезы?

— Слишком мало данных, а пустопорожними домыслами и гаданием на кофейной гуще я не занимаюсь, — ответила инк. — Будь осторожней, напарник, неспокойно мне.

— Не тебе одной. Плохо, — задумчиво потеребил нижнюю губу Вадим, — в радиоперехватах ничего не мелькало?

— Чисто. Голяк, а на дипломатических и спецканалах блокпоста у портала через каждый час меняют шифровку, я элементарно не успеваю взламывать.

— Принял. Собирай парней, Стан, боевая тревога!

— Есть! — войдя в ускорение, дроу испарился с быстротой молнии, оставив после себя лишь медленно оседающую пыль.

— Ши, как там девчонки?

— Секретничают до сих пор, засиделись подружки. А тебе лень следилку запустить?

— Не в том дело, Ши, — вздохнул Вадим. — Придержи их в случае чего, пожалуйста. Особенно Элю, Ирина та сама никуда не полезет. Сделаешь?

— Сделаю, куда я денусь.

Через пять минут, запаковавшись в боевой комбинезон и подвесив к поясу трофейный меч, Белов вышел на улицу к гравитационной платформе с опознавательными знаками экспедиционного корпуса Гардара, припарковавшейся у мэллорновой ограды. Пара дроу во главе со Станграндом бдила с двух шагах позади патрона, ещё трое, подвесив боевые и щитовые не активированные магические конструкты, заняли позиции за мэллорновой стеной. Губы Вадима сложились в ироничную улыбку, давно ли он точно так же встречал благовещенских братков? Сколько воды утекло с тех пор? Целая жизнь прошла, если задуматься. Сердце в груди ёкнуло и затрепетало, гардарцы подогнали грузовой вариант, которым осуществляют переброс тяжёлой техники. В грузовом отсеке помещалось отделение десанта в тяжёлой экипировке, бронеход или пара биомехов.

"Это жу-жу неспроста", — подумал Вадим, пронзая взглядом полковника Семиярого, нескольких десантников и новоназначенного главу администрации — Виктора Элунда, памятного по шлюзовой камере портальной установки в подземном научном центре. С Виктором прибыл переводчик и секретарь, водитель джипа пофигистически смолил сигарету. Военные прикатили на "Тигре", всего, как доложил Стангранд, в земной части делегации было десять человек, не считая прикрытия. За спинами десантуры, то тут, то там мелькали орки из групп силовой поддержки. Подняв на минуту ментальные щиты, Вадим просканировал чувства и эмоции окружающих: беспокойство, возбуждение, азарт и напряжение, спокойствие, сдержанный интерес, раздражение на грани гнева, злость, приправленная высокомерием и неприязнью. Очень интересно, эмоции чётко делились на три группы: позитивные, нейтральные и негатив. От "наших", как Вадим окрестил вояк и чинуш, в основном веяло первой и второй, от гардарского транспорта сильно несло негативом, нейтральными эмоциями и ледяным спокойствием, причём, как определил доморощенный эмпат, злилось в машине два человека. Характерно, что вектора эмоциональной неприязни оказались разными: веер первого и самого сильно направлялся наружу. Кто-то испытывал, мягко говоря, сильную неприязнь к "варварам", злясь за незапланированную поездку к чёрту на кулички. Второй вектор бурил обладателя первого и землян. По всему выходило, что у визитёров один человек терпеть не может "грязных животных", второй ненавидит не только варваров снаружи, но и своего земляка за компанию.

Платформа качнулась, тонко завыли сервоприводы главной аппарели. Издав предупреждающую трель, аппарель опустилась на землю, глухо щёлкнули фиксаторы, из грузового транспорта выбралось четыре человека: незнакомый Белову тысячник, два штурмовика в латах и гражданская штафирка, считавшая себя главной здесь и сейчас — это от неё на милю вокруг несло высокомерием и презрением. В машине у аппарели замерло ещё две фигуры в боевых скафандрах. Как всё серьёзно. Память услужливо подложила Вадиму воспоминание о посланнике в гражданском — Свен Зяблик, молодой техник-инженер и нейрохирург в одном флаконе, старший мнемоник группы медсопровождения биомехов. Протеже неких высокопоставленных столичных аристократов. Та ещё гнида и сволочь, садист, не скрывающий своей гнилой сущности. Среди обслуживающего персонала бродили слухи, что родной отец Зяблика отказался работать с сыном в одном коллективе, а так как папочка оказался более ценным специалистом, младшего Зяблика попросили из престижной лаборатории. Пришлось хлыщу нарабатывать репутацию на фронте.