Светлана Гольшанская - Северный путь. Часть 2. В доме Охотника

— Очень! — радостно воскликнула Майли. — Сколько всего мы купили! Не знаю даже, как отблагодарить вас за доброту и щедрость.

Она завертелась перед ним, показывая свой наряд, а потом ткнула пальцем в напряженно разглядывающего пол Финиста.

— Посмотрите на него, разве можно поверить, что тот оборванец, которого вы встретили два дня назад в горах и этот знатный мастер один и тот же человек? — голос Майли звенел от восторга не хуже дверного колокольчика. Она взяла Финиста за руку и подтолкнула навстречу Охотнику. — Ну же, ты обязан поблагодарить мастера Николя за те деньги, что он на нас тратит.

Финист напрягся, сжав губы в тонкую полоску. Охотник лишь безразлично пожал плечами:

— Не стоит. Деньги все равно не мои, а компании.

— Мастер Николя, а ведь Майли права. Теперь Финист лучше вас выглядит, — невзначай шепнул на ухо Эглаборг.

— Не хватало мне еще с ним одежкой мерится, — Охотник поморщился и отмахнулся.

Майли и Финист начали громко спорить по поводу обуви. После того, как оборотню напомнили, кто платит за развлечения, он тут же вернул с таким трудом выбранные сапоги лавочнику. И уже собирался идти к портному, чтобы оставить там всю купленную одежду.

Николя, не обращая на них внимания, направился к Герде. Она безуспешно пыталась продеть ногу в сапог с очень узким голенищем. От напряжения даже губу закусила, а Николя и вовсе не замечала, пока тот не опустился возле нее на корточки.

— Помочь? — спросил он и, не дождавшись ответа, коснулся ее ноги.

Герда вздрогнула и испуганно уставилась в его глаза. Они были совсем другие, чем у Финиста, темные, непроницаемые. Не выдавали ни мыслей, ни чувств. Чего он хочет? По телу пробежали мурашки, к щекам прилила кровь. Его пальцы медленно скользнули вдоль икры и легко натянули сапог до колена. Дышать стало тяжело, сердце зашлось бешеным стуком, грозя вот-вот вырваться из груди.

Ощутив ее испуг, Николя отнял руку и, с трудом сдерживая улыбку, спросил:

— Ну как?

— Жмет здесь, — суматошно прикрыв колени юбкой, Герда показала на голень. — А в стопе велик.

— Тогда давай снимем, — он снова потянул за сапог, но на этот раз касаться ноги не стал.

Избавив ее от обуви, Николя подозвал лавочника:

— Сшейте по ее мерке такие же.

— Но они же мужские, — возразил тот.

— Какая разница? — сказал Охотник таким тоном, что сапожник и сам начал задаваться этим вопросом.

— Не стоит, — заупиралась Герда. — Эта обувь слишком дорогая, тем более мне не с чем и некуда ее носить.

— Ты ничего не купила? — подозрительно спросил Николя.

— Только плащ, — она пожала плечами.

Охотник задумчиво хмыкнул, а потом все-таки заставил сапожника снять мерку с ее ног. Лавочник пообещал через неделю сшить сапоги, достойные самой королевы Дану. Герда слабо улыбнулась и снова опустила глаза. Николя решительно взял ее за руку и потянул к выходу. Она не сопротивлялась — уже давно хотелось выбраться отсюда. Тем более, для Вожыка она уже сделала все, что могла. Оставалось надеяться, что Финист с Майли не забудут проводить его домой. Эглаборг-то точно не должен. По крайней мере, он хотя бы внешне казался достаточно внимательным и серьезным.

— Куда вы? — перегородил дверь Финист.

— Тебе-то какое дело? У тебя есть свои ученики. Вот за ними и следи, — Охотник глазами указал на скучающего у прилавка Вожыка и заставил оборотня посторониться. Герда виновато посмотрела на него. Финист выглядел очень обеспокоенным. Переживает, что Николя снова попытается причинить ей вред? После вчерашнего они так и не объяснились, но Герда не чувствовала страха за свою жизнь. Ни теперь, ни даже тогда.

— Куда мы? — запоздало поинтересовалась она.

— Увидишь, — загадочно подмигнул Николя и поманил за собой.

Они двинулись вдоль узких улочек к видневшимся на краю города холмам. Не дойдя до них совсем чуть-чуть, Охотник резко остановился и оглянулся по сторонам, крадучись добрался до угла ближайшего дома и, обернувшись к Герде, приложил палец к губам, призывая сохранять молчание. Она оцепенела. Неужели он заметил демонов?

Охотник украдкой выглянул из-за угла и выдернул оттуда двух перепачканных в снегу и сильно потрепанных мальчишек.

— Здрасьте, а у нас тут засада, — живо сообщил один из них, светловолосый с пухлыми розовыми щеками. Второй, темноволосый и щуплый, пихнул его в бок. По-видимому, засада была тайной.

— Мама велела привет передавать, — заговорил он вместо товарища. — Про здоровьичко спрашивала...

— Мама велела домой возвращаться, — перебил его Николя. — И живо, пока отец с охоты не вернулся и не задал тебе трепку.

Мальчонка тут же скуксился, попрощался с другом и понесся к холмам с такой скоростью, что только пятки сверкали.

— Ну так... — нерешительно начал светловолосый. — Я тоже пойду?

— Иди, только я отцу твоему все про вашу засаду расскажу. И про снежки, и про раскатанный лед, и про драку с детьми рыбаков, про все расскажу.

— Ой, только не отцу, лучше маме.

— Нет-нет, именно отцу, хотя... если ты мне поможешь.

— Да я что угодно сделаю.

— Хорошо. Мы как раз к твоей сестре идем. Надо, чтобы ты с Гудой посидел, пока мы разговаривать будем.

— Ой, только не сидеть с Гудой!

— Что ж, не хочешь сидеть с племянницей, будешь вместо этого весь вечер на горохе стоять.

Мальчик от досады издал странный звук, похожий на рев раненного животного. Николя задумчиво почесал затылок и, пробормотав себе под нос: "Что за дети пошли!", снова взял Герду за руку. Втроем они подошли к одному из недавно построенных на окраине домов с двускатной черепичной крышей и большим двором, огороженным редким низким забором. Калитка была распахнута настежь, поэтому они беспрепятственно поднялись на высокое крыльцо. Николя заглянул в окно и постучал в дверь. Послышались шаги. Вскоре на пороге показалась молодая светловолосая женщина, румяная, пышнотелая — в Дрисвятах про таких говорили "кровь с молоком". При виде Николя она широко улыбнулась, но прежде чем успела произнести слова приветствия, вперед вылез мальчишка и с деловым видом осведомился:

— Есть что пожрать? Я с Гудой нянькаться пришел.

— О, духи, кто тебя так выражаться научил? А если я папе расскажу? — строго выговорила женщина.

— Анка — ябеда, — обиженно ответил тот. — Скучные вы все. Где ребенок? Я готов отбывать повинность.

— Придержи лошадок, Лейф, — мягко отстранил его Николя. — Нам с твоей сестрой вначале поговорить нужно.

— Отвлекать меня будешь? — Анка игриво выгнула бровь. — Ну давай, ты же знаешь, ни одна женщина Упсалы против твоих чар устоять не может.

— Ты мне льстишь, — усмехнулся Охотник. — Но раз так, может, окажешь мне одну услугу?

— Для милого Николя все, что угодно, — женщина снова широко улыбнулась.